Приподняв голову, он с любовью заглянул в ее глаза.

– Весь вопрос в том, дорогая, – продолжал Картер, – что сделала со мною ты?

– Может, нам подняться наверх? – прошептал Мэдисон ей в волосы.

Они по-прежнему лежали на полу перед камином; голова Слоун покоилась на его груди.

– Нет, – ответила девушка, потеревшись лицом о его волосатую грудь. – Нет, не сейчас… Мне слишком… хорошо… Я не хочу двигаться с места… – Несмотря на то что они повернулись на бок, Картер не выходил из нее. – , Мне так хорошо, – повторила девушка.

– Да? – спросил Мэдисон и, приподняв ее подбородок указательным пальцем, нежно поцеловал Слоун в губы. Она задрожала. :

– Тебе холодно? – спросил он, накидывая на них одеяло.

– Нет. У меня такое чувство, что я пережила настоящий шок.

– И у меня, – тихонько промолвив молодой человек.

– Не знаю, – потупив голову, Слоун, – как я решилась на таксу Сама разделась перед тобой.

Да, в то мгновение она ни о чем не думала, ее не беспокоило, что плохо, а что хорошо, она слепо подчинилась инстинкту. Картер – тоже. И ни один из них, Слоун была уверена, не пожалел об этом.

И вот… Она предала Алисию… Но волею фортуны Алисия будет с Картером до конца своих дней. А этим вечером, всего несколько часов, она, Слоун, и Картер принадлежали друг другу. Может, потом она и будет сожалеть об этом, но не сейчас… Единственное, что беспокоило ее, это опасение, что она не понравилась Мэдисону.

– Я знаю, что я… неуклюжа, – прошептала она, водя рукой по его груди.

– Слоун, – проговорил он, дожидаясь, пока она посмотрит ему в глаза. – Мне еще никогда не было так хорошо с женщиной. Ты – именно та, что мне нужна. Именно такую женщину я хотел встретить… И пожалуйста, не обижай меня, недооценивая себя. Я люблю тебя, Слоун.

– И я тебя люблю, – эхом отозвалась девушка, глаза которой наполнились слезами. Губы их встретились; Слоун казалось, что его поцелуй проникает в самую ее душу.

– Мне кажется, этот придурок, с которым ты была обручена, – бесчувственный болван. Неужели он ничему не учил тебя? Ему что, и в голову это не приходило?

– Нет, – отрицательно покачала головой девушка. – Нет. По крайней мере мне никогда не было так хорошо с ним, как с тобой.

– Он недооценивал тебя, не давал тебе почувствовать себя полноценной женщиной! Но правда в том, что ты прекрасна. Прекрасно твое тело, твое лицо! Вот только этот трагичный шрам…

– Что за шрам? – с тревогой спросила Слоун, отстраняясь от него.

– Вот здесь. – Он провел пальцем по ложбинке между грудей. – Шрам как раз в том месте, где было разбито твое сердце. Его не видно, но я его чувствую. Позволь мне залечить этот шрам – раз и навсегда.

Мэдисон прижался губами к ее нежной коже.

. – Слоун, не позволяй больше никому обижать тебя, – Он страстно поцеловал ее. Сердце Слоун зашлось в восторге от ощущения обретенной свободы. – Ты прекрасна и божественно занимаешься любовью. Смотри, как я изгоняю твою боль.

Приподняв голову, девушка наблюдала, как Картер водит губами по ее телу. Он бережно ласкал ее груди, целовал и покусывал их. Слоун казалось, что Картер и вправду вбирает в себя все ее страдания. Желание опять стало подниматься в ней.

– Ты бесценная женщина, – промолвил Картер, приподнимая Слоун над собой и наполняя ее своим желанием.

– Картер, ты…

– Да, – договорил он за нее. – Я медленно умираю. Теперь твоя очередь исцелять меня.

Девушка проснулась, почувствовав, что он осыпает ее шею мелкими поцелуями. Не открывая глаз, она потянулась под простыней, с наслаждением ощущая нагим телом ее прохладу. Слоун ни разу не спала в чужой постели в своем пансионате. А вчера она позволила Картеру на руках донести себя до его комнаты и уложить на его ложе.

…С шеи Мэдисон перешел на ее грудь и плечи.

– Миледи, – прошептал он между поцелуями. – Ваш завтрак подан.

