- Нет... я не могу...

  Страх заполнил меня, как люди заполняют ночные горшки, от чего меня начала бить мелкая дрожь.

  Парень сочувственно посмотрел мне в глаза, слегка улыбнулся и мягко произнес:

  - Не волнуйся, я понимаю, ты боишься, но я клянусь, что буду нежен и постараюсьдоставить тебе как можно меньше боли.

  - Ты не понимаешь, - голос мой был хриплый и напряженный. - Я не знаю, что со мной, но этот страх не из-за того, что я должна с тобой переспать. Это что-то другое... Это сильней меня...

  Дрожь усилилась, дракон это заметил и нахмурился.

  - Пожалуйста, можешь отойти от меня, - почти прошептала, но он послушался и сделал два шага назад.

  Страх не прошел, а во рту появился металлический вкус крови - это я прокусила внутренние стороны щек.

  Сплюнув кровь на пол, я сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться.

  В памяти словно клеймо застыли синие глаза, и я отчетливо понимала, что принадлежат они дроу... и это был, скорей всего, один из них...

  Удивительно, что вспомнив их, у меня не случился рецидив.

  Спрыгнув с алтаря, я быстро метнулась к скинутой рядом сумке, достала записывающий кристалл и произнесла:

  - Синие глаза, явно принадлежат дроу. Голос мягкий, игривый. Сказал: "А ты хитрюга, но кровь твою я не буду проливать подобным образом, а вот твой рот".

  Записывать воспоминания при драконе было нежелательно, но на счету была каждая секунда, и нужно было быстрей все записать. Ко всему, не думаю, что адепт, что-либо поймет из моих слов.

  Подняв голову, я встретилась с взволнованными глазами дракона, а следующая его фраза, просто выбила из моих легких воздух:

  - Ты вспомнила кого-то из своих похитителей?

  - Откуда ты знаешь?! - воскликнула со злостью, а потом презрительно фыркнула и поняла. - Джонни. И когда он вам рассказал?

  Дракон слегка смутился и с неловкостью ответил:

  - Когда ты потеряла сознание, упав с колосса.

  - Врешь! - тут же зло воскликнула. - Брат не стал бы вам просто так ничего рассказывать!

  - Ты тогда тоже что-то вспомнила, - признался дракон.

  - Даже если так, он все равно бы незнакомцам ничего бы не рассказал! - стояла я на своем.

  Моя проблема была не для общего доступа, так что посвящать в нее не пойми кого Джонни, точно, не стал бы.

  Дракон вздохнул и с легким раздражением произнес:

  - Твой брат просил тебе ничего не говорить, чтоб у тебя вновь не случился провал в памяти!

  - Значит, я вспомнила что-то серьезное, но вот из-за чего? - задумчиво пробормотала я под нос, а потом закрыла глаза, сосредоточилась и вызвала телепорт.

  - Уходи, - махнула рукой на телепорт. - Он выведет тебя в один хороший бордель. Найдешь Варша и скажешь, что от меня. Он мне одну услугу задолжал, так что денег с тебя не возьмут. Я заберу тебя завтра с утра.

  - А...

  - А с этим мы разберемся как-нибудь потом, - раздраженно отрезала. - Ограничения во времени у нас нет.

  Дракон хмуро смотрел мне прямо в глаза, и весь его вид кричал, что он хочет что-то сказать. Так и не набравшись смелости, он отвел взгляд, как-то грустно ухмыльнулся и вошел в телепорт.

  Закрыв телепорт, я некоторое время стояла и задумчиво смотрела на светящиеся надписи, потом активировала другой телепорт и направилась к своему дяде дознавателю, рассказать о вспомнившихся глазах дроу.

   ***

  Александр Шторм - глава отдела дознавателей Родгарна - в столице человеческого королевства Светлистар. Он же имперская лайка, цепной пес короля, клятая ищейка. Он же младший брат моего отца, а мне, разумеется, дядя, встретил меня с застывшим выражением лица словно скульптура, к которой обратился с просьбой показать выход из парка турист, которому солнышко напекло голову. Когда поздоровалась, уголки губ Саши слегка приподнялись, но я прекрасно знала, что для него подобное выражение сродни широкой улыбке, наполненной счастьем.

