Единственное, что меня огорчило, когда мы всей командой с уже отобранными актерами прибыли на место — жуткая жара. Из-за гор, прижимавших город к морю, здесь сквозняк отсутствовал напрочь, в первый момент возникало ощущение, что мы угодили в сауну или плавильный котел, а скорее всего в смесь того и другого. Даже сами горожане, как я заметил, старались передвигаться по теневой стороне улицы.
— Ох, хлебнем мы тут, — молвил Игорь Андреевич, вытирая платком покрытые бисеринками пота лоб и шею.
Первый день мы посвятили знакомству с городом. Тогда-то я и забрел на местный рынок, где приглядел плетеное кресло-качалку. А теперь покачивался в нем с высоким стаканом свежевыжатого, охлажденного апельсинового сока в руке, прикрытый от лучей палящего солнца большим пляжным зонтом. Ввиду этого перед остальными участниками съемочной группы я испытывал некоторый моральный дискомфорт. Впрочем, они особо и не мучились, на открытом воздухе мы старались работать в основном на рассвете и закате, чтобы хоть как-то облегчить физические страдания. А часы между рассветом и закатом были посвящены павильонным съемкам.
В одежде мы предпочли демократичный вариант; глядя на местных жителей, майками и шортами все, включая что-то вечно бурчавшего под нос Басилашвили, обзавелись уже на следующей день. Пару раз к загородной фазенде, где мы снимали большинство сцен, приезжал местный градоначальник. Видно, получил приказ свыше проследить и обеспечить всем необходимым. С питанием и проживанием, к слову говоря, проблем не было. Но в такую жару есть не очень-то и хотелось, мы больше налегали на соки, коих тут имелось в избытке. Неудивительно, ведь пологие склоны гор были усеяны преимущественно апельсиновыми деревьями, хотя и другие фрукты тут произрастали в изобилии. Яблок вот, кстати, тут было днем с огнем не сыскать, зато экзотики типа гуавы, гуанабаны и черимойи — хоть отбавляй.
Для проживания нам выделили особняк почти в самом центре города, причем меня поселили на 2 этаже в большой зале с таким же, как и в кабинете у председателя кубинского Госкино, вентилятором под потолком. Приятно чувствовать себя пупом Вселенной! Кстати, Олег Валерианович, пользуясь тем, что пока в его услугах особенно не нуждались, предпочитал оккупировать мою комнату с потолочным вентилятором (естественно, с моего разрешения), и сутки напролет перед зеркалом со сценарием в руках репетируя свою роль. В этом плане он, конечно же, был профессионалом.
Пастор Освальдо — так звали главу муниципалитета — заодно познакомил нас и со своим семейством. Сам он был, можно сказать, светлокожим, а супруга оказалась негритянкой. Дети же — два мальчика и девочка — получились мулатами, цвета кофе с молоком. В тот день мы устроили своего рода ланч прямо на фазенде, закончив утреннюю часть работы. Мэр привез не только семью, но и пару объемных плетеных корзин с сыром, свежеиспеченными лепешками, в том числе и рисовыми, ветчиной, отварными и маринованными в банках креветками, овощами, цинковый бочонок с соком гуавы и пару бутылочек рома «Santiago de Cuba Anejo». Оказалось, что здесь еще и производят этот самый знаменитый напиток, не забыть бы перед отплытием приобрести на память несколько таких «стекляшек» объемом 0,7 литра.
Я сразу же отметил плотоядные взгляды, которые то и дело бросала в мою сторону супруга мэра Мерседес Освальдо. Пару раз, по привычке, связанной с одноименным автомобилем, я сделал неправильное ударение в произношении ее имени, на что Мерседес оба раза отреагировала игривой улыбкой. Блин, закадрить, что ли меня собралась? И что она во мне нашла такого? Обычный, среднестатичный мужик, разве что русский и режиссер. Может быть, последний фактор и сыграл свою роль? Нет уж, надо бы поосторожнее с этим делом. Однажды дал волю чувствам, и моментально оказался в одной постели с Цепляковой. А тут муженек — глава немаленького города, да еще и представитель другого государства. Дело может обернуться международным скандалом. А если этот Пастор совсем не пастор, а весьма вспыльчивый мужчина? Узнает про измену, схватит мачете и прибежит рубить меня на мелкий фарш. Оно мне надо?
