Спустя три ночи мы возвращаемся в Ченнон. Уставшие от поездки (хотя Ксандер снова не позволил мне сесть за руль) мы оба быстро приняли душ и практически рухнули в кровать. На следующее утро я медленно просыпаюсь, пытаясь заставить глаза открыться, поскольку слышу, что кто-то стучит в дверь. Матерясь про себя и подумав, что это должно быть Зак пришел увидеть нас и потребовать завтрак, я иду к двери, все еще находясь в полудреме и одетая в свои леопардовые штаны и майку. Я зеваю, отпирая замки, открываю дверь и высовываю голову наружу.

– Зак, неужели ты не мог подождать пока… – я замолкаю, видя, что это вовсе не Зак у двери. Вместо этого там стоит женщина. Темные волосы и смутно знакомая внешность.

– Триллиан? – спрашивает она, оглядывая меня с головы до ног.

– Да. Простите, я вас знаю?

Женщина сжимает губы.

– Конечно, ты знаешь меня. Я – твоя мать.

Мои глаза округляются, челюсть отпадает. Я вглядываюсь в ее черты лица. Это она. Что она здесь делает прямо сейчас? После всех этих лет?

– Что ты здесь делаешь?

Она хмурится.

– Разве так разговаривают со своей матерью?

Моя челюсть напрягается.

– После того, как ты бросила меня, когда я была ребенком? Полагаю, что могу разговаривать с тобой, как пожелаю.

Это на самом деле она?

Папа держал одну ее фотографию на стене. Одну. Она была сделана на их свадьбе. Не знаю, почему он сохранил ее. Будь моя воля, я сожгла бы эту проклятую вещь. Я сняла ее, когда папа умер, и повесила наше фото вместе с ним вместо нее.

Она повзрослела. На ее лице появились морщинки, но глаза те же самые. И ее волосы.

Черт, это она.

– Ты предложишь мне войти? – холодно спрашивает она меня, вздернув подбородок.

Это не то воссоединение, каким я его всегда себе представляла. В моей мечте мама бежит ко мне и обнимает. Она приводит вескую причину своего ухода и говорит, как сильно скучала по мне. Какой красивой я стала. Как она хочет наверстать упущенное время.

Ничего из этого не случается.

Я чувствую себя… оцепеневшей.

Опустошенной.

– Триллиан, – я слышу, как Ксандер зовет меня, тем самым вырвав меня из ступора. Я оборачиваюсь и вижу, как он подходит ко мне в одних лишь боксерах, низко сидящих на его восхитительных бедрах.

– Кто это? – спрашивает он, проводя пальцами по растрепанным каштановым волосам. Я очень хочу хлопнуть дверью перед лицом матери и забыть, что это когда-либо происходило, а затем вернуться в постель с моим сексуальным парнем.

Именно так я и поступаю.

Я захлопнула дверь, заперла ее и направилась обратно в спальню, взяв за руку Ксандера по пути.

– Кто это был? – спрашивает он снова, уставившись на дверь.

– Никто, – бормочу. – Просто моя мать.

Ксандер замирает.

– Что, черт возьми?

Я поворачиваюсь к нему лицом и вздыхаю, когда она начинает стучать в дверь.

– Это моя мать, и я не могу иметь дело с ней. Она – сука. Она чего-то хочет, я абсолютно уверена в этом. Зачем еще ей находиться здесь?

Ксандер проводит рукой по своему лицу и смотрит то на дверь, то на меня.

– Нам следует, по крайней мере, узнать, что она скажет, верно?

Я пожимаю плечами.

– Наверное.

– Ладно, – говорит он, кладя свою руку на мою. – Впусти ее. Я накину кое-какую одежду, встретимся в гостиной. Ты не одна в этой ситуации. Я здесь, хорошо, Трилл? И я не позволю случиться ничему плохому.

Я верю ему.

– Хорошо, – шепчу я.

Он целует меня в губы.

– Буду через минуту.

Я киваю, пытаясь улыбнуться, и возвращаюсь к парадной двери.

Пришло время столкнуться со своим прошлым.

Ксандер кипит от злости, безумно разозлившись.

И я имею в виду, именно кипит от злости.

– Вы хотите сказать, что после того, как бросили своего мужа и дочь, вы возвращаетесь сюда после всех этих лет, чтобы утверждать, что этот дом ваш и вы хотите его вернуть? – спрашивает он, неверие слышится в его голосе.

