— Но это будет такой же судебной ошибкой, — заметил Андорис, — потому что одна из них точно виновна.

— Что меня больше всего смущает, так это провал памяти, — сказал Вентар. — Не сама техника — стертые воспоминания, вероятно, являются результатом заклинания Забвения, настолько сильного, что Кеониду и не снилось. Меня интересует другое, а именно… могла ли Бламира, накладывая заклинание на теневого двойника для какой-то цели — может, для того, чтобы он не смог свидетельствовать против нее — нечаянно наложить это заклинание и на себя?

— Заклинание, накладываемое на теневого двойника, не действует на его создателя, — напомнил Андорис коллеге. — Даже если двойника убить, заклинателю это не повредит, и наоборот.

— Может, здесь замешан еще какой-нибудь чародей, — задумался Вентар. — Тот, кто наложил заклинание на Бламиру и ее двойника, чтобы скрыть свою причастность к…

— Нет никаких доказательств в пользу этой версии, — перебил Андорис. — Заклинание Забвения требует визуального контакта с целью, а в соответствии с показаниями второй Бламиры лаборатория, в которой она обнаружила себя вместе с теневым двойником, была заперта изнутри, и в ней была защита против телепортации. Если бы кто-то другой сотворил заклинание, она бы увидела этого человека в комнате. Это было бы ее первым ясным воспоминанием. Нет, следуя логике, это именно Бламира наложила заклинание одновременно и на теневого двойника, и на себя, потому что никто из них не помнит, как другая читала заклинание.

— Но зачем? — недоумевал Вентар. — Нелогично совершать преступление, а потом стирать все воспоминания об объекте тщательно спланированной кражи. Как она вообще тогда могла вспомнить о проектных записях Птака, не говоря уже о том, где она их спрятала?

— Вероятно, она уже продала их или получила за них какое-то вознаграждение, — сказал Андорис. — Мы оба и она, скорее всего, так никогда и не узнаем, кому были переданы записи.

— Похоже на идеальное преступление, — вздохнул Вентар.

— Знаешь, он прав. Мы можем никогда его и не раскрыть, но мы должны.

— Масштаб потери памяти — вот что мне кажется важным, — сказал Андорис, оставив без внимания беспокойство гомункула. — Бламира не просто стерла воспоминания о самом преступлении — она стерла воспоминания всего дня. Она не помнит, как создала теневого двойника, не помнит, как сделала эффект постоянным.

— Но почему? — спросил Вентар.

— Есть только одно логическое объяснение, — ответил Андорис. — Бламира хотела поднять вопрос о возможности появления у теневого двойника свободной воли с момента его создания. Если бы она вызвала обычного теневого двойника, он бы уже давным-давно исчез, забрав с собой ее хитрое алиби.

— Так она виновна, — воскликнул Вентар, глаза его заблестели.

— Это она? Тогда она должна заплатить за свое преступление, несмотря на то что является ученицей Тени. Никакого фаворитства — так же мы говорим? — съязвил гомункул. — Никакого — даже ради собственного…

— Не обязательно, — возразил Андорис. — Вы упускаете из виду одну деталь. Теневой двойник обладает всеми магическими способностями Бламиры… и ее хитростью. Существует вероятность, что он получился слишком идеальным — совершил кражу проектных записей полностью по собственной инициативе. И это мог быть именно теневой двойник, который наложил заклинание Забвения на Бламиру и на себя, чтобы обеспечить себе алиби.

Плечи Вентара опустились.

— Таким образом, мы возвращаемся к тому, с чего начали, — простонал он.

Запертый гомункул мерил шагами спальню, когти на ногах барабанили по полу из твердой древесины, но Андорис полностью владел собой и оставался спокойным. Он знал, что логика его не подведет — она никогда его не подводила.

Вентар опустошил бокал, отпустил его, щелкнул пальцами, и тот исчез.

— Я рад, что этим делом занимаетесь вы, Андорис. Чем дольше я пытаюсь его разгадать, тем более запутанным оно становится. Мы также можем попробовать прочесть один из Нетерийских Свитков с помощью наполовину законченных записей заклинания Птака.

