Пожав руку Винтер, Ходсон бросил на Карлиона испытующий взгляд, который позволил ему в считанные секунды составить мнение об этом человеке.

— Ваш покорный слуга, сэр, — сказал он и снова обернулся к Алексу с расспросами о его поврежденной руке.

Винтер и лорд Карлион продолжили свой путь и присоединились к группе на крепостном валу.

— Уильям, твои манеры, как обычно, оставляют желать лучшего, — обратился к нему Алекс.

— Вздор! Неужели ты думаешь, что я стану тратить время на соблюдение светских условностей, когда не видел тебя два года? Влезай скорее на коня, и проедемся вместе по окрестностям. Я не могу беседовать с тобой здесь.

Алекс снова вскочил в седло, и оба, выехав через ворота и повернув направо, поехали вдоль глубокого, высохшего рва, отделявшего стены Дели от бурной тропической зелени Кудзиа Баг.

— А кто эта испанская красавица? — спросил Ходсон. — И что ты вообще делаешь в подобной компании?

— Играю роль дуэньи, — сказал Алекс с усмешкой. — Испанская красавица приехала сюда, чтобы выйти замуж за моего уважаемого начальника, и на меня возложена неблагодарная миссия следить за ее безопасностью в этом путешествии. Я сопровождаю ее сюда из самой Англии.

— Что? — Ходсон запрокинул голову и раскатисто рассмеялся. — Теперь мне все ясно!

— Да, здесь есть над чем посмеяться, — заметил Алекс с кривой усмешкой. — Но я понял, что не представлял себе будущей службе, когда решил вступить в ряды Бенгальской армии. Я вынужден совмещать практически все гражданские профессии от магистрата до акушерки. Теперь я уже не удивляюсь, что мне приходится служить в эскорте невест высших чинов. Это немногим хуже, чем обременять себя заботой о сироте-подкидыше, от чего, помнится мне, однажды ты страдал.

— Бог мой, ты прав! Вряд ли мне когда-нибудь удастся об этом позабыть. От того, чем нам здесь приходится заниматься, у любого кавалериста волосы станут дыбом. А кто был этот титулованный выскочка? Только не говори мне, что твой несносный начальник, помимо обязанностей няньки, принудил тебя выполнять роль гида для знатного туриста!

— Пока еще нет. Хотя могу предположить, что к этому все идет. Находясь здесь на службе, можно всего ожидать. Лорд Карлион приехал в Дели сам по себе.

— У него опасный вид, — заметил Ходсон. — Однажды у меня был такой же конь. Породистый, с виду архангел, а внутри полон пороков, как Вельзевул. Я потом пристрелил его. Да, кстати, я вспомнил, что ты мне так и не сказал, что стряслось с твоей рукой. Неудачно сел на коня? Или кто-то всадил в тебя пулю?

— Последнее более точно, — сказал Алекс.

Они ехали медленным шагом вдоль поросшего травой и мелким кустарником берега реки Джамны.

— Это длинная история. Не хочу утомлять тебя. Как бы то ни было, эта повязка превратилась уже в сплошную бутафорию. Ее нужно было снять еще несколько дней назад, но я нахожу ее полезной.

Он улыбнулся, и Ходсон, в отличие от лорда Карлиона, хорошо знающий эту улыбку, сказал с укоризной:

— Что еще за чертовщину ты задумал, Алекс?

Алекс засмеялся.

— Никакой чертовщины, я тебя уверяю, Уилл. Но так случилось, что именно сейчас мне никак нельзя ссориться с его светлостью, и пока у меня рука на перевязи, он вряд ли будет вести себя со мной вызывающе, даже если бы он этого захотел. Никто не станет оскорблять человека, который не в состоянии отплатить за оскорбление.

Твердые голубые глаза глядели на Алекса с интересом и не без удивления.

— Что за чума на тебя нашла, Алекс? Боишься скандала?

— Бог мой, нет, конечно. Просто я так же, как и ты, не доверяю этому типу. Ему очень легко все дается, и он, кажется, достаточно эгоистичен, чтобы пойти на все ради мести. У него влиятельные друзья, и в данный момент у меня нет особого желания, чтобы на меня жаловались в Калькутте — или где бы то ни было — а потом взяли бы на мое место расторопного и сговорчивого парня, а меня отправили бы куда-нибудь подальше в медвежий угол месить воду в ступе.

