Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, - разумеется, если только их значение не искажал Сатана. "Долгое" Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного. Мы узнаем, как в ту пору люди представляли себе время и пространство, как им мыслился мир земной и мир загробный, каковы были представления о теле и почему их ограничивали жесткими рамками идеологии, в каких символических системах и литературных метафорах осмыслялись мир и общество. Здесь же, вслед за автором "Королей-чудотворцев", историком Марком Блоком, Ле Гофф ставит вопрос: какое место надо отвести миру воображаемого в процессе возвращения к обновленной политической истории - к историко-политической антропологии? Можно ли постичь мир воображаемого научными методами, не дав ему ни исказиться, ни раствориться в туманных понятиях, ни заплутаться в лабиринтах иррационального, ни попасть под влияние капризной моды? Как отделить воображаемое от символического и идеологического, как четко определить занимаемую им нишу и каким инструментарием располагает историк для его изучения? Ответы на эти вопросы содержатся в этой книге французского медиевиста Жака Ле Гоффа, неутомимо ратующего за "другое" Средневековье, которому он посвятил весь свой исследовательский талант ученого.