Эбби с Мэттом флиртуют и вытворяют все эти гадкие штучки из разряда кормления друг друга, и всякий раз, как Мэтт запихивает вилку ей в рот, Эбби хихикает. Эван поднимает вилку с карри и, изогнув бровь, подносит ее ко мне.

— Думаю, не стоит, — говорю я. — Мне не три года.

Он ухмыляется и отправляет вилку в собственный рот, медленно облизав губы. Я смеюсь над его попыткой скопировать меня.

После дерьмового дня на работе дружеская атмосфера — самое то. Эван тоже становится более расслабленным, и заумные ремарки переходят в обычный разговор. Здесь, с ними, мне не нужно угрюмо вглядываться в студенческий мир, на обочине которого я нахожусь.

— Кстати, хочу спросить тебя кое о чем, — произносит Эван.

Мой разум подрывается и начинает бить тревогу.

— Расслабься, ничего неприличного. Просто хотел узнать, почему ты живешь в центре студенческого гетто, общаешься со студентами, но при этом работаешь на дурацкой работе, хотя могла бы учиться в универе?

Я прикусываю щеку изнутри.

— Я уже говорила, что не хочу, чтобы мои родители решали, как мне жить.

— Могла бы пойти учиться на что-нибудь другое.

Не могу поверить, что мне приходится разговаривать на эту тему уже второй раз за день.

— И выслушивать от них упреки за то, что трачу их деньги? Нет уж, впредь я сама буду решать, как мне жить.

Эван отпивает из пивной бутылки.

— А разве они до сих пор не управляют твоей жизнью? Раз ты делаешь то, что не хочешь, лишь затем, чтобы доказать свою позицию?

В его словах есть смысл.

— Тебе стоит учиться на психолога, — отвечаю я.

— Просто к слову пришлось.

Когда он возвращается к еде, я ловлю на себе его изучающий взгляд, но на этот раз в нем нет голодного сексуального интереса. Если он пытается понять меня, то может успокоиться. Ситуация ясна и понятна: я подросток, находящийся в погоне за независимостью.

— А как насчет тебя? Что думают о твоем жизненном выборе твои родители? — спрашиваю я.

Он хмурится.

— Намекаешь, что я учусь на бесполезном направлении?

— Нет, я не говорила ничего подобного. А они?

Вернувшись к еде, Эван набивает рот карри, а я думаю, что угробила беседу.

— Как и ты, я не желаю, чтобы другие люди диктовали мне, какое будущее выбрать, — произносит он после долгой паузы.

Напряженность в его голосе сигнализирует о том, что он больше не шутит, и я отступаю. Немедля. Мы молча едим, а Мэтт с Эбби, естественно, продолжают флиртовать.

Когда мы уходим, я указываю на отсутствие бутылок перед Эваном.

— Сдаешь позиции, уже девять вечера, а ты до сих пор трезв.

Эван придерживает передо мной дверь.

— Я не напиваюсь каждый вечер. — Он выходит за мной. — Но делаю это часто.

Чувствуется приближение зимы, и я плотнее закутываюсь в тонкий пиджак. К моему разочарованию, Эван все еще прибывает в дурном настроении.

Моя машина ждет на библиотечной парковке, и я радуюсь, обнаружив ее в целости и сохранности. Я знаю, что есть фары и сигнализация, однако студенческий кампус не лучшее место для того, чтобы оставлять машину на всю ночь. Мэтт с Эбби устраиваются сзади, и их приглушенные голоса переходят в нечто, что, как я надеюсь, является звуками поцелуев. Мощное тело Эвана усаживается рядом со мной на пассажирское сидение, и я украдкой бросаю на него взгляд. Улыбка, которой он отвечает мне, не несет в себе прежних скрытых намерений. Так что я улыбаюсь в ответ.

— Вы, наверное, хотите, чтобы я отвезла вас домой? — спрашиваю его я.

— Нет! — произносит Эбби. — Мэтт едет с нами. А ты, Эван?

Эван почесывает бровь.

— Как Ванесса скажет.

Эбби хихикает.

— Никто не зовет ее Ванессой, кроме ее предков.

— Я знаю, но мне не позволено обращаться к ней как-то иначе. — Он не смотрит на меня, но я слышу в его голосе дразнящие нотки.

— Лучше уж Несс, чем крошка, — отвечаю я.

Он весело хмыкает.

— Я предпочитаю называть тебя Ванессой, и ты знаешь почему.

