Слэтон вспомнил, как слаженно трудилась в лагере эта четверка. Их трогательная забота о животных не очень-то вязалась с грозным обликом и физической силой молодцев. Он с усилием припомнил их имена. Вот эти двое — Джед и его брат Лоример, а вон те — их двоюродные братья, Чейз и Нил. Эти четверо говорили мало, довольствуясь вторыми ролями в присутствии куда более примечательных особ.
— Налетчики разорили их ферму одной из первых, — объяснил Кередин.
— А как им удалось уцелеть? — тотчас же спросил Слэтон.
— Они работали на дальнем поле и припозднились. К тому времени те, кто не был мертв, бесследно исчезли. Парни пытались выследить нападавших, но напрасно. Потом они долго скитались в надежде наняться на работу к зажиточным землевладельцам, но нигде не пришлись ко двору. Тогда они вернулись в горы и стали промышлять охотой. А потом встретили нас.
— Сдается мне, в бою от них немалый прок, — оценил Слэтон.
— Так и есть, — согласился Кередин. — К тому же с людьми-ножами у них личные счеты. Встреча с Варо и Бростеком помогла им обрести смысл в жизни.
— Все мы здесь благодаря этим двоим, — задумчиво сказал Слэтон.
— Даже вы?
— Даже мы, — согласно кивнул он. — Хотя ума не приложу, зачем мы ему понадобились…
— Варо никогда бы не взял вас с собой, не будь у него касательно вас какого-то плана.
— А он всегда столь расчетлив?
— Ты видел, какой он, — сказал Кередин. — Когда дом Варо разорили, а родных зверски убили, умерла и его душа. Единственный, к кому он хоть что-то испытывает, — Бростек. Впрочем, и это не так-то легко разглядеть. Но связь между этими двоими очень прочная. Их частенько называют «кровными братьями».
Тропа, по которой они ехали, вывела их на равнину. Тут к Слэтону и Кередину подъехал третий всадник и спросил:
— Какими глупостями забивает тебе голову наш чародей?
Улыбнувшись, он продемонстрировал великолепные белые зубы. Круглое лицо его было милым и дружелюбным, а в широко расставленных синих глазах плясали хитроватые искорки.
— Плюнь на него, Слэтон, — дружески посоветовал Кередин. — Вильман из тех исключений, что обычно подтверждают правило. Я до сих пор не пойму, с какой стати он к нам привязался, но уж точно не из преданности общему делу или нашим вождям.
Круглолицый молодой человек улыбнулся еще шире.
— Волшебники все ужасно болтливы, — сказал он. — Я обожаю приключения, а их легче всего найти, путешествуя с нашим веселым отрядом.
— С нашим веселым отрядом, — неожиданно подал голос Лисле.
Вильман расхохотался.
— Везет тебе — у тебя есть собственное эхо, — сказал он. Потом посерьезнел: — Как думаешь, каково придется мальчишке в бою?
— Ну, до этого не дойдет, — твердо заявил Кередин.
— За Лисле несу ответственность только я один, — вспыхнул Слэтон. — Нам не требуется послаблений! Если придется биться — что ж, будем биться. Как сумеем…
Вильман кивнул. На лице его вновь заиграла заразительная ухмылка.
— Может, он сыграет что-нибудь людям-ножам? — весело спросил он. — А те заслушаются и станут смирными, словно ягнята? Ты сможешь сыграть Танец Смерти, Лисле?
Юноша некоторое время молчал, затем тоненько пронзительно вскрикнул и тотчас же рассмеялся идиотским смехом. Сразу несколько человек обернулись, обеспокоенные странными звуками. Вильман же лишь удовлетворенно хмыкнул и, пришпорив коня, направился в голову колонны.
Слэтон озабоченно обернулся к пареньку, но Лисле был уже совершенно невозмутим.
— Ты в порядке?
Юноша кивнул в обычной своей манере. По глазам его, абсолютно прозрачным, нельзя было прочесть, о чем он думает, да и думает ли вообще.
Поздним утром отряд достиг деревушки Дансери. Их тепло приняли местные жители, однако Варо предпочел не задерживаться, услышав тревожные новости. В Авранче творилось что-то непонятное. Волчья стая, долгое время рыскавшая по окрестностям, наводя страх на пастухов, бесследно исчезла. Дичи в округе порядком поубавилось, ночами в лесу видны были таинственные огни, а горные орлы отчего-то летали очень низко. Все подтверждало опасения Варо, невзирая на то, что ни людей-ножей, ни их приспешников никто пока не видел.
