Гидеон ходил взад-вперед перед пустым домом заклинательницы рун, подметая длинными крыльями землю. Где же Лавилия? Ему просто необходимо с ней поговорить, и она должна была знать об этом. Он терпеть не мог, когда заклинательница затевала свои «кошки-мышки». За информацию, полученную от Лавилии, он всегда платил десятикратно, давно согласившись с ее правилами. Но не в этот раз. Жизнь Рианнон была в опасности, и у него не было времени на дурацкие игры.

Ему нужен был ответ всего лишь на один вопрос. В конце концов у заклинательницы осталось еще два пера. Она сама обещала вернуть их, когда потребуется. Всего три шанса? Возможно. Но ответ ему нужен сейчас. И Лавилия знала его. Где же она? Ушла? Хотя… заклинательница умела менять облик и никогда не повторялась, каждый раз меняя ипостаси.

«В любом случае, имея дело с хозяйкой иллюзии, нужно быть очень внимательным». Озаренный догадкой, что Лавилия скрывается на самом видном месте, Гидеон громко позвал ее:

— Лавилия! Я знаю, что ты здесь. Покажись! У меня нет времени на твои игры!

— Браво, Повитель Тьмы! — ее бестелесный голос напоминал эхо. — Ты делаешь успехи. Что привело тебя сюда на этот раз? Ты пришел, чтобы задать свой последний вопрос? Спрашивай! Время на исходе. Не стоит тратить его впустую…

Гидеон огляделся по сторонам. Его крылья наполовину распахнулись, но ничего кроме тумана он не увидел.

— Все еще боишься показать свой истинный облик? Интересно почему? Ты в сговоре с наблюдателями?

— У тебя нет никаких оснований для таких обвинений. Тем более в твоем, Гидеон, положении, — ответила она. — Я пыталась помочь тебе в прошлый раз, но из-за спешки ты не желал ничего слушать. И вот ты снова здесь. Но решение уже не изменить. Время ушло. То, что однажды упустил, уже нельзя вернуть назад. Теперь ты расплачиваешься за свои собственные ошибки.

— Чушь какая-то. Покажись! Они забрали Рианнон во Внешнюю тьму и…

— И ты желаешь знать путь? — прервала она его. — Он лежит через те врата, но ты и так это знаешь.

Да, Гидеон знал путь, но был не до конца уверен, куда именно наблюдатели забрали Рианнон. Тем не менее, он не хотел тратить свой последний вопрос.

— Я знаю путь, — согласился он.

— Тогда зачем понапрасну тратишь время?

— Потому что ты хранительница тех врат, — ответил он. — И раз боги не дали мне разрешения, то ты должна впустить меня. Нельзя просто так войти во Внешнюю тьму, и ты знаешь больше, чем говоришь. Ты пыталась предупредить меня о чем-то, но тогда я спешил.

— Ты готов заплатить за ненужную информацию? Желаешь использовать свой последний вопрос, чтобы получить бесполезный ответ? Очень непрактично.

— Почему я должен платить за то, что ты обещала бесплатно? — хитро спросил Гидеон.

— Однажды я расскажу, но не сегодня. А теперь уходи! И будь осторожен. Крылатые знают о твоих планах. Они попытаются помешать тебе. Помни, как только покинешь мой остров и пока не пройдешь через врата, ты в опасности. Но прежде чем войти, убедись, что это именно то, что ты хочешь. Это я говорю бесплатно.

— У меня нет выбора, — ответил Гидеон. — Наблюдатели все решили, не спросив моего мнения. Карать меня — это одно, но наказывать Рианнон — совершенно другое. Я знаю об опасности и буду осторожен.

— Ложь. Ты понятия не имеешь об опасности, что поджидает тебя за пределами моего острова, Повелитель Тьмы. Боги прокляли тебя, но в тоже время избавили от необходимости управлять Внешней тьмой. Не думаю, что это случайно. А теперь иди! Ворота открыты.

Гидеон колебался. Надо ли задавать последний вопрос? Но который из них? В его голове крутилось так много вопросов. Но он уже получил ответ на один. Это лучшее, на что он мог рассчитывать. Вот только оставалась еще одна деталь, которую Лавилия не объяснила, и без этой информации он не мог уйти.

