— Может, она где-то там и ждет, что мы найдем ее, — тихо сказал Уэйд, пытаясь убедить себя и Маленького Медведя, что Сандрин жива и здорова. — Ты же сам сказал, что она выросла здесь. Нет, с ней ничего не может случиться.

— Тут еда и одеяла. — Люк завязал мешок и передал его Уэйду. — Я бросил туда кремень и немного спичек. Я могу еще чем-нибудь помочь вам?

— Да, есть одно дело, — сказал Уэйд, кивнув. — Можете продержать здесь этот обоз до конца зимы? Там хорошие люди. Вот найдем Сандрин, а весной я поведу их в Орегон.

— Не беспокойся, я и сам их отведу. Ты только найди мою девочку.

Сандрин ела жадно, чувствуя, как сок жареного мяса стекает по подбородку. Она почти не смотрела на индейца, который сидел по другую сторону огня, словно забыла о нем. Ей хотелось только одного — наполнять желудок. Она быстро разделалась с первым куском и стала ждать, глядя на другую порцию мяса, жарившегося в огне на палочках.

— Еще хочешь? — спросил индеец.

— Да, — ответила Сандрин, грея руки над огнем.

— Тогда бери, — сказал индеец, указывая подбородком на мясо.

Сандрин взяла еще кусок и стала дуть на горячее мясо. Желудок сжимался в предвкушении новой порции. Она откусила кусок и стала жевать, наслаждаясь вкусом мяса. Теперь она ела и поглядывала на индейца. Это был Черноногий, но из Кровавых. Она узнала его и даже вспомнила его имя — Гроза Медведей. Ей никогда не забыть его лица и как он смотрел на нее в тот день у стен форта. Тогда он мог показаться и приятным, но теперь, когда она осталась с ним одна, он пугал ее.

Сандрин закончила есть и положила рядом остро заточенные палки. Не такое уж грозное оружие — если вдруг он решится причинить ей зло, — но другого у нее не было. Она поплотнее закуталась в накидку и, сжавшись в комочек, придвинулась к огню. Снова поднялся ветер, он проникал в чащу и стряхивал снег с деревьев. Гроза Медведей снял с огня остатки мяса и положил в сторону, потом посмотрел поверх костра на Сандрин.

— Дай сюда твою накидку, — потребовал он.

— Что?

Сандрин замерла, пораженная услышанным.

— Дай сюда твою накидку, — повторил он и протянул руку.

Сандрин взглянула на острые палки, потом на холодное, жестокое лицо Грозы Медведей. Если она сразу окажет сопротивление, он убьет ее на месте. Она встала и подошла к нему, бросив свою тяжелую накидку рядом с ним. Он расстелил ее на земле и взглянул на Сандрин. Ее охватил страх, и она невольно попятилась.

— Если вздумаешь бежать, то умрешь. Останешься со мной — будешь жить. Ты будешь моей женщиной.

Сандрин попятилась и упала на дерево. Она почувствовала дрожь и обхватила себя руками. Дрожа всем телом, она закрыла глаза.

— Ты хочешь умереть, женщина? Кровь Черноногих неглубоко течет в твоих жилах, раз ты такая слабенькая.

Сандрин подумала о матери, деде. Маленьком Медведе. Что бы они сделали? Побежали бы, чтобы спасти свою честь, или остались, чтобы спасти жизнь? Она не знала, что бы они сделали, но знала одно — она хотела жить. Слезы катились по ее щекам, когда нетвердым шагом она приблизилась к Грозе Медведей. Он уже снял с себя верхнюю одежду и остался в одном исподнем. Отведя глаза, она опустилась на свою накидку. Гроза Медведей заставил ее лечь и накрыл своей накидкой. Сандрин закрыла глаза, чтобы не видеть его. Она уже чувствовала его руки на груди, на бедрах. Он задрал ей юбку и содрал нижнее белье. Почувствовав его руку на коже, она чуть не закричала. Потом ощутила тяжесть его тела, его ноги стали раздвигать ее. Она не сопротивлялась, понимая всю бесполезность. Даже когда Сандрин почувствовала, как он начал терзать ее тело, то и тогда не сопротивлялась. Этот человек был ее единственной надеждой на спасение. Она примет это бесчестье, если через него лежит путь назад, к своим. Только застонала, надеясь, что кто-то вдруг услышит ее.

Сквозь сон Уэйд услышал, как Маленький Медведь вскрикнул, поднял голову и сел.

