В намеченный временной интервал боезаряд пунктуально пришел в действие. Целиком 60-метровый титанобетонный[1] холм мгновенно накрыла сеть глубоких трещин. Ответный огонь из блокгауза резко ослабел. С этого момента показ пошел в растянутом режиме повтора с ходу отобранных ракурсов, панорамных и крупных планов. Включая вид сверху, хорошо видно, как фундамент партизанского укрепления начинает разрушаться. А в целом оборонительное сооружение показательно проваливается внутрь самого себя.

Казалось, невидимая рука с космогонической силой ужасающе медленно, неспешно сжимает бандитскую крепость в огромном кулаке и вталкивает ее в грунт, в вечную мерзлоту ее…

Реально же процесс взрывного разрушения и цепной гравитонной[2] реакции протекал в течение двух десятых секунды. За это время параколлапсирующий[3] заряд подчистую сравнял с тундрой 550 000 кубометров объема солидно заглубленной, опирающейся на скальное основание бетонной полусферы батальонного опорного пункта.

Ни много ни мало, 5-килограммового издeлия вместе с ударно-спусковым механизмом вполне хватило, чтобы раздавить этот 20-этажный блокгауз и в облаках горячего пара затопить его остатки неглубоким тундровым болотцем. Спустя десять минут нагрев зоны разрушения почти сравнялся с температурой окружающей среды, а большой красный счетчик радиоактивности в правом верхнем углу обзорного экрана неизменно давал показания в пределах нормы естественного планетного фона.

Тем временем, пока охлаждалась зона гравитационного разрушения, благодарные зрители, закончив аплодировать, принялись обмениваться впечатлениями и задавать вопросы его превосходительству генералу Питу Бибаку. В основном спрашивали на том или ином уровне компетентности и понимания о возможном боевом применении нового оружия, o средствах доставки и тoму пoдoбнoм…

Теоретические и экспериментальные проблемы гравитонной физики, похоже, никого не взволновали. И никак не волнуют. Ну и Бог с ними, да и с нами! — отметил Пит Бибак.

— …A ceйчac, блистательные леди и джентльмены, милости просим на наш скромный антарктический пикник, — прозвучало его обращение к понимающей аудитории. — Сию же минуту нас ждет небольшой завтрак на траве, так сказать, на свежем воздухе.

Смею надеяться, ваш покорный слуга и компетентные служащие АГ не разочаруют вас. Хотелось бы верить: и это испытание хорошего вкуса «Арсеналы Груманта» выдержат столь же успешно.

Если у вас нет ко мне больше вопросов…

— Ваше превосходительство, наш любезный генерал Бибак, а не грозит ли нам опасность со стороны мятежников-партизан, вероятно, вынашивающих злодейские планы как-нибудь испортить завтрак на пленэре нашему благородному воистину человеческому сообществу? — чуть-чуть манерно, небрежно поинтересовалась леди Вик Пэйюс, сенатор от столичного континента Каринта.

Присутствующие, слегка расслабившиеся в предвкушении трапезы, тотчас насторожились. В верхней палате конфедеративного парламента законодательная дама Вик Пэйюс занимаeт пост заместителя председателя комитета по обороне. Более-менее заинтересованным лицам известна под нарицательным, вы понимаете, неофициальным и кодовым псевдонимом Мадам Разведка.

Мало кто из приглашенных на приполярное светское мероприятие сомневался в детальной, точнее, конфиденциальной осведомленности леди сенатора в вопросах планетарной и конфедеративной безопасности. В какой ни на есть жеманной интонации заданный во всеуслышание вопрос леди сенатора Пэйюс достаточно весом и солиден.

А вдруг мятежники сумели приготовить неприятный сюрпризец для влиятельных геонских персон, собравшихся по приглашению «АГ Инкорпорейтед»? И эта всезнайка, чрезмерно деятельная МР (Сучка Курносая ее вторая кличка) кое-что успела в самом деле разнюхать.

Действительно, согласно тщательно разработанному сценарию бригадного генерала и вице-президента «АГ Инк» Петера Бибакофф интерес сенатской дамы Викторайн Женевьевы Пэйюс, — злоязычно назовите ее СК или МР, — обошелся «Арсеналам Груманта» в солидную сумму 250 000 геонских соллеров. И весoмый гонорар за участие в прекрасно организованном спектакле АГ отрабатывает Мадам Разведка добросовестно, артистично подав реплику в нужное время в необходимом месте.

Большая политика и большой бизнес есть большой театр, чаще всего театр военных действий, леди и джентльмены…

— О, моя дорогая леди сенатор Вик Пэйюс, я разделяю вашу обеспокоенность. Но помимо того, смею заметить, мы находимся в 5 тысяч километрах от ближайших операционных баз бандформирований геонских экологистов, притом охранный периметр испытательного полигона в полном штатном составе прикрывает 14-й ударный дивизион Вольных кирасиров Груманта. Прошу взглянуть на экран…

Вот это и стало вторым подготовленным сюрпризом АГ. Кроме нескольких особо важных персонажей между присутствующих деятелей политики, масс-медиа, высших офицеров геонской демократии и армии, больше никто не знал о доселе скрытной передислокации 14-го дивизиона, оснащенного первостатейным оперативно-тактическим боевым средством наемников Груманта — эскадренными амфибиями совершенно нового класса «суперстратные[4] крипперы»[5].

На первых порах трехмерные камеры позволили зрителям взглянуть с высоты 400 метров и насладиться различными ракурсами панорамного вида сверху, где по всем оборонительным азимутам кристально чистого антарктического горизонта в парадных клиньях по стойке «на караул» вздыбились 208 секретных боевых машин непревзойденных в доступной Эйкумене[6] воителей Груманта.

Затем ракурсы аэромобильных сенсоров пошли на трансфокацию и дали крупные планы ударных крипперов: внушительных бронетранспортных «анаконд», эскадренных командно-штабных «боа» управления боем, грозно ощетинившихся навесным вооружением «щитомордников» ракетно-артиллерийской поддержки. Не забыли также показать парадные расчеты эскадронов ударных крипперов «кобра», «гюрза», «эфа». Операторы и режиссеры славно организованного военного спектакля не преминули разыскать и скрывавшуюся в березовом тундровом стланике дюжину юрких боевых разведывательно-дозорных «мамб».

Для вящей полноты картины и визуальной наглядности камуфляжное покрытие боевой техники намеренно отключили. Активная[7] чешуйчатая броня эффектно переливалась радужными цветами на ярком солнце высоких антарктических широт. Окантовка орудийных портов, бронелюков и направляющих пусковых установок сверкала парадной окраской и свежим хромоникелевым напылением; матово светились вороненые жерла метателей инженерных и баллистических устройств.