— А вы не можете сказать им что-нибудь хорошее про меня? — взмолился Винс.

Хендерсон рассмеялся:

— Трудно сказать что-нибудь хорошее про таких людей, как ты, Винс — но мы скажем про тебя пару добрых слов.

Дайер отпер зарешеченную дверь, вывел Винса в коридор и отконвоировал его к дежурному охраннику, который препроводил Винса в тюремный двор. После этого Дайер присоединился к Хендерсону и Мозли. Хок вернул Дайеру дело Винса.

— Нам от него мало толку, — сказал Хендерсон.

— Но Винсом наверняка заинтересуются двое других парней из нашего отдела — Кеведо и Донован. Винс утверждает, будто Буфорда сожгли заживо, но на самом деле ему вогнали в ухо шило для колки льда. Мы его таким и нашли — с шилом в ухе. И следов ожогов на Буфорде тоже не было. Зато Кеведо и Донован уже с ног сбились, разыскивая «факельщика».

— Кеведо? — переспросил Дайер. — Кажется, я его знаю. Это не тот парень, который влюбился в портрет?

— Это всего лишь слухи, Луис. Просто мы так над ним подшучивали в свое время, — сказал Билл.

— На твоем месте я бы не стал спрашивать Кеведо про портрет.

Забрав у дежурного охранника оружие и наручники, Билл с Хоком отправились обратно в управление.

Хок с Биллом на минутку заскочили в комнату для допросов, после чего Хендерсон отправился разыскивать Кеведо и Донована, чтобы передать им информацию, которую сообщил о Ветцеле Рэй Винс, а Хок зашел в стеклянный кабинет, позвонил в морг и попросил позвать к телефону дока Эванса.

— К сожалению, он сейчас не может подойти, сержант Мозли, — вежливо ответила секретарша.

— Док Эванс на вскрытии, и просил, чтобы его не беспокоили. Я передам ему позднее, что вы звонили.

— А кого он вскрывает? Случайно, не Джеральда Хикки? — поинтересовался Хок.

— Одну минуточку, — сказала секретарша, но Хоку пришлось ждать по крайней мере в три раза дольше. — Нет, Джерри Хикки еще не вскрывали. Возможно, аутопсию Хикки произведут сегодня вечером. Доку Эвансу обещают прислать на подмогу патологоанатома из больницы. Мы тут прямо зашиваемся с шестью трупами из отеля «Дескансо».

— Понятно. Будьте добры, попросите дока Эванса, чтобы он проверил во время вскрытия Хикки, не страдал ли молодой человек геморроем. И если страдал, то какими пользовался свечами.

— Я все записала. Куда вам перезвонить?

— Я еще не знаю своих планов. Передайте доку Эвансу, что я сам позвоню ему ближе к вечеру.

— Сержант, третья буква в вашей фамилии "з", а не"с", правильно?

— Именно так. Хотя многие произносят мою фамилию через "с". Спасибо вам большое, — поблагодарил Хок секретаршу и повесил трубку.

Он взглянул на циферблат. Три часа. Еще целых полтора часа до конца смены. Хок знал, что больше не прочтет сегодня ни одной страницы «висяков». Иногда в жизни Хока наступали минуты, когда ему становилось невмоготу смотреть на окружающий мир из прямой кишки. Сейчас выдалась как раз одна из таких минут. Хок вышел из стеклянного кабинета и направился в комнату для допросов.

Санчес, погруженная в чтение «висяка», метнула на Хока обиженный взгляд.

— Билл сказал мне, что вы ездили в окружную тюрьму, — сказала она сердито. — Могли бы оставить мне записку. Я не знала, где вас искать.

— Эллита, тебе не обязательно знать обо всем. К тому же, мы отлучались совсем ненадолго.

— Я понимаю. Но если бы вдруг кто-то из начальства спросил меня, где вы находитесь, я не смогла бы ответить на этот вопрос, и у вас могли возникнуть неприятности. Как я смогу прикрывать вас, если не буду знать, куда вы отправились?

— Хорошо, Эллита, в следующий раз обязательно оставлю тебе записку. Какие у тебя еще проблемы? — спросил Хок, подумав про себя, что Эллита уже начинает потихоньку входить в роль матери.

— Ты подписал мой отчет о сверхурочных?

— А где он?

— Я положила его в твою ячейку для почты.

— Извини, но я туда не заглядывал. Я сейчас подпишу его, а потом поеду, пожалуй, домой. Ты тоже можешь закругляться. И передай Биллу, что сегодня наш рабочий день закончился. Попроси его, если хочешь, и он расскажет тебе, зачем мы ездили в тюрьму. Договорились?

