Мы с Майклом тем более, не в курсах. Но не распрашивать же о ней.

Я рассматривал берег со спутника. Вроде как есть дорога, но она заснежена. И что под снегом — не ясно.

— Подъедем поближе, и я по ней пройдусь немного. Пару километров. Потом решим, в любом случае встанем на дневку. Девиц надо выходить-выгулять, накормить, лошадям корму задать и напоить. Уже долгонько едем. Идет?

— Идет. — Я хлопнул рукавицей по оглоюде, и побежал к своим саням.

********************************************************************

— Ну как? — Перекинув винтовку на локоть, я подошел к снимающему широкие, подбитые лосиной шкурой, лыжи Сохатого. Вот интересно, мне больше снегоступы понравились, кто-то на лыжах ходит, а этот великан подбил свои широченные и довольно короткие лыжи мехом с лосиных голеней, и доволен. Вроде как легко ходить, даже в горку не надо ничего мудрить, жесткий мех не позволяет лыжам скользить обратно. А по мне очень тяжелая кострукция. Мои снегоступы легче раза в два, а бегаю я на них практически на той же скорости, что и Сохатый на своих лыжах. Конечно, есть в Звонком несколько парней, которые носятся как в задницу укушенные, но до них и Сохатому далеко. Майкл, кстати, тоже снегоступы предпочитает.

— Ставь обоз на дневку, старший. Пойдем ночью. — Сохатый взял кружку с взваром из сушеных ягод, и аккуратно отхлебнул кипятка. Ну да, пока он туда-сюда ходил, около часа прошло. Успели за это время заварить чайку, и напоить барышень, да и перекус им устроили, благо в Медвежьем накупили свежего хлеба и копченостей и солений. Вот и сейчас великан с благодарностью принял от Грессии большущий сендвич с салом и солеными оругчиками. — Спасибо, hermanita.

Подождав, пока разведчик перекусит, я снова подошел к нему.

— Просека заросла мелким подростом. В паре мест лоси с оленями подъели, но подводы не пройдут. Так что готовимся к ночному маршу. Ты прав, не стоит рисковать, если у лиходеев есть бинокли или другая оптика, то они нас у другого берега спокойно рассмотрят.

— Так, тогда надо отдых по сменам организовать. И по девушкам пройдусь, попрошу, чтобы не барагозили. Они то, ночью спать будут, а нам пахать. Так, ночью скорость обоза максимум километра четыре в час будет. Значит, нам надо не менее восьми часов топать только в потемках. А лучше все темное время, да и утром прихватить. Чтобы отойти хотя бы на полсотни километров. Учитывая, что стемнеет через два часа… а, ладно, прорвемся. Парни молодые в основном, ночами не привыкать не спать, на гулянках-то. — Я встал и потянулся. А потом коротко свистнул. — Так, дамы и бойцы, внимание!

На месте дневке было довольно шумно. Девицы, хорошо отдохнувшие, были отпущены нами до кустиков. Потом иытье рук снегом со щепоткой мыльного порошка, затем кипячение воды на печке. Учитывая, что они сидели в зимовье взаперти, и это были первые реалии этого мира… а девицы в основном с достаточно цивилизованных миров, не уступающих метрополии по качеству жизни… впечатлений было множество. Еще мой рассказ Полине, об особенностях этого мира, он многих шокировал. Девки-то все умницы, прекрасно поняли, что это означает — находка погибшей цивилизации на планетоиде, полностью аналогичном Земле в биологическом плане. И девушкам требовалось их обсудить, рассказать, просто перетрундеть друг с другом. Короче, девичьего щебета на этой поляне хватало. И сейчас он медленно стихал.

— Так, дамы, кавалеры. Через два часа выходим в ночной рейд. Нам нужно преодолеть участок незаметно, потому что банда многочисленнее, и сейчас стреляять будет без раздумий. Потому просьба к поселенкам — парни по часу покемарят, вы особо не шумите и не хулиганьте. От того, как мы пройдем этот кусок, достаточно сложный и длинный, зависит не только наша жизнь, но и ваша жизнь и свобода. Учтите, если для нас вы наши горожанки, то для тех, — я кивнул на левый берег, зеленым массивом возвышающийся в нескольких километрах. — Вы добыча. Красивая, дорогая добыча. Так что начинайте решать, барышни — вы с нами, или вы против. Учтите, тех, кто вздумает буянить, прикажу связать всерьез и заткнуть рот кляпом.

