Надо понимать, это и был тот самый стационар, который ему обещал Кондратьев. Интересно, где же он находился, и где сам суперсолдат?

Григорий повернул голову направо. За окном удалось рассмотреть лишь стену деревьев. Судя по всему, было пасмурно, однако дождь не шел. На улице властвовал ветер, поскольку даже нижние внушительных размеров ветви деревьев довольно интенсивно раскачивались.

Мезенцев попытался восстановить картину произошедших с ним событий и обнаружил, что ему это удалось довольно легко. Воспоминания словно кадры кинохроники выстроились перед его сознании в правильный хронологически выверенный порядок.

Прокрутив "пленку" до самого конца, Мезенцев попытался сделать для себя некоторые выводы. Итак: можно было со всей ответственностью заявить, что их цель - лысый человек худощавого телосложения - не была ликвидирована. Боле того, Кондратьев, судя по всему, предпочел не убивать цель, а наладить с ней контакт. Почему? Отчего? Эти вопросы требовали скорейшего разъяснения, как и вопрос о том, кто их атаковал. Каким образом им удалось выжить в огненном аду оставалось загадкой, которую так же необходимо было разгадать.

В коридоре за стенкой вновь раздался цокот каблуков. В следующую секунду дверь распахнулась, и в палату зашла женщина лет сорока в белом халате и с блокнотом формата А4 в руках. Гордой походкой она прошествовала к креслу, изящно уселась в него, отложила в сторону блокнот, и пробежалась изящными пальчиками с длинными красными ногтями по клавиатуре.

- Доброе утро, - просипел Григорий и попытался откашляться. Ему показалось, что его голос со стороны непременно должен был показаться слабым и безжизненным. - Это где...

- Уж день близится к четырем часам, так что не доброе утро, а добрый день, - улыбнулась врач. - Проснулся?

- Ага, - кивнул Мезенцев.

Она заметила его кивок и буквально выстрелила глазами:

- Не качай головой. У тебя легкое сотрясение мозга, поэтому любые резкие движения попрошу на время исключить. И..., - она по очереди посмотрела сначала на оба монитора, потом на ящики, висевшие над головой псионика, - не советую пока эксплуатировать свой мозг так, как обычно ты это делаешь. Ты меня понимаешь, о чем идет речь?

Григорий хотел было кивнуть, но помня предупреждение доктора, просто сказал:

- Да. А вы... в курсе, значит?

Женщина довольно мило улыбнулась.

- Естественно, я в курсе. Ты ведь находишься отнюдь не в районной больнице. В данном заведении проходят лечение и реабилитацию сотрудники госбезопасности.

- "Альфа", "Вымпел"? - мигом поинтересовался Мезенцев.

- Не только, но да..., ты прав. - Она встала со своего места, подошла к одному из шкафов, висящих над пациентом, нажала на нем какие-то кнопки. - Я знаю, кто ты, и что собой представляешь, так что пусть это тебя не смущает. Кстати, зовут меня Тамара Геннадьевна. Я кандидат медицинских наук, между прочим, и мне жизненно необходимо поставить тебя на ноги в максимально короткие сроки.

- Жизненно?

- Да, именно так. Кое-кому, кто за тебя поручился, я многим обязана. Я не люблю оставаться в долгах, так что, молодой человек, ты должен приложить все усилия, чтобы восстановиться как можно скорее.

Григорий тут же подумал об этом тайном поручителе. Кто бы это мог быть? Кондратьев, Костицын, кто-то еще? Может быть, генерал Суворов?

- А вы меня изучать не станете? - спросил Мезенцев, оглядывая свое тело. Особенно его заинтересовала грудная клетка, перемотанная бинтами. Ребра?

Доктор тихо засмеялась.

- Нет, не стану. В мою задачу это не входит, хотя, признаться честно, ты интересный экземпляр для исследований.

- Поставите меня на ноги, и я даю слово, что ваша докторская будет не за горами, - тут же выпалил псионик.

Тамара Геннадьевна засмеялась уже громко.

- Хорошо, договорились.

Видя, что настроение женщины располагает к беседе, Григорий тут же перевел тему и поинтересовался, каково его общее состояние.

