Юлий Борисович долго еще ломал голову над сложнейшими проблемами. Он был так возбужден, что заснул в четвертом часу, а утром проснулся опять с головной болью.

Не откладывая дело в долгий ящик, он в тот же день купил у московских «дельцов» штук двадцать драгоценных камней.

Но этого ему показалось мало, и он поехал во Львов и там купил еще бриллиантов.

Турист из Канады не заставил себя долго ждать. Он появился в Москве в первых числах октября и тотчас дал о себе знать Юлию Борисовичу. Они условились встретиться на конспиративной квартире Бороды в Марьиной роще.

Украинец оказался крупным мужчиной с симпатичной и располагающей внешностью. Говорил он по-русски почти без акцента. Звали его Петр Марченко. Разговор у них сразу принял откровенный и доверительный характер. Юлий Борисович не таясь рассказал гостю о своем положении, признался, что чувствует себя здесь как в клетке и готов рискнуть многим, лишь бы вырваться на свободу.

Марченко внимательно слушал, а когда Юлий Борисович кончил, сказал:

— Мы вас очень ценим. И я думаю, что кое-что сделаем для вас.

Он говорил «мы», и это как-то и испугало и обрадовало Юлия Борисовича: «мы» звучало солидно, убедительно.

— Насколько я понял вас, вам хотелось бы перебраться в свободный мир, не так ли? — спросил Марченко, помолчав.

— Совершенно верно… Это то, о чем я мечтаю неустанно!

— При этом вы хотели бы захватить с собой кое-какие ценности?

— Разумеется! Без денег нигде не проживешь, тем более у вас. У меня за границей нет богатых родственников и вообще никого нет. Я могу надеяться только на себя…

— Думаю, что мы сумеем удовлетворить вашу просьбу и помочь вам перебраться к нам. А вот насчет перевозки валюты, золота или предметов искусства ничего посоветовать не можем. Ваши таможенники очень строги…

— Как же быть? Не могу же я явиться в чужую страну с пустым карманом…

— Могу предложить вам только следующее, и если вы согласитесь, я к вашим услугам.

— Что именно? — оживился Юлий Борисович.

— Вы можете вручить мне угодную вам сумму в иностранной валюте, а также образец вашей подписи, придумать пароль и запечатать все это в конверт. Мы откроем на ваше имя текущий счет в любом банке, в любой стране, где вы пожелаете, и положим туда ваши деньги. Перебравшись к нам, вы выпишете чек, скажете пароль и можете получить свои деньги.

— А какая гарантия, что мои деньги не пропадут?

— Вы хотите сказать — какая гарантия, что мы вас не обманем?

— Ну…

— Ничего, не стесняйтесь. Лучше сейчас откровенно договориться обо всем. Отвечаю на ваш вопрос: у нас с вами все должно быть основано на взаимном доверии.

— Хорошо, я согласен дать вам некоторую сумму в американских долларах и попрошу вас положить их на мое имя в одном из солидных швейцарских банков.

— Отлично. В следующий раз, когда приедет к вам наш человек, он сообщит вам все, и у вас отпадут всякие подозрения.

— Я горю желанием узнать ваш план. — От нетерпения у Юлия Борисовича даже румянец выступил на щеках.

— Попрошу вас ответить сперва на некоторые вопросы.

— С удовольствием, — с готовностью согласился Юлий Борисович.

— Скажите, вы могли бы создать версию, что собираетесь покинуть навсегда Москву и намереваетесь жить в другом городе.

— В любом?

— Да, в любом, но подальше от Москвы.

— Смог бы.

— Накануне отъезда вы действительно должны взять расчет с места работы, получить на руки трудовую книжку, выписаться из домовой книги и оставить или уступить другому свою квартиру. Это как вам будет угодно.

— Понимаю. — Юлий Борисович лихорадочно думал о том, как же объяснит он Казарновскому и Шагову причины своего столь поспешного отъезда из Москвы.

— Вы догадываетесь, как мы собираемся поступить в дальнейшем? — спросил Марченко.

— Нет, — признался Юлий Борисович.

