После того, как вампир вторгся на территорию школы и последующего патового результата, прошла полная неделя. На второй день Тацуя обратился к Якумо относительно тренировки, и сегодня был седьмой день.

Вопреки словам Якумо, Тацуе вновь напомнили о разности сырого таланта, достигнутого в последние два-три дня.

Нормальные волшебники посчитали бы большим шагом вперед возможность за три дня получить способность поразить цель в Идее пулями Псионов. Однако Тацуя изначально был способен идентифицировать плавающие в Идее информационные тела. В сравнении с нормальными практиками, у него было большое преимущество ещё до того, как началась тренировка. Но несмотря на это, тот факт, что даже сейчас он всё ещё не мог повлиять на цель пулями Псионов, не заслуживал высокую оценку.

— Что ж, о привыкании к технике можно судить только по успеху. Техника — то, что ты не в состоянии выполнить сегодня, но вдруг в состоянии выполнить завтра, — будто хватаясь за суровую самокритику Тацуи, Якумо сказал несколько утешительных слов. — Тем не менее, дело в том, что как раз сейчас не время ждать этого «однажды», — естественно, он не собирался заканчивать несколькими словами утешения. — В твоём случае ты уже знаешь, куда целиться, думаю, можно подойти по-другому и создать совершенно иной способ нападения.

Услышав это, Тацуя выдавил горькую ухмылку, даже зная, что это неприлично.

— Не так-то просто из ничего разработать новую магию. Хотя я признаю, что мой прогресс довольно уныл, думаю, вы оцениваете меня слишком высоко.

— Неужели? Хотя ты обладаешь стороной, которой не достает таланта, в плане модификаций техник и новаторства ты принадлежишь к совершенно иной лиге. Не думаю, что обесценивать свой собственный потенциал — мудрое решение.

— Это именно так, Онии-сама! — Хотя у Тацуи энтузиазм не сильно увеличился, на этот раз оживилась Миюки. — Лишь Онии-сама может создать что-то, о чем другие люди даже мечтать не смеют! — Не только оживилась... она сделала полномасштабное заявление. В случае Миюки, с её стороны это были даже не домыслы. — Извини, но я не думаю, что эти пути взаимоисключающие. Использование Прерывания заклинания для прямого нападения может быть одной стратегией, и вместе с тем можно разрабатывать новую магию, верно?

Если бы это сказала не Миюки, Тацуя сразу же это отклонил бы, сказав «не говорите что-то настолько необоснованное», или отшутился бы, сказав «хотите, чтобы я умер от истощения?».

Но это была Миюки, перед этими глазами, намного превышающими ожидания и граничащие с чистой верой, Тацуя совершенно не мог ответить словами, вроде «не могу сделать» или «это невозможно».

Тацуя и Миюки были не единственными, предвкушающими реванш. Эрика, Микихико, Маюми, и Катсуто все готовились к следующему конфликту, и не только к самой битве, но и к борьбе с самой угрозой вампиров. Когда они начали свои приготовления, в конце января 2096 года пришли плохие новости по ту сторону Тихого океана.

— Онии-сама, это!..

Тацуя и Миюки услышали новости по телевизору, когда сели за завтрак. Тацуя потерял дар речи, потому что трансляция, похоже, была тщательно рассчитана на утро в Японии.

— ...Это... то же самое, что мы слышали от Шизуку?..

— ...Кажется, это смягченная версия, — после того как к Тацуе, наконец, вернулся дар речи, он ответил горьким голосом.

Содержимое трансляции было обнародовано анонимным осведомителем из государственной организации.

Новости были следующими:

31 октября прошлого года правительство USNA приказало армейским волшебникам разработать контрмеры против секретного оружия, которое японские военные использовали на южной части Корейского полуострова. Волшебники Национальной Лаборатории Ускорителя Частиц проигнорировали предупреждения экспертов и использовали ускоритель частиц для вызова демонов.

Волшебники хотели заключить контракт с демонами, чтобы противостоять супер оружию Японии.