- Да у тебя тут полный набор, - сказала она, снова садясь в кресло и изящно закидывая одну ногу на другую. - Легкое сотрясение мозга, сломанный нос, трещина лицевой кости, сломано четыре ребра, два пальца на правой руке, сильный ушиб мышечных тканей обеих ног, ну и кое-что по мелочи.

- А внутренние органы?

- Отделались легким испугом, - ответила она. - Все жизненно важное не пострадало, остальное поддается восстановлению. Современная спортивная медицина творит чудеса.

- Спортивная?

Брови доктора слегка поднялись.

- А что здесь удивительного? Спорт высших достижений сопряжен с обилием травм. Как ты понимаешь, профессиональный спорт - это большие, а подчас просто огромные деньги. Если травмированный спортсмен надолго выйдет из строя, то кто-то от этого потеряет, и необязательно сам спортсмен, хотя и он тоже. Вот почему спортивная медицина может считаться самой передовой. Естественно, мы пользуемся достижениями и военной медицины тоже. Короче, - вздохнула она, - это уже не твоя забота. Ты - профессионал в своей области, так доверься профессионалу, который поднимал на ноги таких как ты пачками. Полежишь недельки три и сможешь вновь выполнять свои обязанности.

От названного срока у Григория потемнело в глазах. Три недели представлялись ему чем-то нереальным, сверхъестественным.

- А раньше нельзя?

Тамара Геннадьевна пожала плечами.

- Все будет зависеть исключительно от тебя, но думаю, что нет.

Вести, прямо скажем, огорчали. Нет, он был вовсе не против полежать, отдохнуть, как следует восстановиться, тем более в таком дивном месте, где воздух, очищенный, судя по запахам, еловым лесом, приятно пьянил голову, но столь длительная реабилитация автоматически означала неучастие Мезенцева в делах Кондратьева. Парень оставался в не игры, и что мешало тем, кто организовал на него западню, прийти и добить псионика?

- А что с моими зубами? - спросил Мезенцев, ощупывая языком десна.

- Уже все в полном порядке, - заверила его доктор. - С пяток ты не досчитался, но мы все исправили. Первоклассные импланты. Улыбка твоя будет сиять, словно у модели с обложки глянца.

- Главное, чтобы были надежные и жевалось ими хорошо.

- Не волнуйся. Ты с ними не испытаешь никаких проблем.

У Григорий не было оснований не доверять Тамаре Геннадьевне, и он немного успокоился, однако лежать с закрытым ртом было выше его сил.

- А где мой товарищ? - спросил он, впрочем, не особо надеясь на то, что женщина ему ответит.

- Какой именно? - поинтересовалась та, чем несказанно удивила парня.

Григорий удивленно заморгал, но фамилия Кондратьева сама собой слетела с его языка.

- Где-то прохлаждается, - махнула рукой доктор. - Он обещал заглянуть к вечеру, а покамест у них дела.

Интересный новости. Кого же именно имела ввиду Тамара Геннадьевна, произнося это слово "них"? Костицина и его людей или же того лысого парня?

- Я один здесь лежу или есть еще кто-то?

- Уже один, - незамедлительно ответила дама в белом больничном халате.

- Уже? - не понял Мезенцев.

- Да. Ты проспал двое суток. С тобой к нам поступил еще один пациент...

- Лысый, худощавый? - тут же вставил свое слово Григорий.

- Да, именно он, - кивнула доктор.

- Что с ним?

В голосе парня слышалась необычайная решительность, словно он уже сейчас был готов вскочить со своей постели и отправиться хоть на край света.

- Наша помощь ему оказалась без надобности, - уклончиво ответила Тамара Геннадьевна. - Он был, фактически, сильно утомлен, и единственное, в чем он по-настоящему нуждался, это здоровый, крепкий сон. Мы предоставили ему возможность отоспаться, напоили, накормили, и... Кондратьев забрал его с собой.

Значит, лысый теперь входил в их команду. Интересно, что же произошло между Кондратьевым и этим таинственным человеком там, в лесу? Михаил должен был иметь по-настоящему веские причины, чтобы отказаться от ликвидации цели. Он сознательно пошел на нарушение приказа! Неслыханная дерзость. Впрочем, Мезенцев ни в коем случае не собирался корить суперсолдата, которому ни единожды доверял собственную жизнь. Кондратьев не был предателем. В этом Григорий был уверен на тысячу процентов.