Барб Хенди

Сапфира

Крысёныш открыл глаза, чтобы увидеть поблекший потолок своей комнаты в обшарпанной гостинице, и в течение второй ночи подряд ему потребовалось время, чтобы понять, где он находится и как добрался сюда.

Он был один в городе-столице Беле, сбежав из портового городка Миишка, бывшего до этого его домом. Он оставил позади двух своих единственных товарищей, бросив их в смертельной опасности — в руках охотницы на вампиров.

Действительность нахлынула на него, когда он вспомнил.

Нет, он не хотел бросать Рашеда и Тишу, по крайней мере, не Тишу. Но они отказались уйти с ним, а охотница приближалась. Инстинкт самосохранения Крысёныша отвергал все другие мотивы или привязанности… и он сбежал.

Решив не рисковать и не пытаться найти место на судне, он двинулся на север по прибрежной дороге, убив двух путешественников по пути: ограбил обоих, а покормился одним. Он прибыл в предместья Белы с достаточным количеством денег для того, чтобы снять комнату, и тут же скрылся в подполье, пытаясь понять, что же ему делать дальше. Он не мог припомнить, чтобы оставался один в мире — абсолютно один — и никого не знал в этом городе. Но спустя минуту после пробуждения этим вторым вечером, неожиданное озарение поразило его.

Сначала, он не признавал и не понимал его: смысл свободы.

Несмотря на всю защиту, которую мог предложить Рашед, он был рассудительным, властным, и таким высоким и впечатляющим, что Крысёныш не любил даже стоять рядом с ним. Конечно, Крысёныш скучал по Тише. Она была мила, добра и могла превратить почти любое пространство в уютный дом. Но, возможно, потеря ее стоила свободы от Рашеда.

Крысёныш встал с кровати, приняв решение. Он мог сколько угодно изображать хандру и тревожность, но он был уверен, что охотница понятия не имела, где он сейчас.

Он собирался выйти и исследовать свой новый город.

Возле гостиницы он остановился на темной улице и на мгновение закрыл глаза, ощущая жизнь, пульсирующую вокруг него. Этот район города стабильно разрастался, пестрея ветшающими конюшнями, старинными зданиями, небольшими лавками и лачугами. Но тысячи людей жили здесь, и без Рашеда у Крысёныша не было никаких правил и ограничений.

Он снял комнату в первой же гостинице, которую нашел, поэтому в настоящее время находился во внешнем кольце города.

Бела была обнесена тремя стенами, королевский замок стоял в центре на высоком куполообразном холме, идущем вдоль полуострова. Оттуда город разрастался во всех направлениях — и вниз к западному заливу, и к обширному порту. Крысёныш ещё мало времени провёл здесь, но уже понял, что во внешнем кольце жили в основном отбросы общества, а во внутреннем — богатые люди.

Сегодня вечером он не испытывал желание оставаться во внешнем кольце, поэтому быстро заскользил по улицам, придерживаясь тени, и проник через вторую стену в торговое кольцо. Как и во всех больших городах, изменение качества одежды, товаров и жилья было постепенным. Он пытался по возможности не привлекать к себе внимания, придерживаясь переулков, но вскоре обнаружил, что стоит и смотрит через улицу из десятка магазинчиков в самый её конец… на лавку портного.

Что-то там притягивало его внимание.

Осмотревшись, он бросился через улицу, чтобы встать перед лавкой и посмотреть на прекрасный костюм, выставленный в витрине, и затем случайно глянул в большое овальное зеркало там же в витрине.

То, что он увидел в зеркале, ввело его в уныние.

Он выглядел приблизительно на семнадцать лет, хотя был и низковат для своего возраста, а его кожа была смуглой. Но у неё был оттенок, похожий на застарелую грязь, а не красивый загар. Обычные русые волосы обрамляли его узкое вытянутое лицо с обыкновенными карими глазами. Его коричневая одежда была изодранна и вся в грязи.

Его внешность была приспособлена для выживания. Он играл роль уличного мальчишки так хорошо, что она стала его частью, въелась под кожу. Но он так упрямо держался за этот облик потому, что даже вымытый, причесанный и одетый в добротную одежду, он всегда выглядел нелепо по сравнению с Рашедом, как мальчик, играющий в переодевание.

