Взволнованный магистр, издавая сумбурные восклицания, скрылся в своем кабинете, не пригласив меня, и я, пожав плечами, отправилась в свои покои. Там меня ожидал неприятный сюрприз: магистр Леопольд вовсе не храпел в своей постели, и все указывало на то, что он отправился на вечернюю прогулку. В досаде я сказала себе, что совершенно зря выпустила из виду притихшего лжеаспиранта - мне ли было не знать, что Леопольду нельзя давать волю?.. Наверняка, магистр подался на поиски теплого местечка, достаточно злачного для того, чтобы сыграть в крапленые карты или меченые кости, а потом очутиться в ближайшей канаве без порток и зубов.

         Я обыскала весь дом, растормошила слуг - но никто не заметил, как и когда магистр ушел из дому. В воображении моем рисовались картины одна неприятнее другой, и когда я уже было собралась бежать на поиски проклятого пьяницы, магистр вернулся. Он был вполне доволен собой, умеренно пьян и на все мои возмущенные расспросы отвечал только: "Право, вы зря подняли такой шум!".

         Все это время из-за плотно закрытых дверей кабинета Аршамбо не донеслось ни звука, и это свидетельствовало о крайне напряженной работе, что там велась. Разумеется, я не рассчитывала всерьез на то, что со мной поделятся ее итогом, и тем удивительнее для меня стал ночной визит Аршамбо в мою комнату. Я уже крепко спала, и спросонья не сразу сообразила, чего хочет от меня чародей. Лишь когда он в третий раз пригласил меня следовать за ним, я, кое-как натянув на себя куртку и башмаки, спустилась к его кабинету. Внутри царил истинный разгром - обрывки бумаги были приколоты к стенам и покрывали их едва ли не до самого потолка. В свете свечей лицо ученого походило на маску из воска, и я заметила, что он вновь прихрамывает - должно быть, усталость наконец одолела и ту полубезумную энергию познания, которая подпитывала чародея в последние дни.

         -Я не буду ходить вокруг да около, - сказал он тихо, с приглушенным стоном усевшись в свое кресло. - Поиски всей моей жизни подошли к концу. По крайней мере, я на это надеюсь. И сейчас меня одолевает печаль - нет, не от того, что работа моя почти завершена!.. Мне искренне жаль, что все то время, пока я трудился над поиском ответов на свои вопросы, рядом со мной не было достойных помощников и единомышленников. Каждый раз, когда я сводил знакомство со своими будущими аспирантами, мне казалось, что теперь мне есть на кого опереться. Я надеялся на то, что у этих молодых людей в душе разгорится тот же огонь, что всегда освещал мой путь, и они поймут, как важно найти истину, разгадать старую загадку... Но одни из них пугались, другие - разочаровывались, третьи оказывались расчетливыми мерзавцами... И причиной этому становилось лишь одно и то же - они не понимали главной цели, к которой я двигался вопреки всему. А вы понимаете, Каррен?

         -Э-э-э... - неуверенно протянула я, напряженно размышляя, какой ответ покажется магистру достойным. - Вы хотите разгадать секреты древней магии и добиться того, чтобы ее изучали и сейчас?

         Аршамбо тихонько рассмеялся - раньше я не слышала его смеха, и удивилась тому, как преобразилось его лицо, казавшееся мне до сих пор довольно унылым. Теперь, несмотря на бледность и нездоровый вид, магистр походил на темного эльфа, какими их изображали на иллюстрациях. Большие темные глаза, черные брови вразлет, тонкие бесцветные губы и мрачное лукавство, свойственное недобрым шутникам - а именно так описывали эльфов старинные предания - вот каким увидала я Аршамбо в тот миг, и невольно вздрогнула.

         -Нет, вы не поняли меня, - произнес он, отсмеявшись. - Но вы способны понять, я в этом уверен. Ведь кому, как не вам, знать, что нынешний порядок несправедлив и должен смениться новым? Это знают даже простолюдины, молящиеся сейчас богу, которого в наши края привели эзрингенцы, и только чародеи, умные, влиятельные, расчетливые, ведут себя как дети и пытаются сделать вид, будто нынешний кризис - явление временное. Интриги, к которым они привыкли, не сработают сейчас, но они не желают выходить за рамки, которые сами себе установили! Наше сословие нежизнеспособно в том виде, в котором оно сейчас пребывает, и если вы тот человек, которым я вас считаю, то желание что-то изменить должно жечь ваше сердце.