— Как это делал я, — мрачно сказал Ходсон. — Ты ведь слышал историю о том, что меня отстранили от командования разведотделом, и что по моим действиям было проведено расследование? Ну да, конечно же, ты слышал. Ты же писал мне об этом.

— Да, и предлагал свои услуги, чтобы задушить этого твоего Тэйлора собственными руками, — сказал Алекс. — Жаль, что ты не принял моего предложения. Как сейчас у тебя дела?

— О, они ничего не смогли доказать. Но доказательства, способные оправдать меня и снять обвинение, спрятали в каком-то надежном гнездышке и оставили собирать там пыль, а меня отправили загорать в Дагшай. И скажу я тебе, Алекс, чертовски трудно начинать с нуля, как младшему офицеру после более чем одиннадцатилетней нелегкой службы. Долго я этого не выдержу. Подожду еще полгода, и если и тогда не получу удовлетворения, то придется выбирать между самоубийством, отставкой или дезертирством — или, четвертый вариант, заставить генерал-губернатора взять свои слова обратно и принести мне извинения! Я больше склоняюсь к последнему.

— Слушай, давай-ка слезай с лошади, если ты в состоянии доковылять хотя бы до тех ближайших деревьев. Мне надо многое сказать тебе, но я не могу спокойно говорить с тобой, сидя на этом беспокойном животном.

Он помог другу спешиться, и, привязав лошадей, оба расположились между кочками на берегу Джамны, которая неторопливо несла свои воды, жемчужно-розовая и блестящая в лучах заходящего солнца.

Позади них, примерно на расстоянии мили, виднелась низкая, неровная линия Гряды. Справа от них в пыльной дымке возвышались розово-красные стены Дели.

Алекс оглянулся через плечо на густые заросли в десяти шагах позади них, и Ходсон сказал, проследив направление его взгляда:

— Там павлин. Я видел его, когда мы проходили мимо. Если кто-нибудь будет подходить с той стороны, он нас предупредит.

Алекс одобрительно улыбнулся.

— Ты великий человек, Уильям.

— Еще нет. Но я им стану. Если Богу будет угодно, я им стану.

Эти слова были сказаны очень серьезно, и Алекс внезапно спросил:

— Что ты здесь делаешь? Ты что, уехал тайком?

— Более или менее.

Он нетерпеливо поднял руку, расстегнул каску, стащил ее с головы и, бросив на траву рядом с собой, взъерошил бледно-желтые волосы.

— Я приехал, услышав, что в Дели ожидается один твой друг. У меня есть в городе несколько друзей, и я решил, что стоит провести небольшое расследование.

— Мой друг? — Алекс нахмурился.

— Спарков.

— Григорий!

— Он самый.

— В таком случае он перемещается чертовски быстро. Я видел его на Мальте, возвращаясь сюда.

— Ты шутишь! Что же он там делал?

— Обманывал, калечил и убивал, — ответил Алекс и рассказал ему всю историю.

Ходсон выслушал его, не перебивая, и когда он закончил, в задумчивости произнес:

— Очень интересно. Я полагаю, что в Дели его нет — пока. Фарид Хан послал мне весточку, что он ожидается здесь, хотя не сказал когда, и еще он не сказал, как к нему попала эта информация. Я приехал сюда, чтобы вытянуть из него побольше, но кто-то его сильно напугал. Хотя уже это ценно — знать, что Кишан Прасад поддерживает контакт с Григорием: я встретил Раол-сахиба. Ловкая бестия.

— И чертовски опасен, — коротко заметил Алекс.

— О, да. Очковая кобра. Ближайший друг твоего хорошего знакомого, специального уполномоченного Бартона, я полагаю.

— И это тоже, — подтвердил Алекс с горечью в голосе.

Ходсон легко пожал его поврежденную руку.

— Я знаю, что это так. Бог мой — мне ли не знать! Иногда я лежу ночью без сна и чувствую себя, как… как Кришна, понуждающий Арджуну убить своего родственника и оправдывающий это деяние. Если бы только была возможность убрать этих ожиревших дураков, каким благословенным краем стала бы Империя!

Он поднял руку таким жестом, словно хотел обнять широкую равнину, тихую реку, старинный город Дели и всю Индию, и глаза его неожиданно вспыхнули. Затем он опустил руку и сказал горько: