Быстрее, еще быстрее! Быстрее!! Быстрее же!!! Сердце колотилось где-то в босых пятках, которые практически не касались сырой земли. Густые волосы цвета огня, голубоватое длинное платье то и дело цеплялось за ветки стоящих деревьев, которые, казалось, старались расступиться, чтобы спасти девушку, но им это никак не удавалось. Засохшая на скуле кровь только подчеркивала весь страх и ужас застывший жидким изумрудом в ее глазах. Падение, но что-то внутри не дает остановиться ни на секунду. Оцарапанные ладони горят так, будто на них насыпали раскаленные угли, тело разрывается от боли, но она все так же устремлена вперед.

- Господи помоги! – раздается ее еле слышный голос, когда перед собой она видит мрачное кладбище. Но неожиданно то, что на ее бледно-розовых губах появляется почти радостная улыбка. Буквально влетев на территорию Смерти, она немного успокаивается, но идет все так же быстро, будто это хрупкое создание может что-то искать на кладбище… или кого-то…

Все происходит в какую-то долю минуты. Ожидаемо накатившее бессилие покачнуло ее и свалило на близлежащую могилу. Незнакомка почти умудрилась встать на дрожащие ноги, как из-под земли вырвалась костлявая рука и схватила ее за щиколотку, вынуждая вновь упасть. Раздался истошный крик, который можно было сравнить только со звуками, издаваемыми банши. В том месте, где чуть раньше была голова медноволосой, просвистел кинжал и по рукоять вошел в землю. Ее преследовали и пытались убить. Как только первая в очереди опасность миновала, рука отпустила ногу незнакомки и вновь исчезла под землей. Но было понятно, что крик стал маяком для преследователей зеленоглазой, которая сама навлекла на себя беду.

Теперь она ползла по кладбищу, боясь сделать лишний вздох, боясь лишить себя и Его жизни.

Туман, гулявший по этому месту, сделал ее платье мокрым и тяжелым, а темная земля только лишь вымазала его.

- Нельзя допустить, чтобы ее поймали… Она должна выжить… Не дайте ей умереть… Нам нужно помочь ей. – Еле слышные голоса раздавались из ниоткуда. В одно мгновение ей казалось, что эти голоса знакомы ей уже тысячу лет, а в другой, что она их никогда не слышала.

Звук от топота копыт все приближался и приближался, призывая гибель незнакомки все ближе и ближе, делая ее все более осязаемой.

Всхлип, так не во время вырвавшийся из чуть посиневших, дрожащих губ прозвучал сиреной в этой тишине. Она погибла. Кинжал, просвистевший в воздухе, буквально пригвоздил ее предплечье к земле, грязновато голубая ткань платья мгновенно стала пропитываться алой кровью и из горла вырвался вой боли. Практически бесшумные шаги рядом с ней. Просто закрыть глаза, просто нужно сдаться, но перед этим собрать всю внутреннюю энергию и убить первого, кто к ней прикоснется – одна на тот свет она не отправится. Но неожиданно мягкие и даже нежные прикосновения сбивают с толку.

- Будет очень больно, потерпи немного, ты должна справиться, слышишь? – Его голос легкой прохладой проносится по ее телу, успокаивая его и даря ей надежду. Единственный голос, который даже в подобной ситуации способен разбудить волну электрического тока, прошивающего ее сердце насквозь, способный возродить улыбку на ее онемевших губах, способный дать ей силу вытерпеть все.

- Слышу, я справлюсь. – Это так странно быть такой счастливой именно сейчас, но она и в правду счастлива. Вплоть до того момента, когда Он резким движением вытаскивает нож из ее кровоточащего предплечья. Крик, испуганной птицей вырывается из ее охрипшего горла, слезы текут ручьем, впитываясь в землю.

- Чшшш, - он прижимает ее к себе, слегка укачивая, как маленького ребенка. Его запах едва уловим, но она отчетливо ощущает его, стараясь запомнить каждую ноту этой составляющей.

- Тебе пора уходить, - кажется, не прошло и секунды, как он вновь спас ее, но крики и спешные шаги преследователей уже невозможно близко.

- Стой, я не могу… - начала было незнакомка, но его голос резкий и даже холодный перебивает ее.

- Можешь, ты должна выжить. Многим нужно, чтобы ты выжила, в том числе и мне.

