Тингл посмотрел телеполоску перед задним сиденьем. Об убийстве на Бликер-стрит не упоминалось. Как видно, рука правительства зажала рот вещанию. Больше в новостях об этом говорить не будут, если только власти не сочтут нужным придумать что-нибудь для отвода глаз. Значит… Озма на самом деле убита, и правительство среды решило, что общественности незачем об этом знать. Может возникнуть паника, если станет известно, что гражданина другого дня можно раскаменить и убить.

Тингл содрогнулся при мысли о том, что мог сделать и наверняка сделал с Озмой Кастор. Это была реакция Тингла — будь он полностью Кэрдом, его бы вырвало.

Что касается Сник, то нет смысла ее избегать. Это только усилит ее подозрения, если она его подозревает. А если не подозревает, то начнет подозревать, видя его непонятное поведение. Надо ехать к себе на квартиру и ждать Кастора там — или гулять по соседству с домом.

Такси свернуло с Пятой авеню на восток, на Северную Вашингтон-сквер. Тингл, сидевший справа, посмотрел в окно и вдруг громко сказал:

— Остановитесь!

— Ой! — испуганно сказала водительница и подъехала к тротуару, лавируя между велосипедистами. Потом обернулась и спросила: — Здесь выйдете?

— Через минуту поедем дальше.

В тридцати футах от тротуара рос большой дуб. В его тени стояли столики и стулья, все занятые шахматистами. Один из них, человек плотного сложения, был одет в черное. Виден был его орлиный профиль, необычно густые брови и длинная, лохматая рыжая борода. Рыжие волосы покрывала круглая черная шапочка, называемая, если Тингл правильно помнил, ермолкой.

— Гриль! — произнес Тингл — или это был Кэрд?

Тингл понаблюдал за ним с минуту. Гриль нисколько не походил на правонарушителя, находящегося в бегах. Если он и ждал, что на плечо его вот-вот опустится чья-то рука, ловил слухом приближающиеся тяжелые шаги, а краем глаза — подкрадывающиеся тени, то по нему это не было заметно. Казалось, его не волнует ничто, кроме шахмат. Он застыл над доской недвижно и сосредоточенно, как богомол, заприметивший гусеницу.

Тингла удивляло, что Гриль избежал ареста. Но потом он понял, почему беглец так долго остается на свободе. Органики ищут человека, похожего на Гриля, но не настолько похожего. Им думается, что Гриль сбрил бороду, снял ермолку, покрыл лицо темным гримом и вставил себе контактные линзы, чтобы изменить зеленый цвет глаз. Но хитроумный Гриль сохранил свой облик правоверного еврея и замаскировался, не маскируясь.

— Я все-таки пойду дальше пешком, — сказал Тингл и вложил луч звезды в прорезь аппарата, чтобы записать пробег, который можно будет сравнить с цифрой на счетчике такси. Если кто-то следит за ним и потом спросит, почему он здесь вышел, Тингл ответит, что ему захотелось прогуляться. Другой причины, почему он отпустил такси, Тингл придумать не мог. Хотя нет. Он ведь страстный шахматист, вот и захотел немного понаблюдать за игрой. В конце концов, он и раньше играл на Вашингтон-сквер. Здесь собирались лучшие игроки Манхэттена.

Тингл подошел к столику рядом с тем, за которым сидел Гриль, и стал смотреть. Потом как бы невзначай перешел к столику Гриля. Встретившись с зелеными глазами гроссмейстера, Тингл почувствовал себя как-то странно. Гриль его не узнал, а он хорошо знает Гриля. Неплохо, во всяком случае.

Тингл не удержался и посмотрел вверх сквозь листья. «Небесный глаз», если следит за ним, сейчас не видит ни его, ни Гриля.

Через минуту, за которую ни один из игроков не сделал хода, Тингл отошел. Ему не о чем было разговаривать с Грилем. Импульсивное желание предостеречь беглеца прошло, как и следовало ожидать. Кто ему Гриль — сегодня, во всяком случае?

Он медленно шел мимо с криками и визгом играющих детей, мимо актеров пантомимы, мимо тележек с орехами, фруктами и овощами, мимо продавцов воздушных шариков с яркими гроздьями над головой, мимо дерущих глотку уличных ораторов, выставляющих напоказ свою запутанно-запятнанную психику, мимо акробатов, мимо фокусников, извлекающих из воздуха кроликов и розы, мимо немытых сквернословов-барбов (так в среде назывались минни) и непременных органиков в штатском. Их отличало неопределимое, но очевидное — для Тингла — выражение лица, присущее им в толпе обычных граждан.

