— Пилигрим, это тяжелые слова, и я рад, что ты улыбался, говоря их. В былые времена я бы дал тебе по носу.

Линдквист ахнул вместе со всей студией.

— Но теперь у нас ненасильственные, цивилизованные времена. Я обязался, что не буду подавать на тебя в суд, что бы ты обо мне ни говорил. Ты тоже дал такое обязательство. Это шоу — бой без правил, где лягают в пах, выдавливают глаза, ломают кости не хуже аллигатора и медведя и жуют тебе ухо. Словесно, разумеется.

Так вот, я заявляю, что ты лжешь, играешь словами и искажаешь факты. Из шестидесяти картин, которые я сделал, только в девяти идет речь о перемене роли или личности. Любому дураку видно, что у меня нет никакого пунктика или мании на почве тождества. Любому, кроме тебя, хочу я сказать. Что же до твоих безответственных и злонамеренных намеков на мою психическую неустойчивость — то, если бы у меня не хватало винтика, я бы тебе уже съездил. Видишь, как я спокоен? Видишь эту руку? Разве она дрожит? Нет, но, если бы она и дрожала, кто бы меня упрекнул?

Рас Линдквист, я — Бах видеодрамы. Я создаю бесчисленные вариации на одну-единственную тему.

— Бах слишком уж напыщен, — ухмыльнулся Линдквист.

В общем, шоу получилось удачное. Зрители пришли в восторг от свирепости диалога и угроз совершить физическое насилие. Монитор показал, что передачу смотрели более двухсот тысяч человек. В следующую пятницу ее повторят, чтобы ее могли посмотреть те, кто сейчас спит.

Репп бодро вышел в коридор, задержался, чтобы назвать свое имя в микрофоны, протянутые ему фанатами, и проследовал к лифту. Он приехал на такси домой, выпил порцию бурбона и лег в постель. В 11.02 его разбудила полоска-будильник. Надув манекен и переодевшись, Репп перекинул через плечо сумку и спустился в подвал за велосипедом. Было теплее, чем прошлым вечером — на Манхэттен накатывала очередная волна жары. Несколько легких облачков плыли по небу на восток. На улицах было почти пусто. Penny попалось несколько патрульных машин. Органики внимательно смотрели на него, но проезжали дальше. На тротуарах стояли кучки кубиков объемом в один фут — спрессованный и каменированный мусор, выставленный пятничной Службой Чистоты. Субботняя Служба его уберет. Единственным, что переходило из одного дня недели в другой, если не считать кое-каких сообщений, был мусор. Говорили, и это было не слишком преувеличено, что половина Манхэттена построена из мусора. «Что же тогда изменилось?» — комментировали обычно.

В 11.20 Репп остановился перед многоквартирным домом в переулке Шинбон и окинул взглядом ярко освещенные окрестности, прежде чем спуститься по пандусу в подвал. Он не хотел, чтобы органики видели, как он входит в дом. Он мог сойти за запоздалого жильца, но в эту позднюю пору патрульные останавливают каждого седьмого для быстрой проверки.

Машин поблизости не наблюдалось, и не слышно было визга тормозов. Репп съехал по освещенному пандусу на велосипедную стоянку. Поставив велосипед в стойку, он прошел к лифту, дважды отпихнув ногой с дороги мусор. «Чертов сор!» — пробурчал он, доставая из сумки субботний диск. Им нельзя было, по идее, отпирать двери до полуночи, но Репп его переналадил. Репп не был профессиональным электронщиком, но после своей подготовки свободно мог бы им стать.

Вставляя луч в дверь лифта, он услышал за спиной тихий голос. Репп подскочил, выдернул звезду из скважины и резко обернулся.

— Ну и напугал ты меня! Откуда ты взялся? Нельзя же так подкрадываться к человеку!

Человек показал большим пальцем на четыре запасных цилиндра в дальнем углу гаража и сказал с хрипотцой:

— Извини. Пришлось подойти поближе, чтобы удостовериться, что ты — это ты.

На нем была оранжевая треуголка и длинный пурпурный балахон с узором из черного клевера — форма пятничных органиков. На миг Репп подумал, что все кончено. Остается одно — вовремя выхватить пистолет из сумки. Органик был слишком большой, чтобы Репп мог управиться с ним голыми руками. И Репп определенно застрелил бы его — не было времени раздумывать о последствиях. Подчинился бы отчаянной минуте, как робот.

