Преступления не бывают безнаказанными. Комплекс вины рождает неуверенность, беспокойство. Это подметил рецензент «Уоллстрит джорнэл», органа бизнесменов, в статье, посвященной автобиографии Гетти «Моя жизнь и состояние». В 1963 году она вышла отдельной книгой. «Человек, который достиг многого, пишет рецензент, — вряд ли должен подтверждать это о себе кому бы то ни было. Все же через книгу проходит какая-то невидимая нить оправдания: отчаянное обращение к читателю за одобрением. Так, мистер Гетти пытается разжалобить читателей, сетуя на свои неудачные женитьбы, подчеркивает, что в отличие от своих коллег он голосовал на выборах за Рузвельта».
До чего трогательно, не правда ли?
Тень страха, нет-нет да и омрачающая лицо самого богатого человека в мире, говорит о том, что миллиард долларов еще не делает человека счастливым. Для счастья необходимы чистая совесть, уверенность, нужно будущее. Несколько лет назад Поль Гетти азартно играл с судьбой: чет — нечет. Можно выиграть, а можно и проиграть. Игра, которая ведется сейчас, — это игра безнадежная, в конце концов ее придется проиграть. Ее просто нельзя выиграть. Здесь не будет чет. Будет обязательно нечет. Раньше или позже. И Гетти гадает когда: завтра, через месяц, через год?
Нефть и прочее
Жадность. Без этого не понять Поля Гетти. Ему всего мало. Он готов прибрать к рукам все, что может принести доход. Он является главой почти ста мелких и крупных предприятий. Иногда его бизнес кажется неожиданным. Ну что, скажем, общего между деятельностью нефтепромышленника и производством автоприцепов? Ничего. Но тем не менее Гетти неплохо зарабатывает на производстве многих типов передвижных фургонов, цепляемых к автомобилям.
Бизнес «кемпинга» превратился в последние годы во многих западных странах в дело очень доходное. Житель тяжелого для повседневного существования, смрадного Нью-Йорка всю неделю живет мечтой о том, как он, вырвавшись в субботу из этого бензинового ада, поваляется на берегу тихой речки, прочистит уши от неумолчного днем и ночью грохота десятимиллионного города. О том же мечтает житель Чикаго и Филадельфии, Сан-Франциско и Хьюстона, Бостона и Нью-Орлеана.
В конце рабочей недели начинается «великий исход». Все, кто может, покидают город. По десяткам дорог тянутся автомобили. Ко многим из них прицеплены фургоны. Маленькие и побольше, на двух, на четырех и даже на шести колесах. Вся эта колесная армада растекается на многие десятки километров вокруг города, оккупируя все мало-мальски пригодные куски «природы», не изъятые из обращения при помощи лаконичной, но многозначительной и всемогущей в Америке надписи — «прайвит проперти» — «частная собственность».
Те, кто побогаче, держат эти мобильные гостиницы в своих гаражах, а большинство прибегает к помощи прокатных контор, беря автофургоны на время отпуска или на уикэнд.
Капитал интересуют доллары. И «отдыхательный бизнес» превратился в последнее время в своеобразную и крупную отрасль, привлекающую деньги многих предпринимателей и приносящую им немалые доходы.
Не прошел мимо этого и герой нашего рассказа. Во время войны он доказывал свой патриотизм в рядах армии. Однако, надев офицерский мундир, бизнесмен не отправился на поля боев, а возглавил работавшую на войну «Спартан эйркрафт корпорейшн». После войны он не выпустил из рук эту компанию, выкупил ее у правительства по сходной цене и превратил в фирму массового производства фургонов-автоприцепов.
...Есть в Нью-Йорке улица под названием Мэдисон-авеню. Уже само название этой улицы — знак респектабельности. Преуспевающий бизнесмен не преминет в первые же минуты разговора сообщить, что его контора расположена на Мэдисон-авеню. За ярлычок с надписью «Мэдисон-авеню», пришитый к подкладке пиджака, пальто или шляпы, купленных в магазине, на ней расположенном, владелец магазина сдерет с покупателя дополнительные доллары — качество штанов, быть может, и не лучше купленных в менее фешенебельном районе, но зато кураж иной. Жить в богатых домах Мэдисон-авеню, держать на ней контору, покупать в ее магазинах — это уже признак преуспеяния.
