О чем он думал, о чем говорил без слов с волшебным озером и что оно отвечало ему - неведомо никому. Но долгие годы он приходил туда - не так уж часто, может быть, не чаще раза в год - но время не для всех идет одинаково, и таких посещений было много. Странным могло показаться это кому-нибудь, случайно увидавшему сидящего: незыблемая гладь странного зеркально-черного круга, неподвижная фигура в плаще из черной ткани, запорошенной каменной пылью с надвинутым на лицо капюшоном. Но никто из смертных не видал этого, только лишь рассказы остались в памяти людской но кто поведал о том, забыто.

И только ветер, что веет всюду, не останавливаясь ни на миг, ветер, что знает любые тайны, но забывает их раньше, чем подсмотрит до конца, видел, как однажды дрогнула гладь озера - говорят, впервые с Начала Времен - и выплеснуло из своих глубин прямо к ногам сидящего девять капель своей странной каменной влаги, и они тут же застыли девятью странно блестящими черными камнями. И, взяв их в руки и рассмотрев, он низко поклонился озеру и ушел, не оглядываясь, и больше не тревожил звуком своих легких шагов покоя гор.

Но - ничто в этом мире не происходит бесследно, и каждый идущий, ступает ли он по мокрой земле или по раскаленному песку, оставляет следы. И имя приходившего осталось и вошло в песню гор, ибо деяния его были велики и грозны, и это имя звучало иногда в грохоте лавины, а иногда в тихом стуке камушка - ибо кто из смертных постигнет, как именно разговаривают горы - и было оно Аннатар, Даритель.