Молодой человек почувствовал, что я проснулась, и поворачивает лицо ко мне. Его волосы в беспорядке, а глаза до сих пор сонные. Он выглядит невинным и таким милым — никогда не думала, что смогу такими словами описать Рида Коннели.

Он дотрагивается до моей щеки, увидев мои шокированные глаза.

— Доброе утро, красавица, — шепчет он.

Его слова и мягкие касания заставляют сжаться мой желудок — приятно сжаться. Рид убирает руку от щеки, чтобы откинуть пряди, которые упали мне на глаза.

— Ум, мы… — я ставлю свою руку между нами, — ну ты знаешь? Мы… эм… сделали это?

Ну, это было просто отлично сформулировано.

Он мягко смеется от моего вопроса и продолжает гладить подушечкой большого пальца мою щеку.

— Нет, Мэдди. Мы точно не сделали «это». Поверь мне, когда мы сделаем «это» ты запомнишь.

Он останавливается для того, чтобы перевести дыхание, выглядит так, будто подбирает слова, и продолжает:

— Что ты помнишь из прошлой ночи?

Рид садится и прислоняется к спинке кровати. Я делаю точно также и натягиваю еще сильнее одеяло.

И совершенно случайно замечаю, что я одета. Слава Богу! Я до сих пор одета.

Не то, чтобы я не мечтала остаться обнаженной с Ридом.

Я сглатываю. Подождите! Он сказал «когда». Он хочет переспать со мной? Рид же ненавидит меня, или нет? Мой мозг уже не выдерживает это утро. А может я просто неправильно услышала его?

— Ты только что сказал «когда мы переспим»? — я не могу скрыть шок, когда спрашиваю.

— Да, сказал, — отвечает он прямо.

Ладно, это правда, но я не уверенна, что с этим всем делать. Так, разберусь с этим позже, но это приятно услышать.

Он возвращается к вопросу, который задавал раньше:

— Итак, Мэдди, что ты помнишь?

— Эм, ладно, я помню, как пришла в бильярд со всеми. А потом помню, как я и Майк были у бара. После этого все как-то туманно.

Он хмуриться, как будто пытается что-то понять. Парень выглядит взволнованным, но ничего не говорит.

— Что, Рид? Что случилось? И что ты не хочешь мне говорить? — его молчание пугает меня.

— Ну, ты почти все сказала правильно. Ты была с Майком и выпила пару напитков у бара, с того края, где я сидел, я видел, что это была содовая.

Молчание повисает между нами — тяжёлое и напряженное.

И тут до меня доходит — я не пила прошлой ночью. Это не похмелье!

Рид видит мой испуганный взгляд и тут же придвигается, чтобы успокоить меня.

— Не волнуйся, Мэдди. Ничего не произошло. Я заходил назад в бар, когда Майк пытался уйти вместе с тобой. Вы проходили мимо меня, и я заметил, что что-то не так. Твои глаза были не такие, как всегда. Они были затуманены, и ты ничего не видела. Я наблюдал за тобой все время, поэтому точно знал, что ты не была пьяна. И тогда понял, что он тебе что-то подмешал. Я надрал ему задницу, а тебя привез сюда. Я знал, что ты точно не захочешь просыпаться рядом со мной, но не хотел, чтобы ты испугалась, когда проснешься одна.

Когда реальность начинает возвращаться, я понимаю, что Мелани не знает, где я.

Я, затаив дыхание, накрываю рот рукой:

— Ох, Господи, Мел! Мне надо позвонить Мел. Она должно быть чертовски волнуется. Я никогда не оставалась у кого-то, не сказав ей.

Я пытаюсь слезть с кровати. Моя голова до сих пор затуманена и кружится при каждом движении.

— Шшш. Не выходи из себя. Все в порядке. Я написал ей прошлой ночью, где ты. Не волнуйся. Я обо всем побеспокоился, — его голос такой мягкий и успокаивающий, также как и руки, которые до сих пор выводят невидимые линии у меня на лице.

Я отклоняюсь от подголовника и делаю несколько успокаивающих вдохов.

— Ты наблюдал за мной? — мой вопрос застает его врасплох.

Рид не отвечает сразу. Я точно могу сказать, что он ищет правильные слова. Молодой человек перестает гладить мое лицо и проходиться по своим волосам. Я вижу, как он борется сам с собой, о том, что сказать. Он действительно страдает, и если бы я сама не волновалась так, то сочла бы это смешным.

