В мертвой тишине — даже храп миссис Шастер прекратился — стюардесса вручила коммодору металлическую коробочку. Ханстен открыл ее и взял маленький белый цилиндр, напоминающий сигарету.
— Видимо, вам известно, — сказал он, — что правила предписывают всем космическим кораблям держать это средство в своих аптечках. Оно безболезненное и усыпляет на десять часов. Это может нас спасти, так как во сне дыхание замедляется наполовину. Мы вдвое растянем наш запас воздуха. Будем надеяться, что за это время спасатели пробьются к нам. Но кто-то один должен бодрствовать, поддерживать с ними связь. Лучше даже двое. Во-первых, капитан Харрис; думаю, никто не станет возражать.
— А второй, очевидно, вы? — прозвучал достаточно знакомый голос.
— Мне жаль вас огорчать, мисс Морли, — сказал коммодор Ханстен, нисколько не сердясь (к чему затевать перепалку, когда все решено), — но чтобы не было недоразумений…
И прежде чем кто-либо успел понять, что происходит, он прижал ампулу к руке ниже локтя.
— До свидания через десять часов, — раздельно произнес Ханстен, сел в ближайшее кресло и погрузился в забытье.
«Теперь мне распоряжаться», — подумал Пат, вставая. Его так и подмывало сказать несколько «теплых» слов мисс Морли, но тут же он сообразил, что только испортит впечатление от мудрого поступка коммодора.
— Я капитан этого судна, — сказал он твердо. — С этой минуты я командую.
— Только не мной, — отпарировала неукротимая мисс Морли. — Я заплатила за билет, у меня есть права. И я наотрез отказываюсь воспользоваться этими штуками.
Ну и характер, черт бы ее побрал! Пат с ужасом представил себе, что будет, если она настоит на своем. Десять часов наедине с мисс Морли, и больше не с кем словом перемолвиться…
Он обвел взглядом пятерых «блюстителей порядка». Ближе всех к мисс Морли сидел инженер с Ямайки, Роберт Брайен. Он только ждал знака, чтобы действовать, но Пат все еще надеялся избежать серьезных трений.
— Не стану спорить о правах, — сказал он, — но если вы прочтете, что напечатано мелким шрифтом на ваших билетах, то убедитесь: в аварийных случаях я могу требовать беспрекословного подчинения. И ведь это только в ваших интересах. Лично я предпочел бы спать, ожидая спасателей.
— И я тоже, — неожиданно вступил профессор Джаяварден. — Коммодор прав, это поможет нам сберечь воздух. Другого выхода просто нет. Мисс Уилкинз, дайте мне ампулу, пожалуйста!
Спокойная логика его слов помогла умерить страсти, тем более, что профессор легко и быстро уснул. «Двое готовы, осталось восемнадцать», — мысленно отметил Пат.
— Не будем терять времени, — произнес он вслух. — Вы сами убедились, эти штуки не причиняют никакой боли. В каждой заключен миниатюрный подкожный инъектор, вы не почувствуете даже малейшего укола.
Сью уже начала раздавать безобидные на вид цилиндрики, и некоторые пассажиры не замедлили их использовать — Ирвинг Шастер (он с трогательной осторожностью прижал ампулу к руке спящей жены), за ним загадочный мистер Редли. Остается пятнадцать… Кто следующий?
Сью подошла к мисс Морли. «Внимание, — сказал себе Пат, — если она еще настроена скандалить…» Так и есть.
— Разве я недостаточно ясно сказала, что не приму никаких снадобий? Уберите эту штуку.
Роберт Брайен привстал, но тут раздался насмешливый голос Девида Баррета.
— Я объясню вам, в чем дело, капитан, — сказал он, с явным наслаждением выпуская стрелу в цель. — Почтенная леди опасается, как бы вы не воспользовались ее беспомощностью.
На мгновение мисс Морли онемела от ярости, щеки ее вспыхнули алым румянцем.
— Никогда еще меня так не оскорбляли… — вымолвила она наконец.
— Меня тоже, мадам, — добавил Пат.
Она обвела взглядом обращенные к ней лица. Большинство пассажиров сохраняли серьезность, но некоторые язвительно улыбались. И мисс Морли поняла, что остается только одно.
