Я снова рассмеялся.

— Мне важно твое мнение.

Она поджала губы.

— Что, если я скажу тебе, что она мне не понравилась? Что ты по уши влип? — выражение ее лица смягчилось, когда она произнесла эти жестокие слова, от которых мое сердце забилось в груди как сумасшедшее.

— Но тебе она нравится, — я подверг сомнению ее слова. — И ты думаешь, что она мне подходит.

Она игриво закатила глаза, затем обернулась, чтобы понаблюдать за сценой, разворачивающейся перед ней. Адриан болтал без умолку. Очевидно, он забыл о подарке из Лондона.

— Селена интересна мне все больше и больше, — она бросила на меня взгляд, в ее глазах плескалось сочувствие. — Она рассказала мне о ребенке.

— Да? Ты поэтому изменила о ней свое мнение?

Мать покачала головой.

— Нет. Селена сама сумела его изменить. Она очень отличается от... ну ты понял. В любом случае, она такая добрая, забавная и порой довольно таки робкая. Хотя иногда ее перепады настроения очень огорчают. Не то чтобы я винила ее за это. Она изо всех сил старается сдерживать их, и, видимо, огорчается еще сильнее, когда понимает, что не в состоянии контролировать это.

Я улыбнулся.

— Она нуждается во мне. Я рад, что она тебе нравится, потому что я не позволю ей уйти. Я не отпущу ее без боя.

Глава 16

Ремингтон

Последние два дня прошли так, как я и мечтал с тех пор, как вернулся из Лондона, хотя мне так и не удалось избавиться от мыслей о Колетт. В конце концов, я все же рассказал обо всем Эрику и матери, но попросил их не упоминать об этом при Селене. Ей и так пришлось пройти через слишком многое. Она, кажется, успокоилась, если не принимать во внимание перепады в настроении, из-за которых она рыдает навзрыд или внезапно начинает смеяться без всяких видимых причин.

Мы все упаковали и теперь просто ждали доктора Бланшетта с медицинским заключением. Селена подвержена «страху расставания» и я ее прекрасно понимаю, особенно после того, как медсестра пыталась убить ее. Мы решили, что полетим двумя группами: Адриан, Эрик и я будем вместе с ней, а Жиль со своими ребятами, моей матерью и Марли полетят в Париж отдельно от нас. Адриан весь извертелся, пока мы ждали доктора, поэтому я попросил Эрика отвести его на ближайшую игровую площадку, пообещав позвонить им, когда мы закончим беседовать с врачом.

Отец выбрал именно этот момент, чтобы позвонить мне. Я ответил на звонок, пытаясь подготовиться к урагану праведности и помпезности, который из себя представляет господин Ремингтон Ньюпорт.

— Сын, — выдал он свое стандартное приветствие. Я закатил глаза, отчего Селена скорчилась от смеха.

— Отец.

— Ты мне не перезванивал, — обвинил он, и в его голосе я различил нотки раздражения.

— Я сейчас занят. Ты хотел сообщить мне что-то важное?

Он вздохнул, и я представил себе, как из его ушей валит пар.

— Я хотел лично поблагодарить тебя за то, что ты сделал для Калеба. Для меня.

На этот раз вздохнул уже я, когда дверь открылась, и вошел доктор Бланшетт.

— Я не могу сейчас разговаривать. Слушай, я, правда, сейчас занят. Перезвони, когда придумаешь, как отблагодарить меня без помощи денег.

Я сбросил звонок и быстро отмахнулся от желания выразить отцу все кровожадные мысли, крутившиеся у меня в голове, а затем встал, чтобы поприветствовать доктора.

— Готовы сделать это? — спросил он и на его губах появилась улыбка.

Мы с Селеной обменялись взглядами и улыбнулись. Я схватил ее за руку и нежно сжал, затем поцеловал в приоткрытые губы и прошептал:

— Я рядом.

Не обращая внимания на топчущегося у порога доктора, я опустился на колени, и она удивленно распахнула глаза.

— Ремингтон? Чт... Что ты делаешь?