Гомункул резко остановился, задрожав от возбуждения.

— Точно! Как мы могли быть такими глупыми? Если Бламира помогала Птаку обратить его заклинание Секретного Шифра, он должен был обучить ее этому заклинанию.

Однако Андорис лишь повернулся к своему коллеге и тихо спросил:

— Стражники обыскали лабораторию Бламиры, когда арестовали ее?

— Да, и я руководил обыском, — ответил Вентар. Затем добавил:

— Я понимаю, к чему вы клоните. Вы думаете, что мы проглядели какой-нибудь безобидно выглядящий свиток, который мог на самом деле оказаться записями Птака, но я знал, что он защитил их. Записи могли выглядеть как и чем угодно — от счетной книги до страниц с поэзией. Поэтому я и настоял, чтобы Птак присутствовал при обыске. Он развеял заклинание Секретного Шифра и проверял книги, свитки и записи сам. Некоторые из письменных материалов Бламиры на ее столе были зашифрованы этим заклинанием, но среди них не оказалось проектных записей.

— Там все еще могут оставаться зацепки, — задумчиво проговорил Андорис.

— Что вы имеете в виду?

— Думаю, следует провести еще один обыск в лаборатории Бламиры.

Союз Тени был известен своими темными коридорами и крошечными, тесными комнатами. Лаборатория Бламиры не была исключением. Хотя в башне, в которой она находилась, было много окон, — на всех лежали чары против телепортации и подглядывания — они были длинными и узкими, и с серыми стеклами. Солнечный свет проникал в эту захламленную, душную комнату в виде тонких лучей, похожих на лучи ищущего светоуказателя.

Вентар и Андорис тщательно изучали книги, свитки и отдельные листы пергамента на рабочем столе Бламиры. Они переставляли каждую стопку с одного конца стола на другой по меньшей мере три раза, но ничего подозрительного так и не обнаружили.

— Это безнадежно, — пробормотал Вентар. — Я не могу вспомнить, какие из них изменились, когда Птак развеял свое заклинание.

— Идиот! Надо быть более внимательным.

— Продолжайте искать, — сказал Андорис.

— Что мы ищем? — спросил Вентар.

Но Андорис его больше не слушал. Все его внимание было приковано к книге, которую он только что открыл. Читая ее, он увидел то, что до этого казалось ему невозможным: записи о создании мифаллара, черпающего энергию не из самого Плетения, а из пустот в нем. Из Теневого Плетения.

В спальне Андориса гомункул дрожал от возбуждения.

— Так вот как она это сделала!

Андорис указал на раскрытую книгу перед собой:

— Судя по этим записям, Тени и его ученикам удалось создать теневой мифаллар.

Вентар удивленно покачал головой:

— Теневой мифаллар? Невероятно! Но какое это имеет отношение к…

— Если мифаллар поддерживает теневого двойника, — объяснил Андорис, — это означает, что двойник квазимагический, а не постоянный. Это эффект заклинания, а не разумное существо.

— А-а, — на лице Вентара отразилось понимание, и он с облегчением улыбнулся. — Что ж, загадка разгадана. Мы можем признать Бламиру виновной…

— Даже если она невиновна?

— А теневого двойника держать в круге-лабиринте до тех пор, пока не найдем способ его развеять, — продолжал Вентар. — Вот только как их различить?

— Вентар, — задумчиво обратился Андорис к коллеге, — когда вы телепортировали одну из обвиняемых на другой План в надежде, что теневой двойник рассеется, какую из них вы выбрали?

Когда слушание возобновилось, в Спиральном Зале находилось даже больше народу, чем до этого. Разнесся слух, что решение по делу вот-вот будет вынесено, и стены были так переполнены зрителями, что показания, поднимавшиеся по костяной спирали, невозможно было разглядеть. Даже Тень пришел посмотреть на заседание суда, хотя и в окружении учеников-телохранителей.