Изображения долбленых весельных лодок довольно часто встречаются и в произведениях искусства древних майя, начиная по крайней мере с VII века н. э. (Тикаль — костяные резные предметы из гробницы 116) и до XII–XIII веков (золотые диски из «Колодца Жертв» и фрески из «Храма Воинов» в Чичен-Ице). Конечно, там в силу большой специфики официальных канонов местного искусства все интересующие нас мотивы даны в сильно стилизованном виде. Но тем не менее основные черты описанных выше плоскодонных и мелкосидящих лодок, выдолбленных из больших древесных стволов, отчетливо представлены и здесь.
Подобный тип судна был как нельзя лучше приспособлен для плавания в прибрежных водах страны майя. Дело в том, что восточное побережье Юкатана никогда не считалось удобным местом для мореплавания. Вероломные коралловые рифы и часто меняющиеся ветры, не говоря уже о страшных тропических ураганах, создают здесь постоянную угрозу судам.
Бесчисленное количество кораблекрушений, произошедших в этой части Карибского моря начиная с XVI века и по настоящее время, красноречиво говорит о тех реальных опасностях, которые поджидают здесь моряков. Однако торговые ладьи майя с их мелкой осадкой были великолепно приспособлены для плаваний в этих водах. Когда же индейцы видели приближение бури, они могли быстро найти убежище в многочисленных морских заливах и бухтах изрезанного юкатанского побережья.
Документы доколумбовой эпохи сохранили нам даже имя тех мореходов, которые регулярно совершали торговые рейсы вокруг всего полуострова Юкатан на своих крепких и вместительных ладьях. Это были майя-чонталь из Акалана. Э. Томпсон называет их «путунами» и «финикийцами Нового Света».
Остается решить, в какой мере оправдано такое сопоставление майяских торговцев-путунов с самыми прославленными древними мореходами Старого Света.
«О путешествиях в неведомые земли на заре истории, — пишет немецкий географ Рихард Хенниг, — мы узнаем, естественно, лишь тогда и только там, где важные события сохранились для последующих поколений в изображениях или письменах, будь то в виде высеченных на камне надписей и других свидетельств…
Молодая наука археология, о которой до конца XIX века история культуры, признававшая лишь литературные источники, ничего не знала, поразительно расширила наши знания о прошлом. Она позволила нам заглянуть в эпохи, считавшиеся навсегда погруженными во мрак забвения, эпохи, о которых ничего не рассказывает ни одна народная легенда».
И действительно, если древние летописи и хроники хранят почти полное молчание о дальних морских путешествиях майя, то куда более красноречивы на этот счет археологические находки — предметы, сделанные майяскими мастерами, но найденные на других территориях.
Ближайшим от Юкатана на востоке был остров Куба, отделенный от Мексики всего лишь стодвадцатикилометровым Юкатанским проливом. Отсюда острова Вест-Индии идут как на север — к полуострову Флорида в США, так и на юг — к берегам Венесуэлы и Гайяны в Южной Америке, обеспечивая тем самым удобные пути для передвижения древних индейских племен. Точно так же и мореходы майя доколумбовой эпохи, двигаясь от острова к острову, могли сравнительно легко попасть от восточного побережья Юкатана до северо-восточной части Южноамериканского континента. Однако господствующие в этом районе ветры и течения благоприятствуют только плаваниям с юга на север, но никак не наоборот. Подобные природные препятствия, бесспорно, значительно затрудняли прямые контакты майя с индейцами Антильских островов, но не могли прервать их совсем.
Вместе с тем, несмотря на ничтожное расстояние, отделявшее Кубу от Юкатана и наличие у местных жителей прочных мореходных лодок, мы находим в письменных источниках всего лишь два смутных свидетельства о взаимных контактах индейцев Мезоамерикии Вест-Индии. В книге майя «Чилам Балам» говорится о прибытии на Юкатан в 1359 году голых чужеземцев, охотившихся за людьми, с тем чтобы их съесть. Вероятно, это был отряд воинов-карибов, совершавший свой обычный набег на соседние племена. Известно также, что некоторые индейцы на северном побережье Гаити рассказали Колумбу во время его первого путешествия в Новый Свет, будто в 10 днях пути на лодке на запад от их острова находится большая земля, где в отличие от местного населения все жители ходят одетыми.
