Личная «неприкосновенность» и высшая ступень в иерархии не нарушали родственные связи. «Нередко можно наблюдать, как Фиган играет со своими маленькими племянниками Фрейдом и Фродо, в то время как их мать Фифи преспокойно лежит, растянувшись на земле, и наблюдает за их возней. Семейные связи важны и для самых могущественных животных. Отсутствие их в сообществе шимпанзе может привести к серьезным нарушениям в поведении. Так, в семье самки Пэшн, которая всегда на редкость равнодушно относилась к собственным детенышам и бросала их на произвол судьбы, были отмечены случаи „каннибализма“. Пэшн и ее дети, Пом и Проф, отнимали новорожденных детенышей у других самок, занимающих более низкие ступени иерархической лестницы. Такая судьба чуть не постигла новорожденных близнецов Мелиссы, и жизнь их была спасена только благодаря вмешательству взрослого самца, который защитил самку с младенцами».
В национальном парке Гомбе Стрим у оз. Танганьика сейчас живет около ста шимпанзе. Примерно половина из них — объект пристального изучения. В своих странствиях шимпанзе придерживаются строго определенной территории. Ареал сообщества составляет примерно 10—15 км2. Взрослые самцы, собравшись в небольшие группы по три—пять особей, патрулируют границы ареала. Как правило, в это время они ведут себя очень тихо и настороженно, тщательно осматривают землю, подбирают и обнюхивают листья и ветки в поисках следов «вторжения». Иногда они взбираются на высокое дерево и оглядывают «враждебную» территорию, принадлежащую соседнему сообществу.
Если «патруль» сталкивается с группой соседей, то после демонстрации угроз обе стороны остаются в пределах своего ареала. Иногда бывают случаи нападения на отдельных нарушителей границы. Беспрепятственно проникать на территорию чужого сообщества могут только молодые самки. Были случаи попыток «передела» территории. Так, в начале 70-х годов сообщество шимпанзе неожиданно разделилось на две части: семеро взрослых самцов и три самки с детенышами перешли в южную часть заповедника. Образовались две враждующие группы. Теперь при встрече возле общей границы самцы устраивали шумные демонстрации, громко ухали, барабанили по стволам деревьев, волочили за собой большие ветки. Иногда самцы северного сообщества атаковывали своих отделившихся собратьев, проникая на их территорию. В конце концов автономия «южан» была сломлена...
Если Д. Лавик-Гудолл и японские исследователи изучали шимпанзе в местах их естественного обитания (что, конечно, доступно не для всех ученых, так как шимпанзе и гориллы обитают лишь в Африке), то советские ученые решились на очень рискованный эксперимент — попробовать выпустить шимпанзе из клеток в наших северных условиях и пронаблюдать за их поведением. Риск состоял в том, что было не ясно, смогут ли выдержать африканские животные суровые для них условия жизни в нашей климатической зоне. Но зато такие наблюдения могли дать ответ на многие вопросы, и прежде всего представить, что же случилось с нашими далекими предками, когда они вышли за пределы их тропической прародины.
Эксперимент был начат в 1972 г. Из Института физиологии им. И. П. Павлова АН СССР привезли в Псковскую область шимпанзе. Их высадили на небольшом безлюдном острове одного из озер. В первый год на острове поселились три обезьяны (Бой, Тарас и Гамма). В последующие годы к ним присоединились еще две (Сильва и Чита). На зиму всех их вернули обратно в лабораторные условия. Все обезьяны были ручными, так как они попали в неволю в возрасте около года и были вскормлены из рожка, а Бой родился в питомнике под Ленинградом. До экспедиции все они пробыли в лабораторных условиях по 2—4 года.
Когда впервые шимпанзе увидели озеро, они насторожились, и стоило только клетки с обезьянами поставить в лодки, как они подняли страшный визг и крик. Однако, как только нос лодки уткнулся в берег, крик утих, а с переходом всех на сушу и совсем прекратился. На следующее лето при переправе на остров питомцы уже не поднимали такого визга, но все же боялись открытой воды. После того как открыли клетки... Впрочем, здесь предоставим слово для рассказа самому руководителю экспедиции, доктору медицинских наук Л. А. Фирсову (1977).
«К нашему удивлению, обезьяны, выпущенные из клеток, никуда не побежали. Только Гамма отошла на несколько шагов в густую траву, а Бой и Тарас, сделав обиженные физиономии, заскулили и стали ходить вокруг клеток...