— Почему? — спрашивает Эбби.

— Потому что Эван подходит… — начинает Эван, и я в ужасе хлопаю его по ноге.

— Так почему? Я не понимаю, — настаивает Эбби.

Я не слушаю ее, а Эван перехватывает мою руку, когда я касаюсь его бедра, проводя большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. Его скользящее прикосновение вызывает в руке покалывание. Черт. Неужели меня способно возбудить всего одно прикосновение? Я пялюсь на руль, разрываясь между тем, чтобы позволить ему продолжать и желанием вырвать руку.

Мэтт стучит в мой подголовник.

— Ну же. Кое-кто тут хочет лечь в постельку.

— Тш-ш, — Эбби закрывает ему рот рукой.

Я отдергиваю пальцы от Эвана, пока двоякое значение слов Мэтта не распространилось по машине. Пытаясь скрыть учащенное дыхание, я сосредотачиваюсь на дороге домой.

***

НЕСС

Вытянув ноги, Эван лежит на диване с бутылкой пива в руке. Я выхожу из кухни с парой напитков для себя и Эбби и замираю. В его потемневших зрачках плещется задумчивость, когда он медленно делает глоток из бутылки. Черт. Надо было отвезти его домой.

Эбби с Мэттом переплелись на кресле у окна, и единственное место, которое я могу занять, — на диване рядом с Эваном. Я трушу и опускаюсь на подлокотник с противоположного конца от него.

Он разворачивает ко мне всем телом.

— Я не кусаюсь, Несс.

— Кто тебя знает. — Я делаю вид, что игнорирую его, отпивая лагер.

Он перемещается в мою сторону, и мое дыхание снова учащается. Слава Богу, в комнате достаточно темно, поэтому не видно, как я изменяюсь в лице.

— Чистая правда. Хочешь, вместо этого почитаю тебе стихи?

Я сдаюсь и плюхаюсь в свободное пространство между нами, он пододвигается ближе и задевает меня своим твердым бедром. Я вздрагиваю, и он отодвигает ногу.

— Что ты предпочитаешь? Шекспира? Или что-то более современное?

Я вжимаюсь в диван, радуясь, что он выключил свои первобытные взгляды.

— Порази меня, поэт.

— «Мы с тобой слишком умны, чтобы любезничать мирно»⁷.

И вновь его слова обескураживают меня и, хотя я мечтаю высмеять его, есть в его лице некая странная серьезность.

— «Много шума из ничего»? — спрашиваю я.

— Что я слышу.

В этот раз, когда его нога соприкасается с моей, он не отводит ее. Я выдыхаю, так, будто снимаю часть выстроенных против него барьеров. Он ищет мое лицо. Я уверена, он вот-вот меня поцелует.

Движение на ступеньках отвлекает меня, и мое сердце подлетает к горлу, когда я вижу, как Мэтт с Эбби поднимаются наверх. Эван отводит голову назад, чтобы взглянуть на них, затем снова поворачивается ко мне. Я замираю, готовясь отстраниться, если он потянется ко мне.

Слегка встряхнув бутылку, я делаю глоток.

— Ты давно знаком с Мэттом?

Эван качает головой.

— Мэтт? Это попытка ловко сменить тему?

— Ага.

— Ты подумала, что я собираюсь поцеловать тебя?

— Это еще более странная попытка сменить тему.

Мы близко, почти касаемся друг друга, и наэлектризованность между нами рискует заискриться. От него исходит странное тепло, и я борюсь с влечением к нему, которое рядом с ним, я уверена, чувствует каждая девушка. Я не могу спокойно дышать, и это мне не нравится, обычно парни не производят на меня такого эффекта. Я закрываю глаза, отбиваясь от желания поцеловать его.

— Я знаю Мэтта с четырех лет, — говорит он, и я открываю глаза.

Его лицо где-то совсем рядом с моим.

— Почти как мы с Эбби.

— Ага.

— Откуда ты?

— Из Ланкастера. Всегда там жил. С рождения.

— Тогда ты, наверное, испытал облегчение, уехав оттуда?

Эван поддевает этикетку на своей бутылке.

— О, да.

Нечто вспыхивает на его лице после этих слов, и он зажмуривается, словно старается позабыть о чем-то.

— Это не так уж далеко, если захочется приехать в гости, да?

Эван переводит на меня взгляд.

— Почему бы нам не поговорить о чем-нибудь другом?