К несчастью для них, процесс связывания провалился и они стали одержимыми. Вампиры, ответственные за гражданские беспорядки, начавшиеся в конце прошлого года, были на самом деле военными волшебниками, одержимыми этими демонами. Военные должны по трем направлениям взять ответственность за потерю человеческих жизней.

Первое, за неспособность предотвратить волшебников от участия в опасных и безрассудных экспериментах.

Второе, за то, что они принудительно начали эксперимент и всё равно провалились, даже зная о высоких рисках.

И третье, хотя существует высокая вероятность, что они утратили самосознание, факт остается фактом: военные волшебники нанесли вред гражданским лицам.

В итоге можно сказать следующее: этот неудачный поворот событий стал прямым результатом неспособности военных удержать своих волшебников. Разве мы не должны серьезно пересмотреть, что магия, сверхъестественная сила, которая хотя и мощная, имеет потенциал выйти из-под контроля в любую минуту, действительно ли соответствует лучшим интересам страны?

— Какой интересный способ запаковать сообщение...

— Тогда, это!?

— Настоящая цель — дискриминация волшебников.

Горький голос Тацуи, из-за которого выражение Миюки стало жестким, давал чувство, что он был больше потрясен, чем взволнован.

— Смысл похож на «Гуманистов», но... так как подавляющее большинство людей не могут использовать магию, не стоит времени даже думать, какую сторону примут СМИ. Источник новостей намного важнее.

Тацуя потянулся рукой к телефону, но на полпути остановился.

Кому он собирался позвонить?.. Среди многочисленных вариантов, почему-то на ум Миюки пришло лицо оппонента, который не обязательно был товарищем.

Внезапные новости взорвались из ниоткуда — хотя, более подходяще их можно назвать скандалом — и на Лину буквально навалилась головная боль.

Прямые мысли по этому делу говорили ей, что сейчас не время идти в школу, но такой боевой актив, как она, на 100% сосредоточенная в этом направлении, не успокоилась бы, даже если бы осталась дома. К тому же сама Полковник Баранс приказала «вести себя, как обычно».

Она никак не могла ослушаться прямого приказа вышестоящего офицера.

Держась за больную голову, Лина прибыла на станцию, гласящую «К Первой Старшей Школе». Далее была лишь одна дорога, ведущая к школьным воротам. По крайней мере, так оно должно было быть.

— Доброе утро, Лина.

Увидев силуэт, который вдруг блокировал ей дорогу, Лина забыла головную боль и сразу же развернулась, чтобы убежать, как кролик.

— Что вдруг с тобой, пытаешься сбежать, кого-то увидев?..

— Ах, ха-ха-ха...

После того как Лина сделала три маленьких шага, её тактическое отступление провалилось.

Потому что Миюки стояла на страже у билетной кассы.

Загнанная в угол улыбающейся одноклассницей, Лина могла лишь улыбнуться и попытаться всё замять... Не то чтобы в этом была необходимость.

— Эх, забудь. Я хочу кое-что у тебя спросить, поэтому давай поговорим, пока будем идти, не нужно из-за этого опаздывать.

— ...Что ты хочешь знать?

Настороженная на полную, Лина всё равно послушалась, потому что была в том положении, когда о суматохе не может быть и речи. Несмотря на то, что они вместе были недолго, Тацуя знал, что она известна своим терпением, поэтому перешел сразу к сути:

— Ты видела новости этим утром?

— ...Видела, хотя и не хотела.

На вопрос Тацуи Лина ответила с по-видимому подлинным дискомфортом.

— Какие части правдивы?

Лина была обязана отвечать на вопросы Тацуи так честно, как только может.

Однако она была в настроении для некоторого серьезного разглагольствования. К счастью, её собеседник уже все о ней знал, поэтому не было никакой необходимости в секретности, когда она начала свою тираду:

— Все ключевые части — вранье!

В конце концов, она сумела сказать это потише, но тон был довольно оживленным.