В первое утро ни одна из обезьян не прикоснулась к протянутым сластям, хотя в дороге их кормили в обрез. Когда мы собрались уехать на соседний остров, где разбили лагерь экспедиции, обезьян словно подменили. Забыв страх перед лодкой и водой, они бросились к нам с душераздирающим визгом...
Постепенно они освоились. Быстрота появления новых навыков была поразительной. Уже в конце декады начались шумные игры Тараса и Гаммы на высоте 30—40 м с огромными прыжками с ветки на ветку. Чуть позже в такие игры включился и Бой. Тарас к этому времени освоился с пружинящими свойствами кустарника: он иногда не затруднял себя спуском с дерева по стволу, а прыгал с высоты 5—7 м прямо на куст, росший под деревом».
Наблюдения показали, что обезьяны любят играть. Молодой шимпанзе может подолгу забавляться своими конечностями или незатейливым предметом, сопровождая игру мягкими звуками. Групповая игра шимпанзе в новых условиях была полностью лишена обычных иерархических взаимоотношений между особями. В лаборатории такие игры зачастую перемежались драками — «закономерным возмездием» за недопустимые вольности со стороны подчиненных.
Малыши явно пользовались привилегированным положением, их баловали все более взрослые обезьяны. Например, малышка Чита «положение баловня уразумела довольно точно и пользовалась им, выпрашивая сласти и добиваясь всяческого внимания к своей особе. Вымогательство начиналось с покорного протягивания ладошки».
Покровительство, оказываемое Чите вожаком Боем, было особенно заметно во время кормления. «Бой добыл изрядный кусок свежей капусты. Чтобы съесть его без досужих наблюдателей, он забрался на сосну, удобно расположился на прочном суку и приступил к трапезе. Чита и за ней Гамма немедленно взобрались туда же и уселись по обе стороны от Боя, жадно поглядывая на аппетитный кусок. Внимательно взглянув на Боя, Чита откусила самую малость, а потом еще и еще, уже побольше, и тут же громко зачавкала с набитым ртом. Глядя на малышку, потянулась было к капусте и Гамма, деликатно, не дыша, но ее рука была остановлена не менее деликатно, но и недвусмысленно рукой Боя».
О способностях шимпанзе можно судить по многим фактам, особенно если эксперимент проводится в экстремальных условиях, когда животные инстинкты обостряются до предела. Например, в 1979 г. в лаборатории в Колтушах (под Ленинградом) произошло редкое событие — родился шимпанзенок (от Гаммы и Тараса). При родах все животные держатся обособленно, а мать с новорожденным тем более настороженна ко всем посторонним. Прошло 17 минут после появления младенца, пуповина еще не была разорвана, и Гамма передвигалась с младенцем на руках, осторожно ее потягивая. Наблюдателям хотелось помочь обезьяне и перерезать канатик, связывающий ее с новорожденным.
Однако было не ясно, как отнесется мать к тому, что в вольер к ней войдет человек с блестящими ножницами. Но все оказалось проще предполагаемого. Увидев ножницы в руках вошедшего к ней человека, шимпанзе подхватила пупочный канатик, слегка натянула его и, как заправский ассистент, подставила его под ножницы. Скользкий канатик, к несчастью, дважды выскальзывал из-под ножниц, но мужественная мать настойчиво держала его на весу. Только на третий раз удалось разрезать пуповину. Обезьяна не только поняла назначение ножниц, но и оказала человеку такую помощь, до которой не додумался бы ни один экспериментатор (Фирсов, 1979).
Сходные способности демонстрируют и другие приматы, например гориллы. Наблюдения за гориллами свидетельствуют, что и эти обезьяны организованы в сообщества. Как и шимпанзе, они строят гнезда и пользуются определенными сигналами связи между собой. Например, горные гориллы (обнаруженные лишь в 1901 г.) занимают весьма скромную территорию. Обитают они в густых и влажных лесах и зарослях бамбука в сердце гористой Экваториальной Африки. Это самые крупные из человекообразных. Рост самцов достигает порой двух метров, вес — 300 кг. Живут они семьями из пяти и более особей, где властвует могучий серебристоспинный вожак. Они ведут наземный образ жизни, ходят на четырех лапах, изредка влезают на деревья, а иногда шагают как люди, выпрямляясь во весь рост.