Линус, Инари, Сергей, Агрона. Мой взгляд метался от одного лица к другому. Они все смотрели на Вивиан, слушали её историю и делали многочисленные пометки. Ничего необычного, и никто из них не сделал даже отдалённо чего-то двусмысленного, как например, подмигнул Жнецу. То же самое касалось Алексея и остальных охранников. Они просто выполняли свою работу.

Снова меня затопили разочарование и гнев, но я могла лишь тихо сидеть и молчать. Протекторат не поверит, что в их рядах предатель, состоящий в сговоре с Вивиан. Моё обвинение лишь предупредит девчонку. Как тогда мне выйти из этой ситуации? Потому что Жнец или нет, а если достаточно членов «жюри» поверят Вивиан, значит, со мной будет покончено – навсегда.

– С тех пор, как Локи оказался на свободе, я скрываюсь, – закончила Вивиан свою нелепую историю, – а все потому, что меня ложно обвинили в его чемпионстве, хотя всё это время я служила Ники. Я должна благодарить удачу за то, что мне удалось послать Протекторату – то есть всем вам – весточку. Благодаря этому сегодня я смогла прийти сюда, чтобы обелить своё имя.

– Ты не смогла бы обелить своё имя даже ведром хлорки, – выпалила я. Вивиан окинула меня лишь печальным, обиженным взглядом, будто не могла поверить, что я могла сказать что-то столь злобное. Но то, что она прикинулась «казанской сиротой» вызвало во мне ещё большее отвращение.

Гадюка сильнее обвилась вокруг моего запястья, словно соглашалась со мной. Я перевела взгляд на маленькую красивую змею. Она была единственным непредвзятым существом в этой комнате. По крайней мере, была бы таковой, если б Вивиан не нашла возможность обмануть её. Дурацкие магические лазейки...

Магические лазейки… магические лазейки…

Слова эхом отзывались в моей голове. Конечно, Вивиан использовала магию драгоценных камней, чтобы обмануть гадюку. Но она была не единственной в комнате, кто обладал магией. Возможно существовал способ доказать мою невиновность – и таким образом окончательную вину Вивиан.

Линус посмотрел сначала на Вивиан, затем на меня.

– Вы обе рассказываете убедительные истории. Но самым интересное: гадюка не напала ни на одну из вас, хотя очевидно, что кто-то из вас лжёт. Вы никоим образом одновременно не можете быть чемпионами Ники.

Все сосредоточились на гадюке, лежащей на столе. Существо зашевелило языком, как будто заметило, что мы все смотрим на неё, но не проявила никаких признаков того, что собирается укусить одну из нас.

– Тебе просто стоит признаться, Гвен, – сказала Вивиан. – Не усложняй всё, – она улыбнулась. Я злобно посмотрела в ответ.

– Значит, допрос окончен, – подвел итог Линус. – Будьте уверены, мы хорошенько обдумаем все сказанное вами сегодня…

Потом он рассказал, как именно Протекторат будет принимать решение. Но он говорил всякую чепуху, поэтому я игнорировала его. Было очевидно – Протекторат верить мне не собирался, но я также не думаю, что они так легко примут историю Вивиан. Я видела сомнение в глазах Линуса насчет того, как Вивиан подала произошедшие события. Но я решительна была настроена показать им, какая она лгунья.

Профессор Метис однажды сказала, что с помощью своей психометрии я могу сделать намного больше, чем просто прикасаться к вещам и видеть их историю. В этом состоял ментальный аспект моей силы, и Метис также объяснила, что моя магия имеет физический компонент. Что я могла прикасаться к людям и влиять на них. Заставлять их видеть и чувствовать то, что хотела я. Однажды я сделала такое с Нотт: показала ей вспоминания о бабушке Фрост. Эти воспоминания и моя любовь к бабушке убедили волчицу поспешить к ней на помощь, когда Вивиан и Престон вознамерились убить её.

Сейчас же я задавалась вопросом, смогу ли сделать то же самое со змеей.

Я опустила взгляд на Маат-гадюку, по-прежнему обвивающую моё запястье. Что она сделает, если я покажу, что случилось на самом деле, покажу правду о Вивиан?