Но, с другой стороны, почему бы не сделать местному градоначальнику приятное? Например, предложить снять его жену в какой-нибудь небольшой роли? А что, у меня, кстати, до сих пор нет актрисы на роль Кармен Чавес — поварихи в партизанском отряде. Изначально я думал привлечь какую-нибудь упитанную кубиночку, но что-то ничего из предложенного меня не удовлетворило, и я попросил Топалова как-нибудь заняться этим вопросом, благо время еще терпит — к съемкам лесных облав и перестрелок мы планировали приступить в начале следующей недели.
Едва я озвучил свое предложение сыграть небольшую, но яркую роль — повариха по сюжету гоняет голодных партизан черпаком и постоянно балагурит — как глаза Мерседес тут же загорелись. Она кинула умоляющий взгляд на мужа, тот развел руками, тараторя что-то на испанском и, получив в ответ еще более экспансивную тираду от супруги, махнул рукой.
— Компаньеро Освальдо говорит, что он не против, — перевел Пабло. — Просит только, чтобы это не заняло много времени, потому что Мерседес — прежде всего жена и мать, и ему нельзя долго сидеть с детьми в ее отсутствие, у него слишком много дел.
— Передайте компаньеро Освальдо, что мы учтем все его пожелания, и участие в съемках Мерседес никак не отразится на его личной жизни.
В итоге стороны разошлись, как принято говорить, довольные друг другом. Думаю, мэру все же будет приятно, когда на телеэкране — сериал планировался к показу и на Кубе — покажут его супругу. А я в глазах местного королька заработаю лишние очки, которые в дальнейшем могут оказаться и не лишними. Кто знает, как оно повернется в будущем.
Два месяца съемок прошли, можно сказать, без сучка и задоринки. За исключением разве что одного момента, едва не стоившего жизни Кончите Себальос. По сюжету в одной из сцен гринго-Басилашвили требует от Марии, чтобы та отдала ему свои сердце и руку. Негодяй Луис-Игнасио присутствует тут же и всячески пытается надавить на племянницу, преследуя этим браком свои корыстные интересы. Далее, взбешенный отказом Марии, дядюшка выхватывает пистолет и целится в девушку, заявляя, что если она не согласится выйти за Форбса, то он ее убьет, а дело обставит так, будто она сама застрелилась, не выдержав любовных терзаний. Мария, сама впадая в тихую ярость, надвигается на направленный в ее сторону ствол пистолета и заявляет:
— Я давно подозревала, что вы, дядюшка, тот еще негодяй. Стреляйте, и пусть вас потом черти поджаривают в аду.
Луис-Игнасио в замешательстве, он не решается стрелять в собственную племянницу, и тогда та подходит вплотную и пытается вырвать из его руки пистолет. В этот момент раздается выстрел, девушка хватается за простреленное плечо, и спустя несколько секунд падает в обморок. Понятно, что выстрел холостой, а кровь на блузке Марии в следующем кадре — всего лишь пятно вишневого сока.
Но тут стоит сказать, что немолодой пиротехник Анхель Эрнандес, приданный нам в команду, в свое время служил под командованием самого Фиделя, и только в мирное время переключился на кино, где с успехом использовал свои пиротехнические навыки. При этом он повсюду таскал с собой свой револьвер системы Нагана, с выгравированной дарственной надписью от команданте Че. Причем револьвер был всегда заряжен боевыми патронами, не иначе, у нашего пиротехника с годами появилась мания преследования, и он постоянно ждал нападения. По иронии судьбы у киношного Луиса-Игнасио был точно такой же револьвер. И так получилось, что бутафорский вариант где-то затерялся. Пока суд да дело, Анхель молча протянул актеру свой револьвер, при этом забыв поменять боевые патроны на холостые. Короче говоря, бабахнуло знатно, после чего Кончита-Мария схватилась за плечо, на котором выступала самая настоящая кровь. К счастью, пуля прошла по касательной, едва оцарапав плечо, и все обошлось лоскутом содранной кожи. Но перепугались все не на шутку, кроме разве что самой Кончиты, которая довольно быстро пришла в себя, и по-испански что-то высказала в адрес и экранного дядюшки, и пиротехника. Когда я попросил Пабло перевести, тот покраснел и сказал, что это труднопереводимое наречие.