  - Рад видеть тебя в добром здравии, Элла, - голос у моего родственника был властный и слегка хрипловат, но могу с уверенностью сказать, что это был самый красивый голос, который мне когда-то доводилось слышать.

  ...или дело все в том, что когда ты неделями лежишь на кровати, не в силах пошевелиться, моргнуть, зевнуть, почесать нос, а где-то сверху этот голос не просит, не умоляет, не выпрашивает как другие, а приказывает... приказывает жить.

  И ты подчиняешься. И лишь за тем, чтоб вновь услышать этот голос...

  Внешне Саша был типичным представителем семьи Шторм: рыжим, веснушчатым, зеленоглазым, невысоким, но жилистым. Но характером он настолько отличался от членов семьи Шторм, что если бы не его фамилия, то никто и не подумал, что этот мужчина имеет какие-либо отношение к этому роду.

  Александр был сдержанный, даже скупой на эмоции, холодный, грубый и имел стальную защиту размером с милю... точнее, таким он был сейчас.

  Отец рассказывал, что когда-то Саша был другим, таким же как все мы, и занимался он артефактами. Все дело в том, что дядя был третьим человеком-артефактом в моей семье. Остальные двое - это я и бабушка Изурия. В своих экспериментах дядя добился неимоверных успехов. Все пророчили ему блестящее будущее, и так было до того, пока он не влюбился. Эта девушка была тоже артефактор и у нее была мечта: построить школу для артефакторов в мире Арвет. Казалось бы, какая благородная и достойная уважения мечта, вот только ради ее осуществления она решила продать Сашу охотникам за нами. Дядю спасла случайность: в день запланированного похищения он был не один, а со своим другом-некромантом, который, можно сказать ласково, еще тот псих, ведь другие, точнее обычнее и спокойные, люди и нелюди с нами дела имеют крайне редко. Шестеро охотников, скорей всего, позже очень пожалели о том, что решили влезть в это дело (ели у зомби еще остались какие-то чувства), они же и рассказали, кто продал дядю и за какую баснословную цену.

  Первое время Саша буйствовал и пил, потом впал в апатию и ушел на целых двадцать восемь лет, бродить по мирам. Спустя два года, как он вернулся, со мной произошел тот случай, и если бы не Саша, то меня бы уже не было. Он не только без промедлений поделился со мной своей кровью, хоть это для нас еще та болезненная и трудная процедура, но и вытащил меня, заставил жить.

  Первое мое целостное воспоминание, а не просто череда каких-то быстро мелькающих картинок, было об осунувшемся лице с темными кругами под тусклыми зелеными газами.

  Тогда я, пересилив в горле боль и сухость, еле слышно прошептала:

  - Кто ты?

  А лицо вдруг улыбнулся такой счастливой улыбкой, что сердце в груди защемило, и ответил:

  - Саша.

  Потом мне, конечно же, напомнили, что он мой дядя. Вот только я не вспомнила ни его, ни отца, ни мать, ни братьев и сестер, ни дедушек и бабушек, ни друзей и подруг.

  Я не помнила даже себя.

  В памяти остались только главная информация, такая как огонь - горящий, воду - можно пить, кровать - местно для отдыха и прочие. Я помнила даже какие-то моменты жизнь, но люди стали для меня просто чернильными каплями на пергаменте моей памяти.

  Потом мне рассказали, что я шесть месяцев пролежала в состоянии "овощ", и почти все время возле меня находился Саша. Одной из причин было то, что он являлся главным донором крови, и все время следил, чтоб она не взбунтовалась и не повредила моему телу. А другая была та, что он винил себя, так как ту девушку, которая продала его, он не смог ни убить, ни сдать властям, а просто отпустил. Поэтому Саша винил себя, считая, что охотники вышли на меня из-за него.

  Когда я вернулась в относительную норму и могла сама подавлять буйство чужой крови, Саша поступил на службу в отдел дознавателей, в желании выловить тех охотников, и вот за семь лет дослужился до главы отдела.

  - И я тебя, Саша, - ответила и приветливо улыбнулась дяде и его помощнику бесу, который зачастую разгуливал в своей второй клыкасто-рогато-копытной ипостаси, так как человеческую, по его словам, он оставлял для шпионских промыслов.