— Значит, говоришь пограничники виноваты, товарищ Мунтяну? обратился он к председателю сельсовета и, не ожидая ответа, продолжил: — А вот я думаю, и даже уверен, что мы все виноваты. Именно все. И сегодняшний разговор с колхозниками тому свидетельство. Безусловно, прошедший год был трудным, очень трудным. Молдавия не выполнила план хлебопоставок. К естественным трудностям роста молодых колхозов добавилась и засуха. Не хватает кадров, техники, семян. Многого не хватает, все это верно. Но недопустимо хлеб у людей подгребать подчистую, чуть ли не обыски устраивать да штрафы налагать.

— Но как же быть, товарищ секретарь обкома? Райком требует — давай хлеб, давай, райисполком то же самое, заготзерно — опять же, — горячо, запальчиво заговорил Гонца. — А где его взять, тот хлеб? Вот и приходится… Наш колхоз план хлебосдачи перевыполнил, а теперь, стало быть, мы еще и виноваты.

— Перевыполнять планы, товарищ председатель колхоза, конечно, надо, этого требует от нас партия, но не такими партизанскими методами. Вы все, конечно, читали статью товарища Сталина «Головокружение от успехов». Она опубликована почти два года назад, но и сейчас актуальна. С партизанщиной в колхозном строительстве, с левацкими загибами пора кончать. Об этом еще раз напоминает нам в последнем номере «Правда». До вас этот номер еще не дошел. Потом прочитаете. «Хлеб в скобках» называется статья. Молдавию критикуют на всю страну. За нарушения законности в хлебопоставках. И хотя ваш колхоз там прямо не упомянут, но критику вы должны принять и в свой адрес. Правильно указывает товарищ Сталин: слишком мы увлеклись первыми успехами коллективизации и забыли, что сегодняшний колхозник еще вчера был единоличником с присущей ему частнособственнической психологией. А вот наши классовые враги это хорошо помнят и пользуются. Вольно или невольно мы отвращаем честных середняков и бедняков от вступления в колхоз.

Он сделал паузу, прошелся по комнате.

— Советскую Молдавию по справедливости называют маяком социализма, на который с надеждой и верой смотрят наши угнетенные братья по ту сторону Днестра. Можете себе представить, какой дикий вой поднимут бояре и их прихвостни вокруг этого побега? Ведь ушли не только, насколько нам известно, кулаки. И не из одного вашего села. Наломали мы дров, чего уж там. Вместе отвечать будем, товарищи сельские руководители. Так что будьте готовы. У меня пока все.

Черный юркий «форд» круто набрал скорость. Стоявшие на крыльце Мунтяну, Гонца и Чобу и новый колхозный «агроном» молча провожали его глазами, пока он не скрылся за поворотом, оставляя на снегу четкие отпечатки протекторов.

VIII

Румынские газеты, в отличие от прессы других европейских стран, поступали в Центр нерегулярно: между СССР и Румынией не было дипломатических отношений, и корреспонденция шла обходным путем через третьи страны; случалось, и довольно часто, что бухарестские, и в особенности кишиневские газеты, попадали на советскую сторону буквально на следующий день после выхода — напрямую, через границу, однако доставка почты в Москву требовала времени. Как назло, именно в эти дни, когда в Центре румынскую прессу ожидали с повышенным интересом, газеты задерживались.

«Все-таки закон подлости, или, как его еще называют, закон падающего бутерброда, существует». Человек в военной гимнастерке с тремя шпалами в петлицах придвинул толстую пачку иностранных газет на французском и русском языках. Румынских среди них не было. Вначале, когда Анатолий Сергеевич Соколовский, так звали человека с тремя шпалами, только начал служить в Центре, просмотр зарубежной прессы занимал у него много времени. Он ловил себя на том, что глаз невольно задерживается на любопытных, но отдающих дешевой сенсацией, сообщениях из жизни кинозвезд и миллионеров, кошмарных преступлениях и прочем в том же духе. С годами он выработал собственный метод изучения и анализа прессы, однако до конца преодолеть эту привычку или слабость не сумел. Вот и сейчас его внимание привлекла заметка в «Последних новостях» Милюкова «Конец Зубкова». Скончался русский эмигрант Александр Зубков. Этот ничем в общем не примечательный человек, заурядный эмигрант, зарабатывал себе на хлеб работой профессионального танцора в ресторане, пока его не увидела принцесса Виктория — родная сестра бывшего германского кайзера Вильгельма и внучка императора Фридриха III. 67-летняя принцесса воспылала страстью к двадцатисемилетнему молодому человеку и, несмотря на протесты благородного семейства, сочеталась с ним законным браком, после чего Зубков ударился в пьяный разгул, который и свел его раньше времени в могилу.