Наконец-то он решает ответить.

— Мм... Да. Я догадывался, что ты об этом спросишь. Это потому, что… эм… я не доверял тому парню. Я никогда его там не видел, и он смотрел, как ты наклоняешься над бильярдным столом, как волк на овечку. Я хотел удостовериться, что ты в порядке, вот и все.

Я не могу ничего ответь, кроме как «ох». Тишина нарастает. Несказанные слова просто повисают в воздухе между нами. Я не выдерживаю и поэтому говорю «Спасибо».

— За что, Мэдди? — его глаза такие большие и чистые сейчас, а сонливость уже пропала.

— За то, что спас меня. За то, что принес сюда и зная, что я испугаюсь, не оставил меня одну, за то, что написал Мел, за то, что не воспользовался мной. Я знаю, что я тебе не нравлюсь, поэтому просто хочу тебя поблагодарить, несмотря на это.

Рид сильно вздрагивает от моих слов. Он выглядит оскорбленным и злым — вот Рид, которого я знаю.

— Так вот, что ты думаешь? Ты думаешь, что я тебя ненавижу?

Я съеживаюсь от его тона и холодных слов.

— Ну, я знаю, что я у тебя не в любимчиках, это точно. Я бы хотела знать, что ты не ненавидишь меня, Рид, но не думаю, что уж очень нравлюсь тебе.

Он тянется ко мне, преодолевая между нами расстояние, которое я создала.

— Я точно не ненавижу тебя, — его рука возвращается к моей щеке, а глаза встречаются с моими.

Он смотрит пристально, а я зачарованно, полностью растворяясь в сияющей голубой глубине.

— Тогда, что происходит, Рид? — я вскидываю руки от безысходности. — Я устала от всего этого. Ты враждебно ведешь себя и относишься ко мне как к шлюхе, а потом ты превращаешься в рыцаря и спасаешь меня от большого и плохого волка. Я… я… не знаю, что делать и что чувствовать. Я убегаю от тебя. Я устала избегать тебя, — делаю глубокий вдох и продолжаю. — С того времени как встретила тебя, я хочу быть здесь, в твоих руках, но ты только отталкиваешь меня. Поэтому скажи мне, как я должна понимать, что ты меня не ненавидишь.

— Ты думаешь, что я рыцарь в сияющих доспехах? — его губы растягиваются в красивой маленькой улыбке, и я закатываю свои глаза. Я игриво бью его по груди — широкой, мускулистой и такой идеальной, и наконец-то без рубашки.

Господи, я надеюсь, что он не обнаженный сейчас. 

Да, надеюсь. 

Нет, не надеюсь. 

Да, надеюсь.

Тишина опять повисает в комнате, но в этот раз он ее нарушает.

— Я был такой задницей, Мэдди, — его признание заставляет меня рассмеяться.

— Это и так понятно, Рид.

— Ладно, ладно! Я был огромной задницей, которых еще не было. Я уверен, что Sir Mix-a-lot написал обо мне песню, — его слова такие игривые, но он знает, что они правдивы.

— Это больше похоже на правду. Можешь продолжать, — я не могу сдержать сарказм и показываю ему язык, надеясь, что такое легкое настроение не исчезнет. Я хочу, чтобы Рид продолжал говорить. Я до смерти хочу узнать, что он чувствует.

Рид протягивает вторую руку, от чего мое лицо оказывается зажатым в его руках. Он всматривается в мое лицо своим глубоким взглядом.

— Извини меня, что я вел себя так, Мэдди. Я знаю, что это звучит по-идиотски, но не хотел сделать тебе больно. Я… ладно, ты… я имею ввиду… Ох, Господи, я не могу сейчас говорить. Я хотел сказать… эм… ладно… — он еще сильнее сбивается, когда я приближаюсь ближе к нему.

Я терпеливо смотрю в его кристально-голубые глаза и шепчу:

— Что, Рид? Что ты хочешь сказать?

Он глубоко делает вдох и выход, не отрывая взгляд.

— Ты выбила меня из колеи. Я никогда не встречал девушек похожих на тебя и это пугает. Ты меня не видишь, — я хмурюсь в недоумении, но он продолжает, — ты не видишь меня, а будто смотришь сквозь меня. Ты видишь настоящего меня. Я увидел это у тебя в глазах, когда мы танцевали, и это испугало меня. Я был конченым пРидурком с тех пор, как пытался оттолкнуть тебя.