Я не надеялась на мгновенное оправдание от Протектората. В любом случае я нарушила достаточно правил, чтобы вылететь из академии. В худшем случае они могут признать меня виновной в том, что я была заодно со Жнецами. Тогда меня бросят в тюрьму, после чего казнят. Это, кстати, было очень даже вероятно, если задуматься, что один из членов Протектората – Жнец. Либо змея бросится и активирует яд, который меня убьёт, либо Протекторат объявит меня виновной и позже отрубит голову. Независимо от того, что случится, – Вивиан выиграет.

В этой странной, нездоровой игре, в которую меня втянула Вивиан, мне оставалось только применить магию на гадюке. Поэтому я сосредоточилась на воспоминаниях о Вивиан. Как на тех, в которых она была самой собой, так и на других – в которых она была Жнецом, прячущей лицо за резиновой маской. Я вызвала в памяти все образы той ночи возле Гарм ворот, когда Вивиан освободила Локи и заколола Нотт. Вместе с воспоминаниями во мне начал подниматься гнев, но я заставила себя оставаться спокойной и контролировать эмоции. Наконец, когда все воспоминания были собраны, я сосредоточилась на гадюке, обвивающей моё запястье, и на приятном ощущении её холодной кожи. Затем, с помощью своей психометрии, я направила воспоминания в сторону гадюке, чтобы показать ей каждое из воспоминаний.

Я почувствовала, как она напряглась, когда воспоминания затопили её разум – эти образы, звуки и чувства, не принадлежащие ей. Со змеей было не так просто, как с Нотт, видимо, потому что волчица доверяла мне. Показать гадюке образы оказалось намного сложнее, чем я думала, и уже вскоре на лбу от напряжения выступил пот. Гадюка сопротивлялась, пытаясь вытолкнуть меня из своего разума. Но и я не сдавалась, пока не добралась до последнего образа – как Вивиан поднялась в ночное небо на чёрной Рух, с привязанным позади нее Локи. Как я беспомощно лежала на земле, не в состоянии остановить их, потому что из моего тела вместе с кровью вытекала и жизнь – Престон ранил меня Хельхеймом.

«Ну же, давай, – думала я, обращаясь к змее. – Я та, кто говорит правду, а не она. Мы ведь обе знаем это. Так что делай свою работу, укуси её... укуси... укуси сейчас!»

Гадюка набросилась на девчонку.

Вивиан, должно быть, почувствовала изменения в существе, потому что в последний момент отдёрнула руки, так что змея ухватила лишь воздух.

Все замерли.

Но змея ещё не закончила. Она снова и снова набрасывалась на Вивиан, словно одержимая, как будто хотела во что бы то ни стало убить девчонку. Я очень хорошо понимала ее чувства, потому что эта ненависть была моей – еще кое-что, что я показала гадюке. Вивиан вскочила на ноги и дёрнула за наручники. Видимо, магии на них не было, потому что она, благодаря своей силе валькирии, с легкостью разорвала их вместе с цепью, удерживающей её у стола. Вивиан отпрянула и убедилась, что находится вне досягаемости разъярённой гадюки, после чего обвиняюще ткнула в меня пальцем.

– Это Гвен! Она своей магией что-то сделала с гадюкой! Я уверена! – завизжала Вивиан. 

В этот раз улыбнулась я.

– Почему ты так считаешь? Потому что гадюка, наконец, четко увидела и поняла, какая ты обманщица? Она попыталась укусить тебя Вивиан. Тебя – а не меня. По крайней мере, хоть кто-то в этой комнате раскусил твой обман.

Взгляд Вивиан скользнул к подиуму, как будто она искала у кого-то совета или, возможно, даже помощи – будто там был Жнец. Я сощурилась и проследила за её взглядом, но не смогла определить, на кого именно она смотрела. Сергей, Инари, Агрона, Линус. Это мог быть любой из них. Отца Логана Жнецом я не считала. Но ведь сначала я также ошибалась, думая, что Вивиан не чемпион Локи. Если я что и поняла, с тех пор как начала посещать Мифакадемию, так это то, что внешность обманчива, особенно если речь заходит о доверии к людям.

Гадюка поняла, что Вивиан больше не находилась в пределах её досягаемости, поэтому прекратила кусать воздух. Вместо этого змея вновь обвилась вокруг моего запястья и положила голову мне на руку. Ее чёрный язык коснулся моей кожи, и внезапно я почувствовала понимание. Гадюка знала, что произошло на самом деле. Я лишь могла надеяться на то, что её реакция убедила Протекторат.