Эллита взглянула на свои золотые часики:

— Но сейчас только начало четвертого...

— Эллита, я знаю, который час. Просто мне сегодня вечером надо кое-куда отлучиться, поэтому я хочу привести себя в порядок. Ума не приложу, чем занять дочек вечером, пока меня не будет.

— Не забивай себе голову, Хок. Мы с девчонками сходим поужинать, а потом я свожу их в кино.

— Это будет очень любезно с твоей стороны.

— Причем тут любезности, Хок? Этот отель угнетает и меня, и твоих дочек. В нем невозможно долго находиться. Может быть, вместо кино съездить по тем адресам, где сдают квартиры? Я тут обвела карандашом кое-какие объявления в «Майами ньюс»...

— Эллита, если можно, то погоди немного с поисками жилья, ладно? Мне тут пришла в голову одна идея, и я хотел бы ее с тобой обсудить. Договорились?

Эллита пожала плечами.

— В принципе, мне спешить некуда...

— Спасибо. А сейчас отложи в сторону эти чертовы папки и езжай домой.

Хок подписал сверхурочные Эллиты, положил подписанный листок в почтовую ячейку лейтенанта Слейтера, запер дверь своего кабинета и покинул здание управления. Эллита очень нужна Хоку, чтобы помочь ему с воспитанием дочерей, но сейчас не время предлагать Санчес снять один дом на четверых.

Сью Эллен и Эйлина ждали Хока в вестибюле «Эльдорадо». Увидев отца, Эйлина бросилась ему навстречу, обняла и, приподнявшись на цыпочках, чмокнула в щеку. Смущенный Хок пытался отстраниться, но не успел. Эйлина вручила отцу семь долларов.

— Я помыла двух собак, папуля, — сказала она, опустив глаза долу. — Коккер-спаниеля и карликового пуделя. Хозяйка коккера заплатила мне пять долларов, а старик, чей пудель, дал мне только два бакса. Он сказал, что работа большего не стоит.

— Ты сказала ему заранее о том, что моешь собак за пять долларов?

— Конечно. Но он все равно дал мне только два бакса.

Хок вернул Эйлине семь долларов.

— Держи. Ты сама их заработала, поэтому деньги твои. Ты запомнила адрес этого скряги?

— Да, — кивнула Эйлина и показала рукой: — Он живет на Третьей улице. В пансионе «Элтон Армз».

— Как его зовут?

— Мистер Льюис.

— Понятно. Что ж, сейчас мы с тобой сходим к мистеру Льюису и побеседуем с ним.

— А мне с вами можно? — спросила Сью Эллен.

— Нет, Сью Эллен. Тебе придется подождать Эллиту. Она вот-вот приедет, и будет очень нервничать, если никого из нас не застанет в отеле. Скажешь ей, что мы с Эйлиной пошли разбираться с хозяином собаки, но скоро вернемся.

Хок и Эйлина прошли пешком три квартала, отделявшие «Эльдорадо» от «Элтон Армз» — двухэтажного многоквартирного пансиона, выкрашенного в грязно-зеленый цвет и покрытого розовой черепицей Вдоль всего фасада здания тянулась веранда на которой отдыхали, расположившись в плетеных креслах, шестеро обитателей пансиона — четыре старые леди и два пожилых джентльмена Они просто тупо глядели через улицу, где стоял точно такой же пансион, с веранды которого на шестерых обитателей «Элтон Армз» смотрели четыре старушки.

Хок и Эйлина поднялись на крыльцо. Хок подошел к мистеру Льюису, показал ему свой жетон и удостоверение, и сказал:

— Я из полицейского управления, мистер Льюис. Насколько мне известно, сэр, вы задолжали этой маленькой девочке три доллара.

Землистое лицо седовласого старика залило румянцем. Руки и ноги его задрожали, он передал карликового пуделя, который лежал на его коленях, старушке, сидевшей в соседнем кресле, и поднялся на ноги. Миниатюрная собачка оскалила пасть и принялась тявкать на Эйлину. Старик вытащил из кармана бумажник, пошарил в нем и протянул Хоку три доллара. Мистер Льюис жевал губы и трясся всем телом. Хок покачал головой и кивнул на Эйлину:

— Отдайте деньги девочке.

Мистер Льюис вручил Эйлине три доллара. Я собирался купить на эти деньги немного еды, — заскулил он. — Надеюсь, вы удовлетворены, разорив бедного старика?