Обратимся к археологии. Кубинский археолог-любитель Маурисио Лиес обнаружил в прибрежном песке мыса Сан-Антонио, на самой западной оконечности Кубы, обломок керамического сосуда майя I тысячелетия н. э. и несколько кусков обсидиана. Как известно, обсидиан на Антильских островах в естественных условиях не встречается, и, таким образом, можно предполагать, что и этот минерал и глиняную вазу характерного майяского облика привезли с собой на остров юкатанские торговцы. При подводных исследованиях близ берегов (?)ной{3} Ямайки аквалангисты нашли недавно различные предметы из обсидиана, происходящего, по мнению геологов, на горных районов Гондураса. Определить точный возраст этих вещей пока не удалось, но они несомненно связаны с какими-то торговыми или культурными контактами доиспанского периода.
Майя еще задолго до эпохальных плаваний Колумба заимствовали у обитателей островов Вест-Индии такую удобную в тропиках вещь, как подвесной гамак, а карибы и араваки, в свою очередь, получили от них знаменитую ритуальную игру в мяч, называвшуюся у ацтеков «тлачтли».
Столь скудный набор материальных свидетельств, доказывающих пребывание майяских мореходов на Антиллах, может объясняться еще и тем, что майяские торговцы не слишком были заинтересованы в плаваниях на восток — к «диким» обитателям островов Вест-Индии.
Другое дело — южный маршрут — в богатые золотом и какао области Центральной Америки, где находятся сейчас латиноамериканские страны Никарагуа, Коста-Рика и Панама.
Множество золотых дисков и статуэток, изготовленных в провинциях Кокле и Верагуас — на западе и юге Панамы, было обнаружено при исследованиях на дне «Колодца Жертв» в Чичен-Ице, на полуострове Юкатан. Это — прямое доказательство интенсивных торговых связей майя с жителями самых южных областей Центральной Америки. Выше уже говорилось о том, что торговцы-майя совершали регулярные морские рейсы вплоть до южного побережья Гондурасского залива. Но если принять во внимание обилие золотых и бронзовых предметов из Коста-Рики и Панамы на майяской территории и находки вещей майя в южных странах, то, видимо, мы не слишком погрешим против истины, продлив морские маршруты юкатанских торговых караванов и до Панамского побережья.
Привозная майяская керамика I тысячелетия н. э. обнаружена археологами в Никарагуа и Коста-Рике. На севере Атлантического побережья Коста-Рики, в местечке Ла Фортуна, найден сланцевый диск с иероглифами майя, а в Эль Чапарроне — нефритовая подвеска с резной фигурой майяского божества. По определению ученых, первый из названных предметов относится к 300–500 годам н. э. и происходит из района города Тикаля (Петен, Сев. Гватемала), второй же напоминает скорее по стилю изделия горных майя I тысячелетия н. э. из Каминальгуйю (Гватемала). Конечно, эти вещи могли попасть в Коста-Рику и сухопутными путями, через торговцев-посредников. Однако нельзя полностью исключить и возможность прямых морских сообщений майя с южными областями Центральной Америки.
Но и эти сравнительно далекие от Юкатана страны не были еще конечным пунктом — «ультима туле» морских походов предприимчивых майяских купцов. Их прочные и легкие парусные ладьи бесстрашно бороздили океанские просторы в поисках новых земель и богатств, уходя все дальше и дальше на юг и юго-запад. Правда, ни в исторических анналах, ни в археологических раскопках до сих пор никаких доказательств этой многовековой майяской Одиссеи найти не удавалось. Голубые воды Атлантики надежно хранили свою тайну. И если бы не одно случайное открытие, сделанное всего лишь несколько лет назад, то мы, вероятно, так никогда бы и не узнали об истинных пределах известных майяским мореплавателям земель.