Он не схватился за оружие только потому, что пришелец был один, а органики всегда ходят парами. Стало быть, этот, возможно, иммер.

— Когда придешь в себя, я передам тебе сообщение, — сказал органик. — Кстати, отличное шоу ты сегодня устроил. Утер нос этому надменному ублюдку.

Сердце Реппа забилось медленнее, и он обрел почти нормальное дыхание.

— Если ты знаешь меня, зачем было подкрадываться?

— Говорю же тебе — надо было удостовериться. Был бы ты в своем ковбойском наряде…

— Что за сообщение?

— Сегодня вечером в 10.02 органики заметили и стали преследовать разыскиваемого дневального, Морнинг Роз Даблдэй. Мне сказали, что ты знаешь о ней. Рас Даблдэй ушла от погони и скрылась в доме, который, к несчастью, находился рядом с тем, где была спрятана после каменирования женщина по имени Сник, Пантея Сник.

Когда дом окружили, Даблдэй отказалась сдаться и покончила с собой, взорвав мини-бомбу, вживленную в ее тело. Взрыв не только убил органиков и проживающую в доме семью, но и разрушил здания по обе стороны улицы.

— Почему я ничего об этом не слышал? Где это произошло?

— Где произошло, несущественно — ну, на Западной Тридцать пятой. Продолжаю сообщение.

Во время обыска руин органики обнаружили окаменелое тело Сник. Ее раскаменили, и она рассказала, что с ней случилось.

Иммер сделал паузу и посмотрел на Реппа, словно ожидая реплики с его стороны. Репп покачал головой, и иммер продолжил:

— Думаю, ты понимаешь, что это значит. Я нет. Продолжаю. Все иммеры оповещаются о том, что Сник снова представляет большую опасность для нас. Всем сообщаются ее приметы — ты, как мне сказали, их уже знаешь.

Все иммеры должны остерегаться Пантеи Сник. Если есть возможность убить ее, не привлекая внимания, ее следует убить немедленно и избавиться от трупа. Совет предлагает поместить тело в компактор для мусора.

Если нет возможности убить ее на месте, заметивший ее должен уведомить своих связников, чтобы они занялись ей. Ты передашь это сообщение всем, кто с тобой связан, и дашь словесный портрет Сник. Будешь делать это каждый день, пока не получишь приказа перестать.

Иммер снова сделал паузу и сказал:

— Предполагалось, что миссия Сник заключалась в розыске и аресте Морнинг Роз Даблдэй. Но поскольку Сник продолжает поиски, это предположение может быть неверным. Возможно, у нее многоцелевая миссия и Даблдэй была лишь одним из аспектов. А возможно, Сник ищет других членов организации Даблдэй, хотя органикам об этом не сказала. По крайней мере, нижние эшелоны органических сил такого рапорта от нее не получали. Она могла передать информацию высшим должностным лицам сегодняшнего дня, которые и разрешили ей продолжать ее миссию, в чем бы таковая ни состояла. А завтра Сник согласует это с должностными лицами субботы. Если завтрашний совет услышит о чем-то, что может непосредственно повлиять на тебя через Сник, тебя оповестят как можно раньше.

Иммер говорил, словно читал по радио официальную сводку.

— И еще один, последний пункт. У нас в субботе имеется некий очень высокий чин. Он попытается выяснить точно, какова миссия Сник. Тем временем держи ухо востро. Сник будет жить в этом районе. Займет квартиру в здании Вашингтон Мьюз.

— Понял тебя. Она хочет поселиться в этом районе, потому что тот или те, кого она разыскивает, проживают здесь же. Во всяком случае, так она думает.

— Желаю удачи. — Иммер посмотрел на замусоренный пол. — И как ты только это выдерживаешь? — Он повернулся, не дожидаясь ответа, и пошел к выходу.

— Спасибо, удача мне понадобится, — тихо сказал Репп ему вслед. Лифт так и стоял открытый, ожидая его. Репп вошел и нажал на кнопку своего этажа. Поднимаясь физически, он падал морально. Вайатт Репп весь день плотно держался в седле. А теперь, незадолго до полуночи, его вышибли.

По выходе из лифта настроение у него поднялось, хотя и ненадолго. Лицо Сник, словно метеор, пронеслось сквозь его черные мысли. Чему он радуется? Тому, что она жива. Это было очень странно и требовало разбирательства. Тем более что он обязан ее убить, если представится случай.