— Командир, ты не оставляешь нам выхода, все едино будет по-твоему. — С усмешкой протянула Полина, потягиваясь, как пухлая кошечка.

— Нет. Выбор есть — вы с нами по хорошему, или вы с нами по плохому. И решайте, девушки, решайте быстрее. Ночью будем идти тихо, как волки. И идти долго. Все свободны. Первые номера на боковую, через час смена. Вторые номера на вахту.

Переселенки, негромко переговариваясь, сидели на четырех санях. А в двух спали возницы и охрана. Ну как сказать, даже час поспать и то дело. Но мы хорошо отдохнули в зимовье после перехода сюда, и пока не устали.

******************************************************************************

— Хорошо подморозило. — Я выдохнул, поглядел на облачко пара, вырвавшегося из рта и улетевшего к ярким звездам. — Блин, скрипу и топоту… нас, наверное, в Звонком Ручье слыхать.

Шедший рядом с санями Сохатый неторопливо перекинул поводья из руки в руку, и поглядев на левый берег, ответил: — Вряд ли нас услышат. Тут до берега несколько километров. Коней они отвели подальше, чтобы ржанием не выдали. Топот и скрип за километр уже не слышно. Главное, чтобы у них модификантов не было с ночным зрением.

— Тут такие не помогут. — Я усмехнулся. — Им полная темень нужна, и видят они недалеко. А тут и подсветка классная, и все-таки мы далековато. Так что будем надеяться, что переправится на этот берег им взбредет в голову нескоро. Нам пару дней форы, и мы точно оторвемся от них. Да и погода скоро поменяется, Герда тепла чует, снег пойдет. Дня два, и циклон придет.

— Ну да… когда теплеет, то идет снег. Знаешь, я по снегу только здесь прошелся. До того как-то не срослось. Острова у нас все по экватору, а на полярные шапки смысла кататься не было. — Сохатый нагнулся, поправив завязку лыжи, а я про себя хмыкнул.

Острова по экватору, полярные шапки… не так много планет, кислородных, имеется в виду, где люди живут на островах вдоль экватора. Точнее, всего три. И все три входят в протекторат Русской Армии. Да и расположены относительно неподалеку. Собственно, эти три огромные купальни и есть кислородные планеты ПРА. Основные добывающие и производствтвенные базы у них на безатмосферных планетах и планетах с некислородными атмосферами расположены. Значит, Сохатый у нас армеец. И он пилот. При этом не видал снега вживую. Выходит, что он пилот какого-то армейского летала. Граждане Протектората имеют право на посещенее метрополии, но только на гражданских судах. Боевым кораблям и судам обеспечения вход в зону ответсвенности Метрополии запрещен. Хотя, какая разница? Просто буду иметь это в виду.

— Смотри. Костры. — Я ткнул винтовкой в сторону пары огоньков на далеком берегу. — Нихрена они не боятся, сидят и костры палят.

— Ну, они нас днем ждут. — Хмыкнул Сохатый, и взял у меня подзорную трубу, которую я вытащил из чехла.

— Эй, я сам еще не смотрел. — Возмутился я, но не слишком сильно и не слишком громко.

Переселенки в санях спали. Дрыхли как сурчихы, посапывали как ангелочки, смешно чмокали губами и порой что-то про себя бормотали. Не девушки — просто прелесть. Когда вот так, спят.

— Тшш. Спи. — Я укрыл одну из китаянок толстым одеялом, и подтолкнул края. — Спи.

— Что там? — Негромко поинтересовался Семен, чуть понукая лошадей.

— Костры. Ждут нас, Сеня, ждут. И как назло, ясно. Нам бы снежок, чтобы следы запорошил. А тут вон, вызвездило. — Я глянул на огромное, битком набитое звездами небо. Над нами плыла орбитальная станция. — Тьфу, нечисть! Чтобы вас там прихлопнуло!

— Не злись, Матвей. Там люди просто делают свою работу. — Усмехнулся возничий, поправляя винтовку, и вытаскивая револьвер из-за пазухи. Прокрутив звонко прощелкавщий барабан, Семен вернул свой пистолет на место, и поглядел на мерцающие костры. — Ждут, говоришь. Ну, будем надеяться, что у них мозгов не хватит сюда метнуться, проверить. Все-таки километров шесть есть точно.