— Я был женат двенадцать лет, — сказал Портер с переднего сиденья, — и я точно могу гаран-бл*дь-тировать, что правильные слова — я тебя люблю.

— Она итак это знает, — все четверо издали какой-то неопределённый звук, а Дэнни покачал головой. — Как она может этого не знать? Я женился на ней. Я прихожу к ней домой, ну или приходил до всего этого, я не гулял от неё.

— Когда дело доходит до выражения эмоций, — сказал Галлоти, — ты как... каменная стена. Есть, конечно, некоторые щели то там, то тут, но в основом это просто камень.

В то время, как он говорил, в руке Эйдена завибрировал телефон. Он не мог взять кобуру со своего мундира, а карманы в брюках были слишком маленькими, поэтому приходилось таскать его в руке. Он наклонился так, чтобы Скотти не смог увидеть экран.

Занят?

Он подумал о том, что можно бы и изменить её имя в контактах, но это же Лидия Кинкейд и думать об этом было как-то неприятно. Затем, используя правый большой палец руки, он набрал ответ.

Подожди 10 минут.

— Кто это? — спросил Скотти, потому что ему, конечно же, нужно быть в курсе.

Они были приятелями, поэтому он всегда всем интересовался. Он понизил голос, потому что другие ребята всё еще говорили об Уолше.

— Женщина, которую я встретил... на углу рынка. Она покупала чипсы со вкусом сметаны и лука, а я как раз люблю такие.

Чипсы со вкусом сметаны и лука? Ему нужно заканчивать разговор.

— И ты не сказал мне, что встретил кого-то? Она здешняя? Как её зовут?

— Я, э-э, забыл её имя.

— Разве ты не записал её в телефон?

— Нет. Она сказала своё имя и записала номер на моей руке. К тому времени, как я решил записать номер, я уже забыл имя.

— Ты идиот. И как ты называешь её?

— Блондинка с рынка.

Скотти фыркнул.

— Она будет впечатлена этим, если увидит. Тебе нужно поставить пароль на телефон, если ты еще не сделал этого, чтобы она не смогла заглянуть туда, пока ты в душе.

— Мы пока не добрались до той стадии, где я моюсь в душе. Мы в стадии "привет, помнишь меня?", — это должно быть купило ему некоторое время, пока Скотти не захочет встретиться с ней в баре.

Когда они, наконец, прибыли к месту назначения и вылезли, Эйден с облегчением вздохнул, увидев других пожарных. Он позволил другим парням уйти вперёд, чтобы поздороваться со всеми, пока сам он прислонился к грузовику и пролистнул контакты на телефоне. Он чувствовал себя идиотом, но первое, что он сделал, так это изменил имя Лидия на Блондинка с рынка, так что если Скотти вдруг решит посмотреть его телефон, то он не заметит ничего необычного.

У меня есть пара минут.

Тревога?

Нет. Церемония.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы напечатать ответ.

Так ты сейчас в костюме. Хотела бы я посмотреть. Ты должен продемонстрировать мне.

Он усмехнулся, стараясь не привлекать внимание.

Думаю, что использовать мой костюм, только чтобы соблазнить тебя на секс, не совсем правильно.

Даже для меня?

Мы можем обсудить это, когда ты будешь делать минет, который задолжала.

Он мог почти видеть, как она нахмурила лоб и сдвинула брови, но затем улыбнулась уголками губ.

Если тебе когда-нибудь повезёт, и мой рот окажется на твоём члене, то ты не сможешь нормально мыслить, не говоря уж о том, чтобы формулировать предложения.

Несмотря на то, что он был в другом конце грузовика, и его длинное пальто скрывало его мгновенную эрекцию, он всё равно решил отвернуться ото всех.

Это будет самая неудобная церемония.

Она отправила смайлик с торчащим язычком, а затем:

Упс, извини.

— Эй, Хант, пошли, — услышал он крик Портера.

Меня зовут. Поговорим попозже.

Повеселись.

Все эти мероприятия были самой нелюбимой частью работы. Вряд ли у него получится не думать о Лидии, так что придётся подключить весь свой самоконтроль, чтобы не корчиться в кресле.

Конечно, там будут все виды веселья.

Лидия безуспешно пыталась отдышаться, лёжа на кровати Эйдена. Да, это парень и правда знал, что можно поделать на этих простынях.

Когда он вернулся из ванной, она услышала его смешок, прежде чем он приподнял её и скользнул рядом с ней, уложив её голову на подушку. Затем он крепко обнял её и прижал к себе.

— Я так сильно нуждался в этом, — пробормотал он в её волосы. — Я клянусь, церемония была бесконечной. А если учесть, что я думал только о твоём минете, то становилось только хуже.

— Ты сам поднял эту тему.

— Я просто не хотел, чтобы ты забыла про свой должок.

Она засмеялась.

— Когда-нибудь, когда ты меньше всего будешь ожидать...

Он погладил её бедро левой рукой, но потом обнял её так, чтобы можно было крепко сжать её руку. Их пальцы переплелись и она улыбнулась. Они хорошо подходят друг другу во многих отношениях.

— Я сказала Эшли, что не приду домой, — сказала она. — Ничего страшного?

— Просто признайся. Ты хочешь спать на моих простынях.

— Я надеялась, что ты не поймёшь, — она сжала его пальцы. — Думаю, что я не встречала одинокого парня, у которого бы была такая постель.

Он засмеялся.

— Это подарок от моей мамы. Я могу попросить её о чём угодно или о том, что нужно тебе.

— Всё нормально. Я итак наслаждаюсь.

— Рассмотри это как постоянное предложение наслаждаться моими простынями.

Лидия закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его теплого тела и мягкостью простыней. Всё было так здорово, подумала она.

Наверное, остаться здесь на ночь глупо. Плохо, что она думала о нём почти каждую минуту, поглядывая на часы и ожидая встречи. Выжигание химии и объятья его рук не помогали уснуть.

Но разок можно, решила она, прислушиваясь к мягкому посапыванию Эйдена.

Позже ночью, что-то разбудило Лидию, и она распахнула глаза, пытаясь понять, почему проснулась. Через пару секунд она вспомнила, что находится у Эйдена и быстрый взгляд на часы показал, что время лишь 3:19. Она определённо не должна была просыпаться.

Эйден касался ногами её пяток и она поняла, что он не только храпел, но и как-то необычно дышал. Выбравшись из-под одеяла, она развернулась, чтобы посмотреть на него. Эйден лежал на своей стороне, но в свете луны она увидела небольшие бусинки пота на лбу. Его нога снова дёрнулась, а руки сжались в кулаки.

У него кошмар.

Лидия не знала, как справиться с ним. Может, стоило коснуться его или позвать по имени, чтобы разбудить. Скорее всего, его сон о пожаре, а не о насилии.

Когда он хрипло выдохнул и откинул голову на подушку, она больше не стала сдерживаться. Лидия гладила его по волосам, пытаясь успокоить. Он успокаивался, но дыхание по-прежнему было тяжёлым, а руки не разжимались.

— Эйден? — он перевернулся на спину и нахмурился, не просыпаясь.

Убрав волосы с его лица, она еще раз попыталась разбудить его.

— Эйден, проснись.

Он открыл глаза, а затем прерывисто вздохнул. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы стряхнуть остатки сна, и она улыбнулась, когда он сосредоточил свой взгляд на ней.