- Именно так, - кивнул колдун. Протянул руку, чтобы поправить локон, выбившийся из её причёски. Провёл по щеке, едва касаясь кожи пальцами. И со вздохом убрал было её, но королевна потянулась следом и прижалась к его ладони.
- Не прогоняй меня, - Сантинали закрыла глаза.
Бесшумное движение. Прикосновение на грани ощущений. Едва заметное чужое дыхание в волосах.
- Не буду.
Колдун старался не шевелиться, будто боялся спугнуть её, но Сантинали чувствовала его натянутой струной под своими пальцами.
- Ты сводишь меня с ума, - едва слышно прошептала она. - Зачем ты мучаешь меня?
- Я мог бы заставить тебя забыть...
- Нет! - Королевна резко отстранилась, словно спасаясь от ужасной опасности. - Даже не смей думать о таком.
- Но не лучше ли для всех...
- Нет. Не смей.
- Как скажешь, Санти.
- Ты поэтому никогда не прикасаешься ко мне? - Она боялась, что если ещё раз дотронется до него, то не сможет остановиться. Ни сейчас, ни позже. О, боги, как давно её колдун неравнодушен к ней?! А она не замечала. До битвы с Горжией она даже не задумывалась, что отношения между ними могут быть не только сюзерен-вассал. Шанаран улыбнулся одними губами - выражение его глаз королевна не взялась бы прочитать.
- Было бы проще, если бы жили в разных концах света.
- Я же просила не прогонять меня.
- Я не прогоняю.
- Значит, ты сам хочешь сбежать.
- Если это окажется единственным способом не навредить тебе - то да. Ты - моя главная слабость. И этим я подвергаю тебя колоссальному риску. Я не могу позволить чему-либо плохому случиться с тобой, - Шанаран отвернулся от окну, оставив поражённую Сантинали хлопать глазами. Она никогда не рассматривала сложившуюся ситуацию под таким углом. Всегда раньше центром мира была королевна. Именно она - и её семья - всегда создавали себе и окружающим проблемы, и никак наоборот. Даже если у кого-то ещё были неприятности, как, например, в случае с Наргвейном и баронессой, напрямую ей ничего не угрожало: если бы она самовольно не вмешалась тогда в происходящее, всё просто закончилось бы тем, что Наргвейн погиб, а Сантинали жила бы дальше своей жизнью без малейшего представления о тварях.
Но теперь... Если кто-то захочет добраться до Шанарана - что с ним можно сделать? Практически бессмертным существом, словоплётом и без пяти минут держателем тварей. Через его бронь не пробиться. Но вот Сантинали... Да, для него она, как щель в доспехе. Так и просится под удар. И кто будет пытаться добраться до него? У Хранителя Севера не осталось врагов среди людей. Единственные, кто может захотеть разделаться с ним в ближайшие несколько лет - это держатели, самые могущественные, самые древние из иных сущностей, само знание о существовании которых доступно далеко не всякому. Неудивительно, что Шанаран всячески пытается отгородиться, оттолкнуть её. Настолько тщательно контролирует себя, что даже Шанасаннан, похоже, не догадывается об его истинных чувствах. А она чуть случайно не выболтала всё дяде Герену! Сантинали ещё с минуту молча стояла посреди комнаты, пытаясь осознать и принять всю грандиозную величину своей глупости. Колдун не мешал, безвучный и недвижный, ещё одна тень среди многих.
- Мне кажется, я поняла, что тебя беспокоит, - наконец, произнесла она. - Но всё равно я не отказываюсь ни от чего. Заканчивайте дела в Хакаре, послезавтра мы выдвигаемся в сторону проклятых земель.
Словно пытаясь их приободрить из-за бесконечных туч выглянуло солнце. Уже третий день стояла хорошая погода, и пусть облака то сгущались, то расходились, на землю за время их путешествия не упало ни капли дождя.
Они остановились на вершине холма-кургана. Внизу, в километре или двух южнее, начиналась проклятая земля: серая высохшая пустошь тянулась насколько хватало глаз, до самого горизонта. Искорёженные мёртвые деревья, трава, обратившаяся прахом и - ни звука, ни движения. Будто даже ветер опасается залетать во владения Леборойской порчи, не говоря уж о птицах; и само небо над мёртвой землёй словно превратилось в выцветший холст.