При виде их он вдруг ощутил тяжесть оружия в своей наплечной сумке. Если его по какому-нибудь поводу остановят и обыщут… Тингла передернуло. Неразумно это — носить с собой пистолет. Но он вынужден это делать — вдруг ему встретится Кастор.

Тингл подумал о Касторе — и тот возник, словно по волшебству.

Тингл споткнулся.

Сначала Гриль. А теперь — да, сомневаться больше не приходится.

Кастор шел справа навстречу ему и был от него футах в пятидесяти.

Тингл снова пошел в прежнем темпе и снова споткнулся.

Слева футах в семидесяти от себя он увидел женщину, тоже идущую ему навстречу — в коричневом жокейском кепи и коричневом же платье с зелеными петельчатыми крестами. На ней были ярко-зеленые туфли.

Сник.

Глава 13

Во Вселенной все взаимосвязано, но сходные вещи и явления связаны более тесно.

Тингла, Гриля, Кастора и Сник более или менее тесно связывали противозаконные деяния, совершенные первыми тремя. И вот пожалуйста — все они оказались на Вашингтон-сквер, повинуясь некоему закону криминального притяжения. Точно планеты, притягиваемые друг к другу вопреки теории вероятности. Причем все, кроме Гриля, стремились к единому центру.

Однако люди — не планеты, созданные из неодушевленной материи. Люди могут покинуть свою орбиту по собственной воле.

Первым это сделал Кастор. Он взглянул налево и увидел Тингла. Глаза его широко раскрылись, и он замедлил шаг. А потом он бросился бежать. Бог никогда не убегает: Он всемогущ и не знает страха. На сей раз, однако, он улепетывал, как простой смертный, а не как тот, кто способен растаять в воздухе или поразить своего врага молнией или моровой язвой в острой форме.

Его бегство дало Тинглу шанс. Сник обернулась, увидя, как длинный тощий Кастор мчится, подобно двуногой газели, за которой гонится гепард. Зная, что Сник непременно захочет посмотреть, от кого Кастор убегает, Тингл спрятался за ствол дуба. Притворяясь, что он просто отдыхает, мечтательно прислонясь к стволу, Тингл отыскал в толпе переодетых органиков. Некоторые из них видели Кастора, но, видимо, приняли его за обычного бегуна. Гриль по-прежнему сидел за столиком.

Трель свистка, которую Тингл ожидал услышать от Сник, так и не прозвучала. Органики в штатском остались на местах, сохраняя свою будто бы небрежную, но внутренне настороженную повадку. Тингл, не в силах более сдерживать любопытство, выглянул из-за дерева. Кастор скрылся за одним из больших домов на Западной Четвертой улице, к югу от площади. Сник стояла спиной к Тинглу, подбоченясь и склонив голову набок, явно озадаченная. Почему она, черт возьми, не повинуется условному рефлексу всех органиков и не бросается в погоню за тем, кто бежит? Возможно, потому, что у нее важная миссия, от которой нельзя отвлекаться, и она не может гоняться за кем попало.

Нет. Тингл испустил стон — он снова ошибся. Сник пустилась трусцой на юг по Томпсон-стрит. Свернула на Западную Третью и затаилась там за домом. Она все-таки преследует Кастора.

Тингл прикусил губу, взглянул на Гриля, занятого игрой, и вышел из тени дуба. Солнце тут же окутало его одеялом удушливого жара, но холод внутри остался. Что делать? Тинглу не хотелось наткнуться на Сник, у которой могла бы создаться нежелательная ассоциация между ним и Кастором. С другой стороны, его присутствие здесь объясняется просто. Его дом всего в нескольких кварталах отсюда.

Тингл не побежал, просто ускорил шаг. Если органики на площади увидят, как трое человек подряд срываются и бегут куда-то, их это может наконец заинтересовать. Дойдя до угла Томпсон-стрит и Западной Третьей, Тингл свернул в ту же сторону, что и Сник. Ни преследуемого, ни преследующей не было видно. Добравшись до Салливан-стрит, Тингл увидел Сник, спиной к нему, заворачивающую на Бликер-стрит. Поскольку на улице больше никого не было, Тингл перешел на бег.