Я дрожал, ощущая, как на меня накатывают чувства, которые я давным-давно не испытывал — ожидание чего-то нового, надежду. Мы шли в тишине по мёртвой земле, единственные живые существа, которые вот-вот погибнут, чтобы дать этим местам шанс снова стать домом для людей или нелюдей, стать живым, ведь сама местность без населяющего её народа ничего не значит, это просто земля и камни. У нас была лишь надежда обречённых на то, что кто-то придёт после них, чтобы зажить по-настоящему.

Возможно, иногда нужно пожертвовать своей жизнью, чтобы почувствовать, что такое оставаться живым по-настоящему. Каждый в клане чувствовал это. А я лишь должен был убить как можно больше противников. Нет, Комок, я не сдался, я веду борьбу. Я не собираюсь умирать. Как не собирается каждый из тех двенадцати сотен, что идут со мной. Но кому-то придётся заплатить за жизнь других своей смертью. Дать пройти по своей голове следующему, который, возможно, тоже сложит голову, но даст шанс третьему. Надеюсь, я не буду среди первых двух, иначе приводить в исполнение приговор этому миру будет Комок.

Я плохо помню, как мы вышли из города, прошли по предместьям и вывернули наперерез армии противника. В себя я пришёл уже в тот момент, когда перед глазами замаячил сплошной вал человеческих тел, которые принадлежали уже не людям. Мы стояли посреди вытоптанного пожелтевшего поля. Слева река с разрушенным мостом, справа тянется бесконечное поле, позади — развалины храма и двух деревень. Странно, но на этом поле почти не было трупов.

Но скоро их станет очень много.

— Маги! — прогремел Свей. — Приготовиться!

Я смотрел на чёрную полосу исковерканных тел с перекошенными лицами, скрюченными руками и изувеченными телами. Их топот заглушал практически все звуки. Пыль поднялась такая, что почти ничего не разглядеть. Но я видел и чувствовал каждого.

Хозяин Тумана, я сделаю всё, чтобы ты был доволен. Отпущу как можно больше человек.

— Бегом, марш!

Клан сорвался с места. Как обычно — воины впереди, маги позади, охотники с флангов. Вперёд, танкам нужно набрать инерцию, чтобы от натиска врага не сломался строй.

— Маги! Обратный отсчёт! Десять! Девять!..

Фронт проклятых куда шире. Они уже буквально со всех сторон — их фланги двигались быстрее. Хотят совершить охват, образовав котёл? Или большая часть войска просто попробует миновать нас, чтобы ударить по лагерю?

— Три! — орал Свей. — Два! Один!

До армии противника метров пятьдесят. Я вдохнул пыльный воздух.

Пахло сухой травой. Давно забытый запах. Не гарь, не гниль, не кровь. Сухая трава. Или я просто перестал распознавать другие запахи, кроме тех, что так или иначе имеют отношение к смерти?

Армии сошлись.

А потом запахло озоном. В небе бушевала буря. Но та, что разошлась на земле, была ничуть не слабее.

За несколько секунд первые ряды обеих армий смешались в исходящий кровью ком. Где-то за моей спиной ухнуло, задрожал воздух, земля под ногами взбесилась. На центральные и задние ряды осквернённых обрушилась знакомая по битве с оккультистами буря, но жрецы выставили над своими головами сочащийся чёрным гноем щит, принявший на себя всю прорву энергии, что выпустили наши маги. Яркая вспышка света, и оба заклинания взаимоуничтожились, превратившись в облако гари, которое медленно осыпалось на землю крупных хлопьями сажи.

Тем временем началось полноценное землетрясение, почва под ногами проклятых вздыбилась, погребая под собой сотни врагов. В несколько широких разломов рухнули целые ряды противников. Поднятый погибающими визг слился в единый сводящий с ума звук.