Нет, лучше было продолжать играть роль уличного мальчишки, ведь, по крайней мере, этот образ он выбрал сам. Но ведь теперь он не был в тени Рашеда…

Теперь он мог быть кем угодно без страха перед абсурдным сравнением.

А где-то в магазине горела лампа.

Значит портной все еще был внутри, возможно, задержался, сворачивая ткань или разбирая бумаги. В любой момент он мог закрыться и уйти.

Первым побуждением Крысёныша было войти внутрь, убить портного и забрать себе часть элегантной одежды, но он быстро отверг эту идею. Большинство портных делали тонкие пометки на своих изделиях, и одежду могли связать с убийством или исчезновением её изготовителя.

Кроме того, Крысёныш хотел должным образом освоиться.

Оставив магазин, он направился глубже в город. Сейчас большинство смертных как раз ужинало. В районах знати люди были заняты своими делами и вечером, хотя бродило гораздо меньше уличных торговцев и коробейников. Большинство магазинов здесь подстраивалось под прихоти и желания знати. Рядом с портным, продающим пальто и манто из редких мехов, стояла таверна, построенная из дерева темных пород, сами стены были белоснежно оштукатурены.

Он остановился возле роскошно выглядящей таверны с вывеской, которую он прочитал как «Рябиновая Роща».

Это место выглядело идеально подходящим для его намерений, и он метнулся из тени здания в соседний переулок, чтобы ждать там. Он знал, что искать, и чаще всего охотился именно так. Это было удобно: Крысёныш — просто уличный мальчишка, которого никогда не запоминают, которому очень просто исчезнуть.

Хотя он начал презирать эту часть себя, мастером такой охоты он стал легко. Он взлохматил волосы и сутулил плечи, выглядя бедствующим и неопасным. Он позволил многим богачам уехать или пройти мимо, и ни один не уделил ему больше внимания, чем один быстрый взгляд.

Затем богато одетый купец, весь в темно-синем бархате, пошатываясь и спотыкаясь, вышел из парадных дверей таверны. Толстый мешочек свисал с его пояса.

Крысёныш напрягся и отступил в переулок между двумя закрытыми магазинами, отчаянно желая, чтобы человек пошёл в его направлении.

Человек и пошёл.

Когда пьяный купец прошел мимо, Крысёныш выступил из тени и уронил маленький мешочек монет, который держал. Он использовал эту уловку бесчисленное множество раз — потому что она всегда работала. Но шатающийся купец не обернулся на звон мешочка по булыжникам.

— Господин, — позвал Крысёныш, подгибая колени, чтобы казаться еще меньше. — Вы уронили свой кошелек.

Человек остановился и резко обернулся, как будто встревоженный окликнувшим его голосом. Возможно, он не был так пьян, как выглядел, но при виде худого, пыльно-смуглого мальчишки-нищего, он расслабился.

Крысёныш поднял упавший мешочек и протянул ему:

— Мне показалось, вы уронили его.

Человек посмотрел вниз и, обнаружив свой кошелёк на поясе, ответил:

— Нет, парень, мой по-прежнему при мне.

— Вы уверены? Я видел, что он упал, когда вы проходили мимо.

Любопытство отразилось на чертах человека, и Крысёныш мог почти прочитать его мысли. Он уронил кошелек? Или нет? Когда он подошёл ближе, Крысёныш попятился, как будто опасаясь человека, а на самом деле заставляя его войти в переулок.

Смотря вниз на мешочек, человек произнёс:

— С вашей стороны было очень любезно остановить меня, но это не…

Крысёныш прыгнул на него, одной рукой зажав ему рот, а другой стиснув горло. Прежде чем купец смог начать сопротивляться, Крысёныш потянул его в переулок дальше в темноту.

Несчастный купец уже не вышел оттуда.

Как можно быстрее Крысёныш заторопился назад в магазин портного, надеясь, что владелец ещё не ушёл, хотя ночь уже опустилась на город. Тяжёлый мешочек в его руке даже превзошёл его надежды: он был заполнен главным образом серебром, но были и две золотые монеты. Достигнув двери магазина, он нажал на ручку и без колебания вошёл. Портной как раз надевал длинное пальто. Это был высокий, худой человек с вычурными усами, чуть завитыми на концах.