Она стояла в углу огромного зала и наблюдала за ним, совершающего раунд по кругу, пожимая руки мужчинам, целуя женщину в щеку, которая смеялась над его шуткой. Он весь гламурный и очаровательный. И она была удивлена, но она хотела делать вид, что он только ее, хотя знала, что это не так… этого и не могло быть.

Она перевела свое внимание на жену конгрессмена, которая пыталась ее привлечь к помощи детской благотворительной организации.

— Думаю, что вы и мистер Эмброуз будете очень яркими послами этой программы, — сказала объемная миссис Банкер, широко улыбаясь Лондон.

— Спасибо, — ответила Лондон, думая о том, насколько ярким у Дерека был красный галстук и еще кое-что.

Она встряхнулась и попыталась сосредоточиться.

— Если вы дадите мне свою визитку, я обязательно обсужу этот вопрос с Дереком. Не знаю в каких благотворительных мероприятиях его фирма участвует в этом сезоне, но я обязательно прослежу, чтобы один из нас присутствовал.

Миссис Банкер придвинулась к Лондон, наклонив голову.

— И я должна вам сказать, дорогая, мне так интересно узнать о вашей прежней профессии. Как это происходит со всеми этими…, — женщина остановилась и посмотрела поверх плеча Лондон. — О! Вы греете уши, мистер Эмброуз, — хихикнула она.

Дерек поцеловал Лондон в щеку, его рука обвилась вокруг ее талии. Он проделал это слишком естественно и уверенно. Она заскрежетала зубами, борясь с желанием отодвинуться.

— Какие страшные вещи вы милые дамы говорите обо мне? — он посмотрел на Лондон с такой теплотой и нежностью, словно был актером в прошлой жизни. Она повторяла про себя мантру, что это всего лишь видимость, прежде чем ответить ему.

— Ничего, ты самый лучший, дорогой, — ответила она, входя полностью в собственную роль. — Мы обсуждаем предстоящую благотворительную деятельность. У меня имеется много информации, и я могу передать ее тебе завтра в офис.

Дерек усмехнулся и продолжил светскую беседу с миссис Банкер, давая Лондон время перевести дух. Пока только трое заговорили с ней о проституции. Двое были как миссис Банкер, благожелательными сплетницами. Другой был министр, который просто сказал, что Бог одобрит ее новый путь в жизни. Все происходило намного лучше, чем она ожидала, Дерек относился к ней как к королеве. Он видно явно проходил курсы актерского мастерства в университете, потому что она почти поверила, что он действительно был в нее влюблен.

Когда миссис Банкер извинилась, направившись к послу Венесуэлы, Дерек повернулся спиной к комнате и придвинулся к Лондон с задумчивым выражением на лице.

— Ты не сказала мне, что научена быть женой политика.

Она рассмеялась, заметив, как его глаза заискрились, как только его взгляд упал на ее декольте. Дрожь пробежалась у нее по позвоночнику.

— На самом деле, я держалась подальше от политики, насколько это было возможно, — ответила она.

— Ну, ты превосходно все знаешь, что нужно сказать. Я не мог себе даже представить более прекрасную девушку, — его рука поднялась к ее локтю, и он легко проводил по ее руке, заставляя ее пульс биться быстрее, и она чертовски хорошо знала, что не должна была ему этого позволять.

Кто-то толкнул Дерека в спину, и выпивка мужчины выплеснулась на плечо Дерека и на платье Лондон вниз к ее декольте.

— Черт, — прорычал он, разворачиваясь, чтобы посмотреть, кто толкнул его в спину.

За Дереком она увидела пьяные глаза мужчины, который смотрел на ее капли, стекающие между грудей, пока она старалась их вытереть. Она сразу же узнала нарушителя спокойствия и внутренне съежилась. Конгрессмен Фредерик Фостер был известной личностью в округе Колумбия, возглавлял фракцию меньшинства в Белом доме.

Он прищурился на Лондон. Его лицо было красным и опухшим, он явно был уже пьян.

— Эмброуз! Извини, не хотел сбить тебя с ног, — невнятно произнес Фостер.

Улыбка Дерека была натянутой, а голос грубым.

— Это на самом деле мое свидание, ты должен извиниться конгрессмен, мне кажется, что платье, которое ты испортил не дешевое.