— В чем дело?

— Не знаю?

— Кошмар приснился?

Маленький Медведь отрицательно помотал головой.

— Думаю, что это дух рассказывал мне про Яркую Звезду. С ней плохо. Мы должны быстрее найти ее.

В темноте Уэйд горько усмехнулся. Они ездили по лесу больше суток и не нашли ни единого признака Сандрин или ее лошади. Если и были следы, то свежий снег засыпал их. Они решили ехать берегом реки, надеясь, что если Сандрин заблудилась, то пойдет именно берегом.

— Ты помнишь, говорил, что за нами наблюдают? А не могли ли Вороны похитить ее?

— Мою сестру похитили не Вороны, — без тени сомнения произнес Маленький Медведь.

Уэйд посмотрел на спящего Алена. К его удивлению, француз вполне поспевал за ним и Маленьким Медведем и ни на что не жаловался. Уэйд не хотел, чтобы он был с ними, но теперь уж ничего не поделаешь.

— А где она, друг?

— Этого я не знаю, Колтер. Хотел бы знать.

Ладно, давай спать.

Уэйд лег на спину, натянув тяжелую накидку на лицо. Мысли в голове путались. Где же Сандрин?

Сандрин прищурясь посмотрела на небо. Буран закончился, среди рваных облаков кое-где показывалась синева. Когда выглядывало солнце, было больно смотреть на бесконечное белое и слепящее покрывало. Она закрыла глаза и прислонила голову к спине Грозы Медведей.

Она попыталась представить себе, сколько же времени странствует с Грозой Медведей — две недели, три? Она не знала. Это время казалось ей вечностью. В голове все перепуталось, и дни были похожи один на другой. Они ехали по местности, которая, казалось, не менялась. После сосновой рощи начиналось поле, поле оканчивалось деревьями. Реальность для Сандрин сводилась к мерному покачиванию на спине лошади и угнетающему присутствию Грозы Медведей.

С самого начала Гроза Медведей явно показал, что ему нужно от нее. Они не разговаривали друг с другом, им не о чем было говорить. Когда они останавливались на ночь, Сандрин быстро разбивала лагерь, а после ужина словно каменела, отключала мысли и забывала о своем теле, так что почти не чувствовала, когда он насиловал ее.

Сандрин настолько привыкла проводить дни в полусонном молчании, что даже вздрогнула, когда Гроза Медведей пробормотал:

— Сегодня остановимся на ночь в деревне.

Сандрин огляделась. Местность была непохожа на страну Черноногих, но у нее уже притупилось ощущение новизны мест. Они столько странствовали по однообразному белому пространству, что теперь она вряд ли нашла бы дорогу домой.

Сандрин закрыла глаза и в первый раз позволила себе подумать о своей семье. Ей захотелось плакать, когда она вспомнила родителей, но не могла позволить себе этого, чтобы воспоминания не ослабляли ее волю к выживанию. Ей надо жить, пока Маленький Медведь не найдет ее. Он придет, она уверена. Ей обязательно нужно дожить до этого момента. И еще Уэйд. Поможет ли Он Маленькому Медведю искать ее? Или ему все равно?..

Лошадь Грозы Медведей остановилась, и Сандрин подняла голову. Она почувствовала запах дыма. Значит, они подошли к деревне. Гроза Медведей направил лошадь между деревьями к небольшому селению. Там стояло пятнадцать-двадцать вигвамов, вокруг них ходили женщины, собирая дрова или готовя еду на костре. Появление Грозы Медведей и Сандрин вызвало у них острое любопытство, и Сандрин слышала их оживленный разговор, когда они проезжали мимо. Гроза Медведей остановил лошадь возле одной из хижин. Возле нее сидел молодой человек. Он встал и поздоровался с Грозой Медведей, его татуированное лицо оживилось. Гроза Медведей велел Сандрин слезать с лошади. Она взялась за его руку, перемахнула одну ногу через лошадиный круп и сползла на землю, потом отошла назад и встала, опустив голову. Ей было видно, как Гроза Медведей слез с лошади и поприветствовал какого-то юношу. Говорили они на быстром языке Черноногих, но Сандрин понимала их. Юноша оказался братом Грозы Медведей, и Гроза Медведей хотел провести эту ночь в его жилище.

— Снимай груз, — приказал наконец Гроза Медведей, взглянув на Сандрин.