Не обращая внимания на жалобное ворчание Лангеля, отряд спустя час двинулся в путь, направляясь выше в горы. Люди посерьезнели.
Через два дня около полудня они въехали в Авранч. Когда они еще только приближались к деревне, поведение Лисле всерьез встревожило Слэтона. Мальчик явно нервничал, а порой пытался даже что-то ему сказать, указывая в сторону Варо. Впрочем, он лишь бормотал что-то бессвязное, и Слэтон успокаивал себя тем, что нет никакого повода для беспокойства. В Авранче царил мир и покой, жители занимались привычными делами, которые прервали лишь с появлением отряда. Навстречу Варо и Бростеку вышли деревенские старейшины. Они подтвердили, что необычные явления в округе и вправду имели место, но успокоили прибывших, сказав, что все уже прекратилось.
Люди Варо расслабились, ощутив одновременно и легкое разочарование. Слэтон же вздохнул с облегчением. Однако не успел предводитель решить, что же им предпринять дальше, как Лисле, все еще сидевший в седле, издал оглушительный вопль. Голос его то и дело срывался на пронзительный визг: теперь просто невозможно было поверить, что юноша обладает тончайшим музыкальным слухом. Взоры всех присутствующих немедленно обратились на него. Деревенские жители страшно перепугались: многие зажимали уши, а кто-то в ужасе рисовал в воздухе магические знаки, призванные отгонять злых духов. Тут Лисле дрожащей рукой указал на горный перевал за дальней оконечностью деревни. Туманный перевал и прежде вполне оправдывал свое имя, а сейчас из-за него медленно выползала серая мутная мгла, постепенно подбираясь все ближе. Бростек и Варо переглянулись.
— Это не туман. Это дым! — воскликнул Варо.
— Грассмейр! — вскрикнул Росс, в ужасе расширив глаза.
— Вперед! — приказал Бростек, вскакивая в седло.
Похоже было, что бой им все же предстоит, если, конечно, они успеют вовремя.
Глава 11
Впоследствии Слэтон мог лишь смутно припомнить эту бешеную гонку. Поначалу они с Лисле отстали. Слэтон прекрасно понимал, что неискушенность может сослужить им плохую службу. Но их конь вскоре заразился всеобщим азартом и пустился в галоп, легко нагнав остальных. За спиной у Слэтона продолжал кричать Лисле. В крике этом смешались воедино ужас, злоба и странная воинственность. Слэтон ненароком подумал, уж не боевой ли этот клич Лисле.
Кое-кто кричал, подгоняя лошадей или подбадривая товарищей, но многие скакали молча. Свистел ветер, стучали подковы. Едкий дым щекотал ноздри. А Лисле не умолкал. И тут, прежде чем Слэтон успел понять, что происходит, за поворотом показался Грассмейр, и перед его глазами замелькали ужасающие картины, одна страшнее другой.
Дома пылали. Повсюду слышались отчаянные крики и проклятия. Люди стремглав разбегались в разные стороны.
Из горящей лачуги выскочила женщина, юбки ее охватил огонь. За нею ковылял мальчуган, закрывая лицо руками. Ребенка подхватил солдат, на голове которого была грязная зеленая повязка с изображением большой буквы «М», перечеркнутой горизонтальной чертой. Мать обернулась и отчаянно закричала, позабыв о пламени, пожиравшем ее подол, но в тот же миг другой солдат ударил ее мечом в живот. Женщина упала замертво. Подоспевший Варо схватился с похитителем, лезвие его меча с размаху ударило по вражьей шее. Из раны хлынула алая кровь, и разбойник мешком свалился наземь. Ребенок тоже упал и сжался в комок.
Тем временем солдаты в зеленых головных повязках делили безоружных пленных на две группы: старых и немощных гнали к самому большому деревянному дому, а детишек — к горам. Завидев нападающих, разбойники ринулись в бой.
Деревенские жители — и мужчины, и женщины — все еще сопротивлялись, а завидев подмогу, и вовсе воодушевились. Однако разбойники явно превосходили их числом и были куда лучше вооружены; с кольями же и мотыгами нелегко противостоять мечам и копьям. Налетчики резко переменили тактику. До того как подоспели люди Варо, они явно стремились захватить как можно больше пленников. Теперь же стали беспощадно убивать. Отряд, вылетев на поляну, тотчас же рассеялся — воины Варо топтали недругов конями, стараясь максимально воспользоваться превосходством в росте. Но их было много меньше, чем врагов.