Лицо Фостера вспыхнуло еще больше, и он плотоядно ухмыльнулся.

— Ну, это имеет смысл, поскольку я хорошо знаю, что она...,— он сделал паузу и посмотрел на нее соответствующим взглядом прежде, чем закончить, — мой виски, возможно, не причинил большого урона платью, только сделало ее саму еще вкуснее.

Тело Лондон застыло, зубы сжались, и она готова была распять Фостера на месте, но прежде чем открыла рот, Дерек молниеносно схватил за рубашку Фостера и зарычал на маленького человека.

— Что, черт возьми, ты только что сказал про мою девушку?

Фостер попытался безуспешно оттолкнуть Дерека.

— Пожалуйста, Эмброуз, — невнятно произнес он, — ты собираешься продолжать этот фарс? Она шлюха. Все, что угодно, но не пытайся нам втолковать, что это настоящее твое свидание.

Слова едва сорвались из рта ублюдка, как кулак Дерека впечатался в него, и кровь хлынула из носа и губы конгрессмена.

— Дерек! — закричала Лондон, когда он снова схватил пьяного. Глаза Фостера закатились, и Дерек еще раз жестко ударил его, прежде чем отпустить.

Фостер рухнул на руки и колени на пол, Дерек схватился за руку.

— Черт, — прошипел он.

Несколько человек, включая сенатора Мелвилла, появились словно из воздуха, и голова Лондон начала пульсировать от боли, поскольку она поняла, что это самое большое унижение.

— Дерек? — произнес Мелвилл, руководителю своей предвыборной кампании, возвышаясь над ним на две головы.

Член службы безопасности отеля тоже появился рядом.

— Проблемы, сенатор Мелвилл?

Дерек скривился.

— Уже больше нет, но не могли бы вы, пожалуйста, проводить этого…, — он показал ногой на бормочущего Фостера, — отсюда. Он явно перебрал. — Он посмотрел на любопытствующих по сторонам.

— Простите, но моя мама воспитывала меня, что нужно защищать честь дамы, — он снова дотронулся до руки и поправил манжеты.

Сотрудники службы безопасности подняли Фостера с пола и поволокли на выход, Мелвилл улыбнулся зевакам.

— Не стоит прерывать ваш вечер. Беспокоиться не о чем. Один из гостей слишком много выпил. Оказывается, моя речь не настолько была увлекательной, как я думал.

Толпа усмехнулась и захихикала, и один из помощников Мелвилла стал ненавязчиво направлять их в сторону. Облегчение затопило Лондон, когда она увидела постепенно расходившихся зевак.

— Какого черта, Дерек? — зашипел Мелвилл. — Достойная реабилитация, но они все видели, как ты заваливаешь его. Что на тебя нашло?

Дерек бросил на Мелвилла мрачный взгляд и покачал головой.

— Неважно, просто займись делом. Нужно дожать пару из Чикаго. Они готовы вложиться, и также сказали о бонусном пожертвовании, если ты пройдешь.

Мелвилл перевел взгляд на Лондон, она натянуто улыбнулась в ответ. Она знала, что ее лицо горело и единственное, что хотела, убежать от сюда, как можно скорее.

— Ты скоро уйдешь? — спросил он таким тоном, который подразумевал, что это будет лучше для всех.

— Считай, что нас уже нет, — ответил Дерек.

Рука Дерека болела, как сука. Он знал, как наносить удары в боксерских перчатках, а не голыми костяшками, поскольку тренировался с того момента, как начал играть в футбол в университете.

Он вспомнил взгляд Фостера, как тот косился на Лондон, и ярость снова вскипела в нем. Сволочь заслуживал гораздо большего, чем получил. Если бы Дерек не был на официальном раунде, он не остановился бы, пока Фостера не увезли в машине скорой помощи. Он вспомнил выражение лица Лондон, когда конгрессмен оскорбил ее, и его желудок снова скрутило. Она пыталась скрыть, но была уязвлена, причем болезненно.

Они подошли к машине, она молчала. Не единого слова. Она села на его дорогие кожаные сиденья и отвернулась, глядя в окно.

— Ты в порядке? — спросил он хрипло.

— Я не участвовала в драке в Гранд Эсквайр Банкетном зале, — огрызнулась она. — С чего мне быть не в порядке?