         Еще пару-тройку дней назад крамольные слова испугали бы меня не на шутку. Но теперь в моей душе бушевали болезненные чувства, и одним из самых сильных из них была обида на Артиморуса Авильского, олицетворявшего в моих глазах всю верхушку Лиги Чародеев. Как посмел он унизить меня, подсунув герцогине Арборе в качестве бессловесного предмета торга? Сколько раз меня использовали, не задумываясь о моих чувствах и желаниях, и не ставя меня в известность о своих намерениях? Раньше я попросту хотела держаться подальше от высшего света чародейского сословия, но после всего, что чародеи со мной сотворили, я не отказалась бы отвесить им ответную пощечину. И оттого слова Аршамбо Верданского не показались мне безумными. Самую малость посомневавшись, я согласно склонила голову, показывая, что желаю выслушать его до конца.

         -Знаете ли, в чем мы с вами похожи? - продолжил магистр, сверкнув глазами. - О, я имею в виду вовсе не научный склад ума, благодаря которому вы за пару-тройку лет провели невероятное количество смелых опытов. Мне хотелось бы обратить внимание на то, как оскорбительно слепы чародеи в своей оценке наших способностей. Посмотрите на меня - я безумец, которому лишь из милости дозволили преподавать в Академии, да и то, с условием, что мои уста не произнесут ни слова сверх того, что написано в официально одобренных учебниках. Ваша судьба еще более плачевна - вас используют как бездушный рычаг, воздействуя на ваших родственников, когда того требует ситуация. Никому нет дела до ваших способностей и талантов, не так ли? Если бы вы были слепы, глухи и немы - это только порадовало бы господ чародеев из Лиги, ведь тогда бы вы доставляли им меньше хлопот своим своеволием.

         -Да, все так, - прошептала я глухо, вновь окунувшись в неприятные воспоминания.

         -Разумеется, ведь я всего лишь повторяю то, что вы мне сами рассказали, - тут же откликнулся магистр Аршамбо. - Вы, должно быть, думаете, что моя увлеченность древней магией - всего лишь способ побега от печальной действительности, обошедшейся со мной почти так же сурово, как и с вами? Что все мои исследования не имеют практической ценности?.. Хотите, я расскажу вам правду о том, почему мне так интересует волшебство минувших лет?

         И вновь я кивнула, как зачарованная, позабыв о том, как еще недавно считала подобные речи слишком опасными и для тех, кто их произносит, и для тех, кто им внимает. Ученый, удовлетворенно улыбнувшись, приобрел торжественный вид и произнес:

         -Все очень просто: в прошлом ни вы, ни я не оказались бы неудачниками, которыми прочие помыкают, как хотят. Родовитость и врожденная сила не играли столь важную роль в жизни чародея, как сейчас. Признаемся честно, дорогая - ни вы, ни я не отличаемся особой силой, да и со связями в высшем свете нам не повезло, и все прочие наши способности из-за этого никчемны, никому до них нет никакого дела! Нам не по зубам сословные предрассудки, и мы обречены быть клерками, выполняющими рутинную работу!

         Тут я тихонько вздохнула и подумала, что почла бы за счастье выполнять рутинную работу, навсегда выпав из поля зрения великих и могущественных чародеев, но в Аршамбо, как оказалось, таилась бездна честолюбия, и ею он пытался щедро поделиться со мной.

         -Вспомним имена великих магов прошлого! - магистр увлекся не на шутку и стал говорить так горячо, что я испугалась, не лишится ли он чувств. - Да, Виссноки, Ардауты, Эллобринги - все они были одарены силой сверх меры. Но рядом с ними стоял и Идафорт Рейн, и Куотар, и Леона - маги, по свидетельствам современников, весьма средне одаренные силой от природы. Однако кто может оспорить утверждение, что Леона Остерих значила для истории магии больше, чем все Виссноки и Ардауты вместе взятые? Она была умна, трудолюбива, настойчива и смотрела в будущее, в то время, как горячие головы, кровь в которых шумела от осознания собственной силы, тратили свое время на междоусобицы и интриги, которым, впрочем, было далеко до нынешних змеиных обычаев... Вы, кстати, напоминаете мне Леону. Именно так я и представлял эту чародейку, когда изучал ее биографию.