— Ну отдай мне свое серебряное донце, золотое веретенце, уж, так и быть, ночью, когда Финист Ясен-сокол заснет, покажу его тебе.
Взяла царевна донце и веретенце, а вечером подмешала в питье Финиста Ясна-сокола сонного зелья, чтобы он покрепче спал да подольше от сна не вставал. После приказала мамкам, нянькам проводить красную девицу во дворец к своему мужу, Финисту Ясну-соколу.
Долго девица убивалась над спящим женихом, долго плакала над милым:
— Проснись, пробудись, Финист Ясен-сокол! Я, красна девица, к тебе пришла, три пары башмаков железных истоптала, три посоха чугунных источила, три хлеба каменных изглодала да все тебя, милого, искала.
А Финист Ясен-сокол спит и не может пробудиться. Так и ночь прошла.
Утром царевна прогнала девицу, Финист Ясен-сокол проснулся и говорит царевне:
— Ух, как я долго спал! Здесь кто-то был, все надо мной плакал да причитывал, только я никак не мог глаз открыть — так тяжело мне было!
— Это тебе во сне привиделось, — отвечает царевна, — здесь никого не было!
На другой день красная девица опять сидит на берегу синего моря и катает золотое яичко по серебряному блюдечку.
Вышла царевна погулять, увидала золотое яичко и серебряное блюдечко и давай просить: продай да продай.
— Позволь только посмотреть на Финиста Ясна-сокола, я тебе и даром уступлю!
Царевна согласилась, а вечером опять опоила сонным зельем Финиста Ясна-сокола.
Опять красная девица горько плачет над милым и не может его разбудить:
— Ты проснись, пробудись, Финист Ясен-сокол! Это я, красна девица, к тебе пришла. Три пары башмаков железных истоптала, три посоха чугунных источила, три хлеба каменных изглодала, все тебя, милого, искала!
А Финист Ясен-сокол спит и не может пробудиться. Так и ночь прошла.
Утром царевна прогнала девицу, Финист Ясен-сокол проснулся и говорит царевне:
— Ух, как я долго спал! Здесь кто-то был, все надо мной плакал да причитывал, только я никак не мог глаз открыть — так тяжело мне было!
— Это тебе во сне привиделось, — отвечает царевна, — здесь никого не было.
На третий день сидит красная девица на берегу синего моря такая печальная, грустная, держит в руках золотое пялечко, а иголочка сама вышивает, нитку к нитке кладет. Народ смотрит, диву дается. Увидала царевна и ну пялечко торговать.
— Позволь только посмотреть на Финиста Ясна-сокола, — говорит девица, — я тебе его и даром отдам!
Царевна согласилась и пошла во дворец, а вечером снова опоила мужа сонным зельем. Когда он заснул крепким сном, послала она своих мамок за красной девицей.
Та пришла, будит своего милого, обнимает, целует, а сама горько-горько плачет: нет, не просыпается милый.
— Ты проснись, пробудись, Финист Ясен-сокол! Я, красна девица, к тебе пришла, три пары башмаков железных истоптала, три посоха чугунных источила, три хлеба каменных изглодала, все тебя, милого, искала.
Долго она плакала, долго будила его и вдруг упала ему на щеку ее горючая слеза. Ровно обожгла она его, и он в ту же минуту проснулся.
Увидал красную девицу и так обрадовался, что и сказать нельзя.
Она ему рассказала все, как было. Как позавидовали ей злые сестры, как она странствовала и как торговалась с царевной.
Полюбил он ее больше прежнего, поцеловал в уста сахарные и велел, не мешкая, созвать бояр и князей и всякого чину людей. Стал он у них спрашивать:
— Как вы рассудите, с которой женой мне век коротать — с той ли, что меня продавала, или с той, что меня выкупала? С той ли, что для меня прошла через леса дремучие, через пески сыпучие, через высокие горы, через глубокие реки, или с той, что ради забавы от меня отказалася?
Все бояре и князья и всякого чину люди думали-думали и в один голос решили: быть ему с тою женой, что его выкупала.
Так и сделал Финист Ясен-сокол, цветные перышки.
В трубы затрубили, в пушки запалили, пир собрали, их обвенчали. И стали они жить-поживать да добра наживать.