Моя мать потягивает чашку кофе, которую я сделала. Мне следовало подсыпать в него что-нибудь.

– Фактически, твой отец и я не разводились. Так что, все это должно принадлежать мне.

Я потеряла дар речи.

Моя мать – хладнокровная сучка.

– Папа оставил этот дом мне в своем завещании. Он – мой. Ты уехала, и у тебя нет больше права голоса. Теперь, почему бы тебе, пожалуйста, не уйти и не поехать попытаться разрушить еще чью-либо жизнь.

Ее глаза темнеют.

– Если ты хочешь отправиться в суд, тогда прекрасно.

Ксандер смеется, но не от веселья.

– Полагаю, если вам пришлось вернуться сюда, в этот дом, то у вас нет денег для судебного разбирательства. Я знаю адвоката в Перте и уверен, что она будет рада помочь нам в этой ситуации. Так что, думаю, увидимся в суде. Теперь, пошли вон из дома Триллиан.

Моя мать встала.

– Если бы знала, что моя собственная дочь станет относиться ко мне вот так, то никогда бы не вернулась.

– Ты вернулась ради дома, а не меня. Давай не будем притворяться, что ты хорошая мать, – добавляю я.

Я не могу поверить в ее наглость. Эта женщина вообще имеет чувство стыда или гордости? Ксандер провожает ее, а я сижу на диване, уставившись в стену. Не могу поверить в это. Прямо сейчас я так чертовски разочарована, что это даже не смешно. Я слышу, как закрывается дверь, и мой мужчина возвращается ко мне. Теперь я в безопасности, закутана в объятья Ксандера.

Только тогда я все же даю волю слезам.

Позже в тот же день Зак шагает туда-сюда по моей кухне.

– Я разберусь с этим.

Я поставила свой апельсиновый сок.

– Что ты собираешься сделать, угрожать ей?

Он злобно усмехается.

– Она не представляет, насколько хорошие у тебя имеются связи, не так ли? Я просто сообщу ей об этом. Никто не смеет связываться с одним из нас и выйти сухим из воды. Подожди, пока папа узнает об этом. Черт, он психанет.

Ксандер заходит в кухню, вернувшись из тренажерного зала.

– Привет, Зак.

Он нежно хлопает его по плечу, но все же мужественным способом.

– Привет, брат. Слышал, ты познакомился с будущей тещей.

Я ощущаю, как вспыхивает мое лицо. Он поднимал такую тему, как брак?

Ксандер смеется.

– Да, она устроила настоящее шоу.

Зак проводит пальцем по нижней губе.

– У меня есть план.

Ксандер мгновенно выглядит подозрительным.

– Дай угадаю, собираешься пригрозить ей на всю катушку, пока она не отступит и не оставит Триллиан в покое.

Зак усмехается, озорной блеск появляется в его глазах.

– Да. Сучка узнает свое место.

Ксандер смотрит на меня, пытаясь понять мою реакцию. Я просто пожимаю плечами, заставляя уголки его губ приподняться.

– Я в деле. Что угодно лишь бы держать эту женщину подальше от Триллиан. Но если нам придется обратиться в суд, я разговаривал с Ти, и она поможет, если нам понадобится.

Ти, жена Саксона из группы «Morning Alliance»?

Я пытаюсь сдержать свою сущность девочки-фанатки.

И терплю поражение.

– Почему у тебя на лице странный сражающий наповал взгляд? – Зак спрашивает меня, хмурясь.

Ксандер смеется, хватаясь за живот.

– Черт, если ты на самом деле встретишь Саксона, то, наверно, упадешь в обморок.

Я тяжело вздыхаю, отчего несколько моих кудряшек поднимаются в воздух.

– Господи, ну нравится мне «Morning Alliance»», подай на меня в суд теперь.

Прекрасный выбор слов, учитывая ситуацию.

Ксандер стонет.

– Ага, ты никогда не встретишься ни с одним из них. Я не хочу быть арестованным за их избиение.

Зак начинает смеяться во весь голос.

– Я собираюсь принять душ, – говорит Ксандер, вытирая лоб рукой. Он одет в синие баскетбольные шорты и белую футболку, которая прилипла к его телу. Он в чертовски хорошей форме, каждый сантиметр его тела загорелый и накаченный. Ксандер снимает футболку, и я оцениваю его грудь и пресс, прежде чем перевести взгляд на руки. Я люблю его руки. Я уставилась на его татуировку солнца, которая, знаю, символизирует Саммер.