Она поникла в своем кресле. Пат облегченно вздохнул. С остальными будет проще… Вдруг он заметил, что миссис Уильямс, день рождения которой отметили так скромно несколько часов назад, оцепенело уставилась на зажатую в руке ампулу. Страх сковал ее. Супруг, сидящий рядом, уже уснул. Не очень-то галантно бросать подругу жизни на произвол судьбы, подумал Пат.
Прежде чем он успел что-либо придумать, вмешалась Сью.
— Извините меня, миссис Уильямс, я ошиблась, дала вам пустую ампулу. Разрешите мне взять ее…
Все было проделано чисто, как фокус на сцене. Сью взяла — или сделала вид, что взяла, — ампулу из безвольных пальцев миссис Уильямс, незаметно коснулась запястья испуганной женщины, и та погрузилась в сон.
Половина пассажиров спит. Откровенно говоря, Пат не ожидал, что все пройдет так гладко. Коммодор зря беспокоился, «карательный отряд» оказался ненужным.
Мгновением позже капитан Харрис понял, что поторопился радоваться. Нет, коммодор знал, что делал. Мисс Морли была не единственным трудным пациентом.
Не меньше двух лет минуло с тех пор, как Лоуренс в последний раз входил в иглу. Тогда он был начинающим инженером, работал на строительстве и неделями жил в иглу, забывая, что такое стены настоящего дома. Разумеется, с тех пор многое усовершенствовано. Теперь в жилище, которое умещалось в чемодане, можно было устроиться очень уютно.
Перед ним стоял один из последних образцов, марки «Гудьир XX», на шесть человек. Время пребывания в иглу не ограничено. Лишь бы подавали электрический ток, воду, продовольствие и воздух, остальное входит в комплект. Конструкторы даже о развлечениях позаботились: есть микробиблиотечка, радио- и видеоаппаратура. И это вовсе не излишняя роскошь, что бы ни твердили ревизоры. В космосе скука может в самом прямом смысле слова стать смертельной. Она убивает не так быстро, как, скажем, неисправный воздухопровод, но так же безотказно, и смерть может быть куда более страшной…
Лоуренс пригнулся, входя в камеру перепада. Вспомнились старые иглу, в которые забирались буквально на четвереньках. Дождавшись сигнала «давление уравнено», он шагнул в главную полусферу.
Все равно что очутиться внутри воздушного шара — и ведь по сути дела это так и есть. Он видел только часть интерьера: помещение было разгорожено легкими ширмами. (Тоже усовершенствование; прежде можно было уединиться лишь в одном месте — за занавеской, отгораживающей туалет). Над головой, на высоте трех метров свисали с потолка на эластичных шнурах светильники и установки искусственного климата. Вдоль плавно изгибающейся стены выстроились складные металлические стеллажи. Еще не выпрямлены полностью… За ближайшей ширмой чей-то голос медленно читал опись инвентаря, другой голос через несколько секунд отвечал: «Есть».
Лоуренс обогнул ширму и очутился в спальной секции. Двухэтажные койки тоже не установлены как следует. И незачем: сейчас идет проверка, все ли в наличии. Затем иглу сложат и немедленно перебросят к месту спасательных работ.
Лоуренс не стал мешать. Нудное дело, но необходимое (кстати, на Луне много таких дел). Малейшая ошибка здесь может потом стоить кому-нибудь жизни.
Когда проверка кончилась, главный инженер спросил:
— Это самое большое иглу у вас на складе?
— Самое большое, которым можно пользоваться, — последовал ответ. — Есть еще «Гудьир XIX» на двенадцать человек, но с проколом во внешней оболочке, который надо заделать.
— Сколько времени займет починка?
— Несколько минут. Но чтобы выдать его со склада, мы обязаны испытать его — двенадцать часов в рабочем виде.
Иногда человек, установивший правила, вынужден их нарушать.
— Мы не можем ждать столько. Наложите двойную заплату и быстро проверьте на утечку. Если она окажется в допустимых пределах, выдайте иглу. Я подпишу документы.
Риск невелик, а большое иглу может пригодиться, Оно должно защитить от холода и вакуума двадцать два человека, когда их поднимут на поверхность. Не держать же всех в скафандрах до самого Порт-Рориса. «Бип-бип» — пропищало у Лоуренса над левым ухом. Он нажал тумблер на поясе.