Перед глазами пейзаж так и мелькал. Вон пучеглазая ящерка — вылезла погреться на валун. А вон толстый зеленый кактус (откуда он только воду берет?). И повсюду — рыжие, как лисья шкура, пески. А ведь когда-то давным-давно на месте пустыни цвел, серебрился утренней росою луг…

Таймири вздохнула. Тетушка Ария полагает, будто всё это фантазии сказочников, но что если нет? Что если много лет назад кто-то действительно превратил плодородные земли в пески?

С высоты птичьего полета поезд из плайверов казался одной прыткой змейкой, то вползающей на барханы, то зигзагами спускающейся вниз, чтобы подняться снова и снова. И если ночью большинство машин было накрыто куполами, то теперь люди, жадные до новых впечатлений, вдыхали горячий воздух и с любопытством глазели по сторонам. Кто они такие по сравнению с величественной пустыней? Малютки-муравьи, которые выбрались из своего муравейника, чтобы проделать долгий и опасный путь. Кто-то отправился на поиски счастья, кого-то ждала родня, а кто-то, как Сэй-Тэнь, захотел сбежать от пагубной жары юга и вечно скрипящего на зубах песка.

Несмотря на обилие запасенной воды да съестных припасов, голод и жажда неотвязно следовали за путниками по пятам.

— Эй, Таймири, — позвала Сэй-Тэнь. — Перебирайся ко мне в плайвер, перекусим.

Та опасливо глянула в проем между плайверами. Там, внизу, вздымаясь и оседая, бурлила белая фосфорная дорога.

— Даже если я к тебе переберусь, — прокричала Таймири, — мне еще долго кусок в горло лезть не будет!

Она страшно пожалела, что не взяла провизии из машины Сэй-Тэнь. А всё они, эти баулы тетушки Арии! Несмотря на то, что часть багажа осталась дома, плайвер всё равно был битком набит одеждой и предметами первой необходимости.

— Ну, давай! — подбадривала ее Сэй-Тэнь. — Не будешь же ты палец сосать! Нужно всего-то натянуть канат на себя. Ты справишься!

Таймири справилась. Не без предательской дрожи в коленках и бешеного сердцебиения. Но, как она и предсказывала, кусок ей в горло не лез. Поэтому Сэй-Тэнь, ничтоже сумняшеся, предложила подруге йогурт.

— Кошмар, — высказалась Таймири. — Ты не будешь возражать, если я прилипну к стенке твоего плайвера на остаток пути?

— Учись преодолевать страхи, — назидательно сказала Сэй-Тэнь. — К тому же, вдруг ты храпишь по ночам?

— Не храплю, — надулась Таймири. — Кроме того, мне одной жуть как скучно. Даже нечем себя занять.

— О! Так вот в чем проблема! — протянула Сэй-Тэнь. Для нее это был отличнейший предлог, чтобы рассказать подруге о настоящей причине переезда. — Я поделюсь с тобой пищей для размышлений, — пообещала она. — Переваривать ее тебе — не переварить.

Таймири вся обратилась в слух:

— Ты меня заинтриговала. Давай, выкладывай.

— На самом деле я стремилась в город за массивом Лунных гор, чтобы побывать в мастерской счастья Лисса, а если повезет, то и поучиться там уму разуму.

— Что ты говоришь?! Что такое мастерская счастья… как её там?

— Мастерская счастья Лисса. Это такое училище, откуда выпускают настоящих фей.

— Фей? — недоверчиво переспросила Таймири.

— Слушай, я не знаю, кто такие эти феи, но говорят, что создания они просто восхитительные. Феи излучают доброту и всегда поступают по справедливости.

— Если ты хочешь стать одной из них, то я пас, — нахмурилась Таймири. — Лучше бы ты сразу сказала мне правду.

— Правда — это то, во что люди верят, — уклончиво ответила Сэй-Тэнь. — А тебе, по-моему, не было, да и нет нужды в моей правде, потому что ты и сама хотела уехать.

— С чего ты взяла?

— Тебя даже уговаривать не пришлось! Ты согласилась почти без колебаний!

Таймири издала что-то наподобие «Г-р-р!» и сползла на дно по округлой стенке плайвера.

— Ну, да, да! Ты совершенно права. А всё потому, что мне ужасно опостыла жизнь под крылом у тети. Я мечтала раздобыть талисман и стать самостоятельной.