— Я хочу знать кое-что, и это не один из твоих проклятых вопросов, за которые ты, Лавилия, так любишь брать плату, — произнес он. — Что с перьями, которые ты взяла у меня? Ты обещала, что они вновь появиться у меня, когда понадобится…

— К тебе уже вернулось одно, — ответила Лавилия

Ее голос словно растворялся в тумане.

— Не вздумай уходить раньше, чем все объяснишь мне! — предупреди он ее.

— Мы связаны особыми узами, темный, — ответила она из густого тумана. — Но то, что ты насаживал меня на свое великолепие между ног, не дает тебе никаких привилегий. Между нами всегда существовала тесная взаимосвязь, но ты был слишком занят, чтобы разглядеть ее. Я не жду, что ты познаешь тайны моей магии, но, пожалуйста, обрати внимание! Только тебе решать, когда потребуется перо. Мысленно позови меня, и твои перья вернуться к тебе. Не трать их понапрасну. У тебя осталось всего два пера. Тщательно подумай, прежде чем связаться со мной, Повелитель Тьмы. Одно из них дарует жизнь, а другое — смерть. Это все, что я могу открыть тебе бесплатно. Дальше думай сам! И пусть боги будут к тебе милосердны, мой опрометчивый недотепа…

Голос Лавилии смолк, как только Гидеон перестал о ней думать. Теперь только одно имело значение. Повелитель взмыл вверх в надежде, что у него получиться попасть во Внешнюю тьму. Из-за скорости он снова испытывал возбуждение. Ветер ерошил его перья, делая полет невыносимым, не говоря уже о ноющей ране, которую необходимо было обработать, но на это не было времени.

Лавилия не преувеличивала. Наблюдатели, выстроившись в два ряда, охраняли врата во Внешнюю тьму. Он насчитал восемь, нет десять крылатых существ с извивающимися молниями в руках.

Небо вспыхнуло, но Гидеону удалось уйти от удара. Молнии сыпались градом, взрываясь в перекрестном огне, но он уворачивался от них. Существовал только один путь во Внешнюю тьму, и его охраняли две шеренги крылатых наблюдателей. Гидеон не мог просто обойти их, ему придется рискнуть. Член горел, мешая двигаться. Из-за раны кружилась голова. У него почти получилось. Только одна молния достигла цели. Удар пришелся по раненому крылу, вырвав нечеловеческий крик из пересохшего горла. Позади остался целый ряд наблюдателей. Через второй ему тоже удалось прорваться. Яростными ударами он отшвырнул наблюдателей прочь.

Вдруг раздался пронзительный крик Рианнон. Она звала его. Неужели ему показалось? Галлюцинации на почве помутнения рассудка? Но крик повторился вновь, еще громче и отчаянней. У него даже сердце екнуло в груди. Нет, это не галлюцинация. Усиленный туманом, ее голос эхом отразился от врат во Внешнюю тьму. Гидеон бросился на помощь.

Удары молний отскочили от колонн, за которыми скрылся Гидеон, и не один крылатый не полетел следом. Теперь он убедился, что рассказы о наблюдателях, защищающих врата, правда. Оказавшись в жуткой темноте, он прислушался. Ему потребовалось всего ничего, чтобы привыкнуть к этой тьме. И вдруг он увидел Рианнон, которая барахталась в воде. Он кинулся вниз и, подхватив девушку на руки, снова взлетел к небу. Сердце бешено стучало. Член затвердел. От погружения в ледяную воду крылья шипели и искрились. Вместо дыма от них исходил пар.

Он почувствовал такое облегчение, что застонал. Сейчас ничего не имело значения. Только Рианнон. Она снова с ним. У него на руках. Он подлетел к берегу и положил ее на смятый тростник.

Его руки шарили по женскому телу. Дрожащие пальцы наткнулись на упругую грудь и затвердевшие соски. Огонь промчался по телу, возбуждая плоть до такой степени, что казалось, брюки из кожи угря порвутся.

Рианнон обняла его за шею.

— Я плохо плаваю на глубине, — призналась она и зарыдала. — Я просила лодочника отпустить меня, но он исчез, а я упала в воду!

— Они отдали тебя лодочнику? — Гидеона охватила злость. — Подонки! С его плоскодонки нельзя вернуться.

— Он не хотел брать меня без денег, но они заставили его.

— Лодочник — помощник Смерти, Рианнон, — ответил он. — Ты не представляешь, как тебе повезло. Возможно, ты жива, потому что являешься моей парой. Мы с ним… давние враги… Пару раз лодочник и я… друзья-враги.