В центре Манхэттена, на одном из самых оживленных перекрестков этой улицы, в окружении богатых магазинов и контор особенно процветающих фирм и компаний, на углу Мэдисон-авеню и 61-й стрит стоит большое здание. Любой из местных жителей скажет вам, что наряду с самыми знаменитыми небоскребами Нью-Йорка он имеет имя собственное — «Гетти билдинг». Хозяин не живет в этом доме, он сдает его очень богатым людям под жилье и очень богатым компаниям под конторы. Выгода двойная — сотни тысяч арендной платы плюс реноме — Поль Гетти не где-нибудь, а на Мэдисон-авеню.
...Среди огромных и дорогих гостиниц Нью-Йорка не последнее место занимает отель «Пьер». У его зеркального подъезда вы не увидите рядового «форда» или «рэмблера». К тротуару причаливают дорогие «кадиллаки» и «роллс-ройсы». Дородные швейцары распахивают дверцы и, почтительно поддерживая под локоток, ведут по расстеленному на асфальте дорогому ковру под протянутым во всю ширину тротуара ярким не то навесом, не то балдахином обладателей очень тугих кошельков. Именно здесь обосновался и провел месяцы после избрания и до переезда в Белый дом — с ноября по январь — Ричард Никсон. Здесь он формировал свое правительство, разрабатывал планы его первых шагов.
Отель «Пьер» — тоже собственность Гетти, дающая ему ежегодно весьма круглую сумму дохода. Гостиничный бизнес — дело выгодное, и потому он приобретает отели не только в Соединенных Штатах Америки, но и за их рубежами. Так, ему принадлежит один из крупнейших отелей Мексики, «Пьер Маркес», в Акапулько и ряд других.
Но все это доходы побочные. Главным же как была, так и остается нефть. Нефтяная империя Поля Гетти имеет внушительные размеры — она приносит своему хозяину доход в 84 миллиона долларов ежегодно. В центре империи в течение многих лет находилась компания «Гетти ойл». Основное поле ее деятельности в последние годы — эксплуатация нефтяных богатств Ближнего Востока. Именно это источник главных богатств мистера Миллиарда, и потому деятельностью компании он руководит самолично. Для того чтобы быть поближе к нефтепромыслам Ближнего Востока, бизнесмен покинул родину и, перебравшись в Старый Свет, прочно обосновался в Европе. Его главной резиденцией является Лондон, хотя в фешенебельных отелях Парижа и Рима, Женевы и Вены его тоже считают завсегдатаем, а в последнее время он создал свою штаб-квартиру и в Италии,
Правда, дело здесь не только и не столько в желании находиться в непосредственной близости к источникам богатств. Современные средства связи предоставляют возможность осуществлять деловые операции и на расстоянии, а карман Поля Гетти способен выдержать почтово-телеграфные расходы. Коммерсант отнюдь не стремится вдыхать запах нефти. Его вполне устраивает запах денег. Как-то, объясняя, почему он предпочитает руководить своим бизнесом вдали от нефтяных вышек, он сказал: «Если человек является дантистом, то ему, конечно, приходится засовывать пальцы в рот своего пациента, и тут без непосредственного присутствия около пациента и его зубов не обойтись. В моем случае это не является столь необходимым. И я могу сделать свое дело и отсюда». Разговор шел опять же в лондонском ресторане.
На протяжении десяти лет он ни разу не был в Америке и отнюдь не из стремления быть поближе «к зубам пациента», а из чисто деловых соображений. Он стремится обойти американское налоговое законодательство. Ввоз в Соединенные Штаты нефти, добываемой им на Ближнем Востоке, отнял бы у него определенную часть прибыли, которая ушла бы на оплату пошлины. Поэтому он предпочитает добывать нефть на берегу Персидского залива, сбывать ее где выгоднее, деньги хранить где надежнее, а пребывать в Европе — подальше от опасных конкурентов и налоговых законов.
Было бы несправедливым упрекнуть этого сына Америки в том, что он забыл про родину. Отнюдь. Его нефтяной бизнес в Америке до недавнего времени был объединен в двух компаниях — «Тайдуотер ойл компани» и «Скелли ойл компани». Обе они занимаются добычей и очисткой нефти, производством и продажей нефтепродуктов, а также их транспортировкой. Поле деятельности «Скелли ойл» — юг, юго-запад США — экономические районы, являющиеся бастионами новых экономических групп. Эти группы конкурируют с Уолл-стритом и, в частности, с Рокфеллерами.