Пара ребят из тех, что сражались рядом со мной, упали, их тела искажались и мялись, будто были слеплены из пластилина. Я с ожесточением разрывал, разрубал и сминал тела осквернённых Крыльями и Клинками Тени, стараясь выискать жрецов. Рядом выл Свей, вырубающий своим бродексом настоящую просеку в рядах врага. Один из найденных мною жрецов умудрился прорваться сквозь Тень, потеряв половину собственной плоти, но я раздавил его голову голыми руками, превратил его тело в ядовитую бомбу и зашвырнул подальше в толпу осквернённых. Труп разорвался ещё в воздухе, орошая головы жертв настоящим дождём из яда. Заживо разлагающиеся проклятые с нечеловеческими криками валились на землю, где их затаптывали прущие и прущие вперёд орды других проклятых. Репей за минуту расстрелял все свои стрелы и с дротиком в каждой руке держался в моей Тени, стараясь добивать тех, кого не успел я.

Из-под земляных завалов поползли големы, ящерицы и всевозможные черви и змеи исполинских размеров разрывающие, заглатывающие и удушающие осквернённых. Жрецы за пару минут уничтожили эту ораву, но нам со Свеем и несколькими десятками наиболее крепких ребят удалось прорваться в образовавшуюся брешь, отрезать часть противников от общей массы и занять земляной вал, куда начали стягиваться маги, чтобы вести работу по врагу с возвышения. На вторую бурю сил у них уже не было, но одиночные заклинания забирали то одну нежизнь, то несколько в том или ином месте. Но бреши в рядах противника быстро затягивались, а жрецы отвечали собственной магией — из ниоткуда возникали светящиеся двойники Комка, вцепляющиеся в игроков. Закованный в полный доспех воин взорвался изнутри, обдав сражающихся рядом соратников кровью, и почти пустой доспех повалился на землю. Замычал Репей, в чью щёку вцепился слизень, но я успех смахнуть его прежде, чем тот успел убить разведчика.

По рядам осквернённых прошёл стон, и часть из них будто ободрённая этим звуком рванулась в атаку с утроенной силой. Строй воинов, прикрывающих отход к холму магов и охотников, прорвали, с десяток несчастных повалили на землю и принялись рвать голыми руками на части. Удар нескольких смельчаков отбросил назад эту орду и восстановил ряд. Наше войско плавно перетекало из одного места в другое сквозь ряды противника и занимало круговую оборону у холма.

Я с удивлением вслушался в казалось бы бессвязные вопли Свея, которые он издавал, продолжая орудовать уже мечом — топор сломался — и услышал, что берсеркер раздаёт абсолютно чёткие и осмысленные команды отрядам. И его приказы слышали все, даже те, что сражались в сотне метров, несмотря на царящую на боле битвы какофонию звуков. Без этих команд, распространяемых, должно быть, магией нашего короля, битва превратилась бы в бойню стенка на стенку.

— Палач! Спускайся в том месте с холма и помоги остальным! — абсолютно чётко донеслось до моего слуха.

Я направился в указанном направлении. Около двух десятков воинов и вдвое больше магов оттеснили от основного войска и зажимали со всех сторон. Я разодрал на куски двух жрецов, управляющих отрядом осквернённых, и прорвался к нашему отряду. Часть игроков уже полегла, но я с полудюжиной танков и тремя охотниками прикрыл отступление остальных. Они прорывались сквозь порядочно прореженный строй противника, но проклятые превосходили их числом даже на том участке, через который прошёл я. Отряд таял буквально на глазах. Крылья Тени защищали одного, в то время как в десятке шагов осквернённые убивали двух других, заваливая числом, вгрызаясь в открытые участки плоти зубами и отрывая своим жертвам конечности. Маги с вершины холма провели более или менее организованную стихийную атаку, едва не прикончив меня с уже тремя напарниками, но именно этот удар позволил отряду добраться до холма. Я с ужасом заметил, что до своих добрались только два с половиной десятка человек — меньше половины. Даже я со своими способностями смог спасти лишь горстку людей... А в двух сотнях метров к западу осквернённые разорвали группу из двух дюжин человек, отбившуюся от своих. Но ими Свей пожертвовал, спасая больший отряд.

Я прошёл полсотни метров у подножия холма, но отступил в основной ряд. На меня бросались проклятые, чьи руки светились белым, голые кости их пальцев рвали Тень на куски, что причиняло мне физические страдания, словно вместе с Тенью рвалась и моя кожа.

— Маги! Три! Два! Один!