Порча тянулась далеко на юг и юго-запад, добираясь до устья Хуга и уходя в море. Никто не проверял продолжается ли она дальше под водой.
Когда наступала ночь, среди мёртвых деревьев можно было увидеть бесцельно бредущие тени, и упаси боги привлечь их внимание. Даже сейчас, при свете дня королевне то тут, то там мерещились призрачные фигуры.
И этот холодок по коже... Будто и не припекает не по осеннему яркое солнце.
- Лагерь разобьём здесь. Ближе подъезжать опасно, - осматривая место предстоящих трудов постановил Шанаран.
- Разумно, - поддержал его князь Карлай. - Оно с прошлого моего визита стало ещё больше. Я подозреваю, где-то там есть жила. Но как так получилось, что оно присосалось именно к ней? Обычно выход колдовских пород на поверхность очень мал.
- Повезло, -пожал плечами колдун.
- Вы с Шанасаннаном вместе пойдёте? - Поинтересовался князь. Услышав своё имя Хранитель Юга лишь зло зыркнул в его сторону, но по своему обыкновению промолчал: в присутствии любимого дядюшки Сантинали шанаши старался не только не разговаривать, но и вообще не появляться, видимо, опасаясь сорваться и ввязаться в безобразную драку.
- Нет. Он останется вместе с Санти, - едва заметно качнул головой Хранитель Севера. - И прикроет меня, если придётся срочно отступать.
- Тогда зачем тебе здесь я? - Удивился князь.
- Поможешь скрутить его, - ша кивнул в сторону пустоши. - Боюсь моих сил может оказаться недостаточно.
- Хорошо. Когда начнём?
- После заката. Санти, прикажи разбивать лагерь. Нужно подготовиться.
- Разве порча не просыпается после заката? - Осторожно уточнила королевна. Она сама спасаясь из плена в своё время прошла днём через небольшой участок заражённой земли. И запомнила ощущения на всю жизнь. Ночью такое она бы ни за что не согласилась повторить, даже если единственной альтернативой были бы провонявшие подземелья, противомагическое зелье и смерть.
- Просыпается, - согласился Шанаран. - Но, во-первых, так будет проще привлечь его внимание, а во-вторых, мы с твоим дядей тоже предпочитаем ворожить когда не светит солнце.
- Разбиваем лагерь, - повернулась она к капитану Танарину. Верный Роэль отказался пропустить 'всё самое интересное', как он выразился, и оставил в Хакаре вместо себя Рейса. Оставляя крепость воеводы без капитана гвардии и забирая с собой обоих колдунов Сантинали понимала, что соблазн захватить ставку воеводы у некоторых её местных недоброжелателей может оказаться слишком велик. Оставалось надеяться на их благоразумность и - рассчитывать на силу и опыт оставшегося под командованием Рейса гарнизона.
Внешне подготовока сводилась к тому, что когда солнце спустилось к горизонту, Шанаран вынес подушку к самому краю порчи, бросил её на землю и уселся сверху забавно скрестив ноги. Князь Карлай воспользовался более традиционным походным раскладным стулом и устроился рядом. Со стороны было непонятно: то ли они действительно ждали пока сядет солнце, то ли просто любовались мёртвым пейзажем. И только Сантинали знала наверняка: колдовство уже началось. Холод подземелий волнами обдавал её, и тихие шёпотки на грани слышимости будоражили, заставляя всё время настороженно оглядываться. Сколько жути в происходящем было от Шанарана, а сколько - от пробуждающейся порчи, было непонятно, но в любом случае то, что Сантинали чувствовала днём, теперь казалось лёгким сквозняком, не заслуживающим внимания.
Стемнело, и в свете лун люди, наконец, смогли увидеть тени: чёрные куски тьмы неторопливо собирались со всей пустоши к границе. Они толпились возле Шанарана, поблёскивали в его сторону своими жуткими красными глазами и словно о чём-то шептались, но переступить невидимую черту, отделявшую прах от ещё живой травы, не могли. Колдун же словно и не замечал такого внимания к себе: сидел на своей подушке и только время от времени подёргивал кистями рук, словно хотел почесаться, но в последний момент сдерживался и не позволял себе этого сделать.