- Но, зачем? – поднимаясь на дрожащие ноги, она непонимающе качает головой.

- Ты узнаешь, очень скоро ты узнаешь. – От него больше ничего не добиться. Он буквально тащит ее к какой-то яме и чем ближе эта яма, тем страшнее ей.

- Я не хочу… - он даже не смотрит на девушку, попросту столкнув ее в эту глубину.

В полете множество высохших, как у мумий рук, хватают ее, не давая разбиться. Одна из них зажимает ей рот, прежде чем она смогла бы закричать. Незамедлительно эти самые руки начинают ее рвать. Боль, кругом одна адская боль и сквозь слезы этой боли, сквозь немой крик она смотрит на фигуру, застывшую там, наверху, ее спасителя, который раз за разом убивает ее. Даже черный длинный балахон не может скрыть высокой и стройной фигуры незнакомца. Лицо всегда в тени и невозможно разгадать его черт. Видны только кисти рук. Бледные, с красивыми длинными пальцами, безжалостно столкнувшие ее в пучину ада. Но в этот раз все будто немного по-другому. В последние мгновения, луна, вышедшая из облаков, немного освещает его. Длинная, белая как снег, прядь выбивается из-под капюшона. Она переливается, будто вобрала в себя лунный свет. Часть лица, раннее скрытая тенями, так же открывает частичку своей тайны: тонкий шрам, идущий с левой стороны от подбородка к скуле, оканчивающийся у самой переносицы, будто бы формируя цифру 7. Еще самую малость и, может быть, она бы встретилась взглядом с его глазами, но он будто бы специально закрывает их и яркая, как хрусталь, слеза срывается по его щеке к бледным губам шепчущим: «Прости»…

Я буквально подрываюсь с кровати, сжимая простыни с такой силой, что пальцы сводит судорогой. Из горла вырываются хрипы, кислорода будто мало, и я пытаюсь хватать ртом воздух.

Наверное, сейчас все рыбы вселенной, когда-либо выброшенные на сушу, просто завидуют мне черной завистью, ведь в своем ужасе и желании жить я переиграла их всех.

Лоб и виски покрылись холодным потом, волосы превратились в колтуны, все тело дрожит от пережитого кошмара. И тут мой взгляд падает на это… Неконтролируемая паника будто связала мое тело.

На белой простыне расплывалось огромное красное пятно и как только до меня дошло, что это кровь, предплечье пронзила сумасшедшая боль, и я чуть было не потеряла сознание.

Раньше тоже случались странные вещи вроде искусанных в кровь губ, синяков, ссадин и порезов. Аарон – мой старший брат, даже предлагал маме и Итану по очереди спать в моей комнате, чтобы я однажды просто не перерезала себе вены или горло.

К кому только и куда меня только не водили: и психологам с психиатрами, и к колдунам с шаманами и в церкви со святыми местами никто и ничто мне так и не помогло.

Только лишь однажды одна древняя старушка сказала то, от чего даже у моих братьев на голове зашевелились волосы. Мы даже не успели рта раскрыть, а она буквально пришпилив всех нас своим нечеловеческим взглядом прокряхтела:

- Через сны и зеркала пытается Тьма до тебя добраться. Даже они не остановят ее, если не вспомнишь поскорее то, что тебя заставили забыть. Силы Его уже на исходе. Кровь твоя в оковах погибает. Боль предательства от любви познаешь. Совет на будущее Спаситель, не бойся того, что смерть от рук настоящего возлюбленного примешь, ведь именно так ты освободишь силы, дремлющие вот уже тысячи и тысячи лет. А теперь, уходи, иначе Тьма придет сюда и уведет меня раньше срока.

На не сгибающихся ногах мы вышли от гадалки и тут моих братьев как прорвало.

- Анастасия, не смей слушать эту чепуху, ты поняла? – Аарон сжимал кулаки от ярости, в глазах искрились молнии.

- Эта бабка просто ненормальная, слышишь? Она сумасшедшая, выжившая из ума старуха. Все, что она сказала бред! – У Итана от злости пульсировала жилка на виске, он прикусил губу, а это он делает только в крайней степени гнева.

- Да-да, конечно, я понимаю, - чуть слышно прошелестела я, просто не узнавая себя.