— Месяца через три я или наш человек, тоже хорошо владеющий русским языком, привезет вам нужные документы. На чье имя — мы с вами условимся. Поскольку вы не знаете ни французского, ни испанского языка, будете выдавать себя за украинского или русского эмигранта. Не бойтесь, это не вызовет никаких подозрений, — таких эмигрантов много за границей, — пояснил Марченко, заметив смущение на лице Юлия Борисовича. — Поедете в Брюссель, — там вас встретят и окажут всяческое содействие. Свои же документы сдадите нам. Имейте в виду, что с ними в России останется наш человек, по специальности инженер или техник-механик. Вы расскажете ему подробно о себе, о ваших родителях, знакомых и друзьях…

Потом они перешли к коммерческим делам. Канадец изъявил желание купить несколько старинных икон и попросил Юлия Борисовича достать для него советских денег взамен иностранной валюты по курсу черной биржи.

В заключение он спросил:

— Юлий Борисович, нет ли у вас возможности достать для нас, — за деньги, конечно, — советские паспорта, неважно на чье имя, воинские билеты, бланки трудовых книжек?

— Признаться, я этим никогда не занимался. — Юлий Борисович смутился.

— Попробуйте заняться. Этим вы окажете нам большую услугу, и она зачтется вам в будущем. Надеюсь, вы оцените, что наши просьбы весьма и весьма скромны по сравнению с тем, что мы собираемся сделать для вас!..

— Очень вам признателен, — проникновенно поблагодарил Юлий Борисович.

Он считал, что действительно легко отделался от Марченко. Юлий Борисович был наслышан, как шантажировали свои жертвы агенты иностранных разведок и заставляли их добывать шпионские материалы. А тут от него требуют только обменяться документами…

Перед отъездом Марченко они встретились еще раз, Юлий Борисович передал ему десять тысяч американских долларов, свою фотокарточку, пароль, запечатанный в конверте, и двенадцать бланков трудовых книжек, взятых им у себя на работе.

Марченко купил несколько икон, щедро уплатив за них.

После отъезда канадца украинского происхождения Юлий Борисович стал лихорадочно готовиться к отъезду в «свободный мир».

Было около десяти часов вечера, в управлении, кроме дежурного, никого не оказалось, и Матвееву пришлось позвонить непосредственно генералу и скороговоркой доложить:

— Только что небезызвестный вам Никонов пытался подкупить работника уголовного розыска.

Генерал перебил его:

— Где сейчас Никонов?

— Точно не могу сказать, за ним установлено наблюдение.

— А почему обратились за помощью к работнику уголовного розыска?

— Товарищ генерал, это получилось совершенно случайно…

Генерал не дал Матвееву закончить доклад, приказал немедленно явиться к нему. Через двадцать минут Матвеев явился к генералу.

— Садитесь и прежде всего докладывайте по порядку.

Никонов поехал в район Нескучного сада, со стороны проспекта Ленина, в известную нам конспиративную квартиру, чтобы получить деньги за проданные иконы от иностранного туриста Лехмана, недавно пожаловавшего в Москву. В это самое время капитан милиции, оперативный уполномоченный уголовного розыска Колпаков, преследовал в этом же районе вора, унесшего чемодан какого-то ротозея командировочного из вагона метро. Никонов, выйдя на улицу из конспиративной квартиры с чемоданчиком в руке, замечает разгуливающего капитана милиции, и, заподозрив недоброе, ускоряет шаг. Колпаков принимает его за вора и приказывает остановиться. Никонов делает вид, что не слышит, заворачивает за угол. Капитан настигает его там и приказывает показать содержимое чемодана. Никонов протестует, произносит громкие слова, угрожает, что будет жаловаться куда следует и капитану придется отвечать за допущенный произвол. Ничего не помогает, Колпаков оказывается человеком твердым и настойчивым. Не найдя иного выхода, Никонов идет на риск и предлагает капитану взятку. Колпаков от такой наглости даже опешил. Никонов воспользовался его замешательством и юркнул в подъезд. Колпаков было за ним, но тут мы его придержали и разъяснили, — закончил доклад Матвеев.