Соколовский подивился превратностям судьбы и, взяв газету «За свободную родину», увидел на первой полосе заголовок «Исповедь бывшего чекистского генерала Агабекова». Он уже было потянулся за красным карандашом, чтобы пометить статью, но передумал, решив сначала прочитать ее до конца. Под исповедью была помещена заметка, перепечатанная якобы из английской газеты «Дейли мейл»: «В СССР растет с каждым днем движение против диктатуры Сталина. Наши корреспонденты в Москве передают, что дни Сталина сочтены. Противники его диктаторского режима, руководимые троцкистами, нанесут ему решающий удар в тот момент, когда все приготовления будут окончены».

Красный карандаш Соколовского пока не сделал ни одной пометки. Он развернул «Фигаро» и остановился на корреспонденции «Гитлер за расчленение России», перепечатанной из нью-йоркского журнала «Космополитэн». «Мы полагаем, — заявил кандидат на пост германского канцлера Адольф Гитлер, что существование великой и сильной России совершенно не соответствует интересам Германии. Царская Россия была для Германии гораздо опаснее, чем советская. Германия хотела бы, чтобы на востоке образовалось могущественное украинское государство. Не приходится и говорить, что образование такого государства означало бы расчленение России».

Редактор «Космополитэн» госпожа Томпсон, бравшая у Гитлера интервью, ушла от него разочарованной. «Я ожидала увидеть будущего диктатора Германии, — писала она, — а через несколько минут у меня сложилось убеждение, что имею дело с ограниченным человеком. Нет, с такой рожей, как у Гитлера, нельзя быть диктатором Германии…» Эта неожиданная концовка доставила Соколовскому несколько веселых мгновений, и он, все еще улыбаясь, обвел корреспонденцию жирной красной линией. Просмотрев остальные газеты, он позвонил в экспедицию и спросил, поступили ли румынские газеты. Женский голос ответил: почта только что прибыла и ее сортируют.

Через полчаса на его стол легла увесистая пачка. Соколовский хорошо владел румынским, он родился и вырос в Кишиневе, но русский все же ему был ближе, и он начал с «Бессарабского слова». Из всех русских газет, выходящих в Кишиневе, она имела репутацию самой солидной и иногда позволяла себе, заигрывая с читателями, слегка покритиковать местные власти.

Всю первую полосу пересекала жирная шапка «Кровавая бойня на границах Советской России. Грандиозная волна беженцев из СССР заливает Бессарабию. Красный террор свирепствует. СССР накануне важных событий». На большой фотографии были отчетливо видны несколько чернеющих на снегу фигур. Подпись под снимком гласила: «Этим несчастным не удалось уйти от большевистских пуль». Статья называлась «У врат ада». Прежде чем приступить к чтению, Соколовский взглянул на имя автора: Н. Бенони. Человека, пишущего под этим псевдонимом, он знал не только по газетным публикациям, а можно сказать, даже лично. В доме отца Соколовского, известного в городе врача, на Михайловской улице часто собирались его друзья — врачи, архитекторы, художники, журналисты. Сидели допоздна, говорили обо всем, но чаще — о политике, о входящем тогда в моду футуризме, об учении венского профессора Фрейда. Он, юный гимназист, сидел в сторонке и жадно слушал взрослых.

Больше и красноречивее других говорил Бенони. Само собой получалось, что именно он задавал тон вечерним беседам. Бенони обладал не только даром красноречия, но еще и бойким пером, а такое сочетание встречается нечасто. Статьями и хлесткими, саркастическими фельетонами за его подписью зачитывались читатели «Бессарабского слова».