— Талисман? — улыбнулась Сэй-Тэнь. — Талисман не сделает тебя самостоятельной.

— Ага, но за то время, пока я буду его искать, самостоятельности у меня точно прибавится, — беззастенчиво отвечала Таймири.

Когда она возвратилась к себе в плайвер, настроение у нее было скверное-прескверное, и ей казалось, что сомнения облепили ее со всех сторон. Так облепили — не продохнёшь.

«Правильно я поступаю или нет? — гадала она. — Не лучше ль было оставить всё, как есть? Ладно, Сэй-Тэнь без головы на плечах. Но я-то вроде не совсем безнадежна. Кто меня дернул согласиться на это путешествие?!»

Потом она сжевала сухарик, припрятанный в кармане на черный день, поменяла позу и снова задумалась:

«Отступать всё равно некуда, — сказала она себе, и сказала так убедительно, что успокоилась совершенно. — Прошлого не изменишь, а будущее никогда не наступит. Так что волноваться бессмысленно. Глядишь, и безголовость Сэй-Тэнь где-нибудь да пригодится».

Она подняла глаза к небу. Небо было такое же, как и всегда: с вышитыми на голубом полотне розовыми и желтыми узорами. Однако узоры изменились. Сложно было сказать, что они предвещают. Но если меняется небо, жди перемен на земле.

Фосфорная дорога тянулась вдаль тонкой нитью размотанного клубка. Эта путеводная нить — спасительная. Свернешь — и ты пропал. По ночам дорога светится, и ее видно с большого расстояния. Другое дело — одинокий, заплутавший среди песков путник. Его если и обнаружат, то через несколько дней — полумертвого, с помутившимся рассудком. Поэтому следует быть начеку: пустыня коварна, хотя порой ее миражи столь притягательны…

— Как жарко! Мне бы сейчас веер или опахало! — послышалось из переднего плайвера. Волоокая дама средних лет, с копной светлых волос и изможденным лицом, была явно расстроена.

— Представляете, какое невезенье, — обратилась она к Таймири. — Мою шляпу сдуло ветром. И теперь я просто умираю от жары.

Порывшись в вещах, Таймири обнаружила старую, вчетверо сложенную карту страны. Именно то, что нужно!

— Как вы добры! — воскликнула дама, проворно поймав карту, которую тоже едва не унесло ветром. — Премного благодарна!

Она принялась обмахиваться, то и дело поглядывая на Таймири.

— А знаете, что я вам скажу, — наконец не вытерпела она. — Плыли бы мы сейчас в прохладе, по тенистой аллее, если б не Вестница Весны. Это она всю кашу заварила. Из-за нее образовалась пустыня. А она бродит где угодно, только не здесь.

— Вестница Весны? — переспросила Таймири.

— Куда она ни ступит, везде вырастают травы да цветы. Но стоит ей удалиться, и растения засыхают. Она как будто дразнится: глядите, мол, что я у вас забрала и чего вы назад никогда не получите! Тьфу!

Таймири слушала с раскрытым ртом, потому что эти слова подтверждали правдивость сказок из ее детства.

Тени удлинялись. И вечерние ветры, как дикие псы, готовы были сорваться с привязи, чтобы распотрошить чрево пустыни. Чем ближе к горизонту скатывалось солнце, тем отчетливее слышалось их завывание. Начиналась буря. Таймири боялась, что из-за бури она не увидит восход луны. Но как только скрылось солнце, на другом краю неба, из-за низких туч, стала потихоньку выплывать луна. Круглая и желтая, она была похожа на испеченный блин. Как раз такой, какие умела готовить тетушка Ария. Луна уже не была полной, как две ночи назад. Один ее краешек чуть-чуть истаял.

«Вот и хорошо. Я увидела всё, что хотела, — сказала себе Таймири. — А теперь спать». И только она накрыла плайвер стеклянным куполом, как поднялся ураган…

3. О черном ходе и заговорщиках

«Друзья, говорила ты, у меня будет много друзей. Ну, и где они? Когда наступает вечер, все мои знакомые расходятся по домам. А напроситься к ним в гости у меня недостаёт духу. Остается только читать книжки да гипнотизировать луну из окна, — печально вздыхала Ария. — Листай книги, переводи книги! Порой это выводит меня из себя!»