Это была оценка Сакурай-сан, так что она достаточно надежна.

Но этого одного недостаточно, чтобы развеять мою тревогу, я незаметно взглянула на соседнее сидение.

Ани сидел на стуле возле меня.

Как правило, он всегда стоит чуть в стороне сзади меня, но сейчас мы сидели друг возле друга, чтобы не привлекать внимания.

В его нагрудном кармане были спрятаны и готовые к активации в любое время два CAD.

Я не уверенна, что этот человек имеет что-то, что можно считать «боевым опытом», но в отличие от меня, он имел много опыта убийства людей.

И это было не мизерное число, вроде пяти или десяти.

Я не видела такие сцены собственными глазами, но так как нет никакой выгоды, чтобы лгать мне об этом, это, безусловно, правда.

В поддержку этого опыта, Ани был в идеальном самообладании.

Его глаза не блуждали нервно, и его тело не тряслось.

Глядя на Ани, моя тревога совсем немного растаяла.

Ещё раз... думая это, я снова посмотрела.

Почему-то наши глаза встретились.

Э? Э? Что? Как?

— Ты в порядке, Миюки?

!..

Как и договорились три дня назад, этот человек назвал меня «Миюки».

В отличие от того времени, не с притворным дружелюбием, но мягким, нежным голосом.

— Я рядом.

...Это, жульничество!..

Я не знаю, какое выражение должна принять.

Я не знаю, какое выражение у меня прямо сейчас.

Эй! Возьми себя в руки! Это просто эффект «высокого моста»^[15]! Как дом ужасов! Стокгольмский синдром...

...Несколько отличаются от этой ситуации, но в любом случае, всё это в моей голове!

Серьезно, почему именно сейчас, заигрывать с твоей настоящей сестрой неприемлемо!

У него самого, наверное, не было такого намерения, но это вообще не имеет значения, нет, скорее, это просто приводит в ярость!

Я взглянула на Ани.

Он внезапно поднялся.

Э? Неужели я действительно сделала такое неприятное лицо?

На самом деле, будто чтобы не позволять моей идеалистической наивности усилиться, события развивались в быстром темпе. Я достаточно скоро это поняла.

◊ ◊ ◊

Внезапно поднялся не только Ани.

Через мгновение поднялась и Сакурай-сан.

Сидевшие с нами незнакомцы с испуганными выражениями уставились на Сакурай-сан и этого человека.

— Тацуя-кун, это были...

— Сакурай-сан, вы тоже слышали?

— Тогда, это действительно были выстрелы!..

— Это были не пистолетные, но полностью автоматические, наверное, из штурмовой винтовки.

...Э? Значит, враг здесь!?

Почему?

Разве это место не в самом центре военной базы?

— Ты знаешь ситуацию?

— Нет, с этого места... стены этой комнаты, похоже, блокируют магию.

— Да... похоже на то, был возведен традиционный магический барьер. Не только эта комната, но было покрыто всё здание, чтобы предотвратить магическую разведку.

— Но мы, всё же, можем использовать магию в пределах этой комнаты.

Сакурай-сан кивнула в знак согласия на слова Ани.

Я не имела ни малейшего представления...

— Эй, в-вы, ребята, волшебники?

Неожиданно, мужчина, сидевший немного в стороне от нас, заговорил с Сакурай-сан и Ани. На нем была хорошая одежда и он, похоже, был мужчиной со статусом. Те, которые сидели возле него, вероятно, были его семьей.

— Да?

На внезапное обращение, Сакурай-сан ответила неоднозначным тоном. Мужчина продолжил весьма напыщенным образом, хотя, я думаю, это была главным образом бравада:

— Тогда посмотрите, что происходит.

...Какого черта?

Он говорит, будто с какими-то служащими.

Это настолько!..

— ...Мы не связаны с этой базой.

Сакурай-сан также ответила оскорбительным тоном.

Под давлением, похоже, показывается истинная натура, но мы не обязаны сотрудничать с незнакомцами, особенно с теми, у которых нет к тебе интереса, наверное, так она думает.

Тем не менее, естественное мнение Сакурай-сан было незамечено этим мужчиной.