Открыв глаза, девушка посмотрела на окно. Все еще шел дождь, но его непрестанный шорох теперь лишь радовал Слоун. У нее было такое ощущение, что стена дождя отгораживает их от внешнего мира и они живут лишь в своем, уединенном мирке. После того, что произошло прошлой ночью, девушка чувствовала себя заново родившейся, и это чувство как нельзя более сочеталось с греющей ее душу уединенностью.

– Что ты сказал? – спросила она, зарываясь лицом в подушку. На ее лице расплылась глуповатая улыбка, когда Картер дотронулся до ее соска.

– Я сказал, что завтрак миледи подан, – повторил он, наклоняясь к ее груди. Его пальцы скользнули вниз по шелковой коже ее живота.

– М-м-м… – простонала девушка. – А что в меню миледи? – спросила она.

Мэдисон припал к ее губам страстным поцелуем, а затем прошептал:

– Омлет, английские булочки, апельсиновый мармелад, бекон и кофе.

Оттолкнув Картера в сторону, Слоун выпрямилась в постели, не обращая внимания на то, что простыня свалилась, обнажая ее грудь. Когда молодой человек перечислял блюда, она наконец поняла, что за ароматы достигли ее ноздрей. Сдвинув серебряный поднос в изножье кровати, девушка воскликнула:

– Да ты и вправду подал мне завтрак в постель!

Но Мэдисон даже не взглянул на поднос: его внимание было целиком поглощено телом Слоун. Ее грудь, покрасневшая от сна и возбуждения, как магнитом притягивала его.

– После того, что ты сделала для меня прошлой ночью, – прошептал он, поводя пальцем по нежной округлости, – завтрак – это самое малое, чем я мог тебя отблагодарить.

– О! – выдохнула она, ловя его палец. – Так я и думала. Ты меня ничуть не уважаешь.

Мэдисон набросился на нее, кинул на подушки и прижался к девушке всем телом, запечатав ей рот горячим поцелуем.

– Так тебе нужно мое уважение? А?

Слоун усмехнулась:

– На пустой желудок – да, только оно.

– А после завтрака?

Слоун скромно потупила глаза, но Картер успел заметить озорной огонек, промелькнувший в них.

– Милорду надо немного подождать, и тогда он все сам поймет, – поддразнила она его. Они набросились на еду.

– Как вкусно! – похвалила Слоун, отправляя в рот очередной кусок омлета с сыром. – Но мне все же не по нраву, что ты приготовил завтрак. Я – хозяйка, и это моя обязанность, ты не забыл?

– Ты заслуживаешь поощрения. К тому же погоди, не благодари меня так уж пламенно.

– Почему? – удивленно спросила девушка, не донеся до рта вилку. Мэдисон молчал, попивая свой кофе. – Картер! Почему?

– Дело в том, что я не прибрал в кухне. Слоун положила вилку на подлое:

– Ты хочешь сказать, что кухня в руинах, так?

– Ну… не совсем…

Сложив руки на груди, она попыталась придать своему лицу суровое выражение, которое никак не сочеталось с ее всклокоченной головой и обнаженной грудью. Картер едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

– Так что же там? – настаивала она. Опустив глаза, молодой человек пробормотал:

– Ну… Бойня! Вот верное слово. Кухня напоминает сейчас бойню.

– Что проку подавать завтрак в постель, если ты не позаботился о том, чтобы кухня перестала напоминать бойню?

– А вот наводить порядок, боюсь, придется тебе, – медленно проговорил он, поднимая поднос с постели.

Мэдисону пришлось проявить немалую изобретательность, чтобы отвлечь внимание девушки от кухни. Сначала он повел Слоун в ванную и долго мыл ее под душем. Затем она захотела помыть ему голову, и он, млея от удовольствия, сидел на скамейке, пока девушка намыливала клочья его волос шампунем. Затем они встали под струю воды, наблюдая, как душ смывает мыло с их обнаженных тел…

Вернувшись в комнату, Слоун улеглась в постель. Картер вышел из ванной вслед за ней, яростно вытирая голову полотенцем. Она с удовольствием любовалась, как упругие мышцы переливаются под его загорелой кожей. Девушка вновь обратила внимание на то, что Мэдисон не делал лишних движений. Стройный и мускулистый, он напоминал античного героя.

Уронив полотенце на пол. Картер шагнул к ней. Приподнявшись, она взяла его за руку.