— Я всегда буду рядом, что бы ни случилось. Выходи за меня замуж, — наверное, я должен был быть удивлен спонтанностью и безрассудством всей этой ситуации. Но не был. Мне казалось совершенно естественным предложить Селене выйти за меня замуж. — Я всегда относился к тому типу мужчин, которые скрупулезно планируют все. Но с тобой я совершаю поступки, на которые даже представить не мог, что когда-нибудь решусь. Рядом с тобой мне хочется вести себя спонтанно, безрассудно и, главное, честно. Я обещал всегда говорить тебе только правду. Вот я, стою на коленях перед тобой и прошу тебя выйти за меня замуж, потому что не могу представить, что следующую сотню лет своей жизни проведу без тебя рядом. Выходи за меня замуж, Селена Майклз.

Она прижала ладонь к губам, а ее глаза заблестели от слез. Она метнула взгляд туда, где стоял доктор, затем обратно ко мне, и быстро вытерла щеки.

— Ремингтон, ведь ты понятия не имеешь, приду ли я когда-либо вообще в норму. Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя. Если бы несколько месяцев назад, кто-нибудь сказал мне, что мужчина, и не какой-нибудь мужчина, а ты, будет стоять передо мной на коленях, уговаривая выйти за него замуж, я бы подумала, что этот человек сумасшедший. Но вот он ты, стоишь передо мной на коленях, — она наклонилась и поцеловала меня в губы. — Что, если со мной что-нибудь не так? Я не могу так поступить с тобой. Просто не могу.

— Ты разве еще не поняла? Я в любом случае тебя добьюсь. И важно не то, что здесь, — я прижал палец к ее голове, — Важно то, что тут, — я прижал ладонь к ее груди, чувствуя, как быстро колотится ее сердце под моей рукой.

— Ой, да ладно тебе, сестричка. Просто скажи «да» и избавь беднягу от страданий! — прокричала Марли от двери. Бросив взгляд в сторону двери, я увидел, что она и моя мать стоят рядом с доктором, который выглядит очень довольным собой. Глаза матери увлажнились, а затем она всплеснула руками.

Селена закусила подрагивающую нижнюю губу, взглядом изучая меня, и на ее лице отчетливо проступил страх.

Я поцеловал костяшки ее пальцев, и она вздрогнула.

Боже, до чего же мне нравится ее реакция на мои прикосновения.

— Я властный, ревнивый и очень велик шанс, что однажды я просто прикую тебя к себе наручниками. Я даже могу зарычать, если какой-нибудь мужчина осмелится смотреть на тебя дольше трех секунд. Если ты согласишься, твоя жизнь может стать Раем или Адом, в зависимости от того, как ты будешь рассматривать ее. Но в одном я уверен точно — я люблю тебя. Я буду любить тебя так, как никто и никогда не любил. Буду оберегать и баловать тебя и делать все, чтобы ты крепче любила меня. Ты забудешь о моих склонностях неандертальца, — я прервал себя на полуслове, заметив, как округлились ее глаза от моего признания. — Это я. Вот такой, какой есть.

Она прикусила нижнюю губу и продолжала изучать меня взглядом. Я же старался подавить желание наклониться и захватить в плен ее губы, «мучая» ее до тех пор, пока она не согласится выйти за меня замуж.

— Черт, да! — крикнула Селена, и я выгнул бровь в ответ на проявленный ею энтузиазм. Я все еще пытаюсь разобраться, что волнует эту новую Селену. Она широко улыбнулась, и эта улыбка согрела меня, коснувшись моего сердца.

В комнате раздались аплодисменты. Я вскочил на ноги и, присев на кровать, притянул Селену к себе на колени.

— Могу я теперь поцеловать свою невесту? — спросил я разрешения, склонив голову набок.

— Никогда не доверяй мужчине, когда он говорит, что хочет просто поцеловать тебя, — прошептала она мне в губы этим своим голосом с придыханием, который я так люблю, напомнив мне мои же слова, которые я сказал ей, как мне теперь кажется, много лет тому назад.

— Включая меня. Потому что я не смогу просто поцеловать тебя. Я тебя трахну и займусь с тобой всякими непристойностями, — низким голосом пробормотал я в ее губы, а затем поцеловал и двинулся выше, поцелуями собирая слезы с ее щек.

Доктор Бланшетт деликатно кашлянул. У меня начало складываться впечатление, что у него с этим какие-то проблемы. Я с трудом оторвался от Селены и бросил взгляд через плечо. Он стоял, улыбался и похлопывал себя по руке белым конвертом.