— Это неважно. Вы все волшебники, так ведь?

— Да, я это уже сказала.

Этот мужчина даже не слушает слова Сакурай-сан.

— Тогда разве не естественно, что вы обязаны служить людям?

!..

Как такое возможно, чтобы люди всё ещё говорили с такой полной убежденностью...

Не говоря уже о том, что прямо в лицо волшебнику!..

— Вы действительно это имели в виду? — угроза прокралась в голос Сакурай-сан. Она сузила глаза.

Даже этот мужчина слегка вздрогнул, но его напыщенная речь не остановилась:

— В-в первую очередь, волшебники — это «вещи», созданные чтобы служить «людям». Поэтому неважно, военные вы или нет.

Мой шок и гнев были слишком сильны для слов.

Этот мужчина затронул то, о чем нельзя говорить.

Но печальная истина в том, что есть ещё множество не волшебников, которые так думают.

— Понятно, но даже если предположить, что мы действительно созданы... — вместо меня отвечал Ани, который до этого позволял говорить Сакурай-сан. Он не был расстроен и не сердился, но просто был холоден и циничен, — ...Мы не обязаны служить вам.

— Что!?

— Волшебники, как существа, которые служат обществу и общественному порядку, не обязаны следовать прихотям одного неизвестного индивида.

Служить обществу и общественному порядку — фраза из «Устава Международной Магической Ассоциации», хорошо известная даже не волшебникам. Конечно, этот мужчина, скорее всего, тоже это знает.

— Т-ты дерзкий ребенок!

Следовательно — такая реакция.

Мужчина, с покрасневшим лицом, крикнул на Ани.

Глядя в глаза Ани, я увидела, что они были заполнены презрением и жалостью.

— Честное слово... как взрослый, разве вы не стыдитесь так себя вести перед своими детьми?

Хотя они использовали одно и то же слово «ребенок», смысл был совершенно иным.

Незнакомец рывком посмотрел назад на свою семью.

Его семья смотрела на него.

Его собственные дети, видя его детский лепет, смотрели на него с презрением.

К дрожащей спине мужчины, Ани предоставил смертельный удар:

— Вы, должно быть, что-то недопонимаете... в этой стране, более чем 80% волшебников произошли благодаря происхождению и родословной. Даже включая частичную обработку, число биологически «созданных» волшебников не достигает даже 20%.

— Тацуя, — встряла Окаа-сама, закончив его разговор. Хотя у неё, наверное, не было таких намерений.

Говоря томным голосом с дивана, Окаа-сама назвала имя Ани. На что он отвел глаза от дрожащего мужчины.

— Что-то случилось?

— Посмотри и доложи ситуацию снаружи.

Как обычно, Окаа-сама давала указания безразличным тоном.

Но, что было необычно, Ани нахмурился:

— ...Больше, чем знание ситуации снаружи, есть возможность того, что ущерб будет нанесен здесь. В моём нынешнем состоянии, я не могу защитить Миюки из удаленного местоположения.

— Миюки? — холодным голосом, Окаа-сама прервала возражения Ани. Её холодные глаза сузились. — Тацуя, ты помнишь своё место?

Лишь её тон оставался учтивым, её голос дрожал вместе с её спиной. Ани назвал меня Миюки, потому что я так пожелала. Однако слыша тихий властный голос Окаа-сама, я не могла даже высказаться в его защиту.

— ...Мои извинения, — Ани извинился, и больше ничего не высказал.

— ...Тацуя-кун, оставь это место мне, — ворвавшись в неловкую атмосферу, заговорила Сакурай-сан.

Потеряв интерес, Окаа-сама отвернулась.

— Понял. Я выхожу.

Поклонившись Окаа-сама, он покинул комнату.

Ни Ани, ни Окаа-сама, даже не взглянули на семью мужчины, которая смотрела с испуганными глазами.

Я могла слышать, как снаружи доносятся звуки, похожие на фейерверк.

Конечно, это не мог быть фестиваль.

Сейчас звуки выстрелов были слышны даже мне.

И становились ближе не только выстрелы.