Всем оказались хороши Камни. И маленький пляж с лагуной есть, и крутые склоны, отвесно уходящие в прозрачные воды, и обильные водоросли, и множество животных. Но не было на островках пресной воды. Пришлось тащить, кроме подводного снаряжения и туристского инвентаря, еще и бак с пресной водой.

Камни Унковского находятся мористее Путятина, и вода, омывающая их, холоднее и прозрачнее: сказывается близость открытого моря. Островки заросли травой и стелющимся по грунту шиповником, ягоды его на кустах перемежаются с цветами, плоды крупные и отличаются от наших, европейских, формой: они сплюснуты по оси.

Дно вокруг очень красивое. Сверху, со скал, видны заросли ламинарий, морские ежи и звезды, а с песчаного пляжа можно входить в море без риска поскользнуться на водорослях. Мы много купались. Олег плавал с трубкой и маской, в резиновой рубашке собственного изготовления и проводил разведку: ему очень хотелось напоследок встретить осьминога. Места у Камней вполне подходящие для этих животных.

Мы с Мишей отправились осмотреть затонувший парусник, который отыскала здесь более двенадцати лет назад экспедиция АН СССР, занимались охотой и фотографированием. Я пытался экономить пленку, но кадры подвертывались один заманчивее другого.

Олег Яременко с пойманным осьминогов у Камней Унковского

Утро последнего дня началось с того, что Олег натянул полюбившуюся ему рубаху и плавал с морской стороны острова. Мы наблюдали за воздушными пузырьками от его аппарата. Неожиданно он появился на гребне волны и призывно замахал руками. Мы натянули акваланги и прыгнули в воду. Мне сверху было видно, как Олег подплыл к большому камню и начал вытягивать из-под него резиново-упругий жгут осминожьей «руки». Подплыл и Миша, и они вдвоем продолжили борьбу. Судя по поведению ребят, осьминог был не очень большой, и они старались завладеть всеми щупальцами животного, осьминог же обвивал их руки только пятью или шестью, а двумя-тремя вцепился в камень. Но напрасно он упорствовал, мы заранее подготовились к схватке, отработали приемы и последовательность действий. Самое главное, чтобы головоногое животное не захватило воздушные шланги и не сорвало маски с лиц. Наконец последние щупальца отделились от грунта. Начался странный танец: всплывали три живые существа, переплетенные упругими жгутами.

На поверхности я включился в игру, стал отрывать от ребят щупальца. Осьминог розовел, бледнел, пугал нас, выпускал мутные облачка «чернил». Но все было напрасно, мы вытащили его на берег и опустили на песок. Часть прилипших к рукам щупалец оторвали, используя испытанный уже в воде прием: если ухватиться за самый кончик щупальца, то довольно легко можно его оторвать. Ведь тогда присоски отделяются поочередно, одна за другой.

Затащив пленника в подготовленную заранее яму с водой, мы вздохнули спокойнее: первая часть операции была выполнена. Осьминог нужен был для фотосъемок. Мы хотели его сначала поймать, а затем отпустить и снимать момент характерного «полета». Передвигается он в воде очень интересно — толчками выбрасываемой из мантии через воронку струи воды.

У Миши от присосок щупалец остались на руках красные пятна. Олега предохранила резина рубахи. Впрочем, пятна скоро исчезли. Вооружившись фотоаппаратом, ныряем в мелкую и удобную для съемок лагуну — Миша с легким фотобоксом для «Зенита», я с комбайном — самодельным боксом для «Практики», снабженным двумя лампами-вспышками.

Олег сует осьминогу доску, подобранную на берегу, и затаскивает, его в воду. «Хозяин моря» перепуган, он медленно шевелит щупальцами, как бы отыскивая точку опоры; доску он оставил на поверхности и теперь не знает, что ему делать. Наконец осьминог начинает приходить в себя, заработал мантией, накачивая воду. Затем толчок, другой, и моллюск поплыл к каменной гряде. Мы с Мишей нажимаем на спусковые рычаги. Миша снимает осьминога, а я Мишу, снимающего осьминога. Потом разберемся, чьи кадры удачнее.

Осьминог распластался на камне и ждет, что будет дальше. Его черный выразительный глаз устремлен на нас. Ну что ж, прощай! Каждый теперь возвращается в свой дом. В моем акваланге кончается воздух, сигналю Мише и всплываю.

На берегу Олег встречает нас с деловым видом. Он вскипятил чай и поставил варить кашу, теперь осталось дождаться катера, и маленькая подводная «одиссея» закончится.

Наши работы в Японском море не прошли бесследно. Инне удалось определить, что живут мидии Грайяна до 15-17 лет. Известковое кольцо на створке раковины моллюска не всегда соответствует годовому приросту, на эту отметину влияет и половозрелость мидии, и неожиданная резкая смена температуры, и многие другие факторы. Надпилы же на раковинах позволяют точно установить скорость роста животного, этот метод был признан и получил распространение. Проанализировав данные о скорости роста мидий, Инна в своем научном отчете сделала вывод, что запасы мидий в Японском море восстанавливаются медленно и, следовательно, надо ограничить на время вылов этого моллюска на промысловых участках, таких, например, как угодья острова Путятина.

Метод выращивания мидий в садах положил начало культивированию моллюсков на плантациях. В результате наших работ появились рекомендации по наиболее выгодному сбору «урожая». Оказалось, что первый сбор следует начинать через 5-6 лет с начала роста молоди, это самый продуктивный период, когда моллюски достигают в длину 8-10 сантиметров, далее они растут медленно.

Сейчас Инна Садыхова — кандидат биологических наук, она специализируется в области изучения моллюсков, и мидия — ее любимая тема. Другая участница нашей экспедиции, Луиза Рябоконь, верна ихтиологии. Она исследует повадки антарктических рыб, участвуя в рейсах рыболовных судов, ходящих на промысел к берегам шестого континента.

У скал Монерона

На этот заповедный островок мечтают попасть многие аквалангисты. Ведь Монерон очень живописен. Его непередаваемый облик, созданный солнцем субтропиков и влажными ветрами Японского моря, просто сказочен. Но для аквалангиста, конечно, важен подводный мир. Круговорот теплых и холодных течений пролива Лаперуза способствовал появлению на склонах прибрежного шельфа настоящих подводных джунглей. Ну и, конечно же, в них обитает множество самых разнообразных жителей.

Скала острова — основная его твердь — вырывается из голубых вод моря зелеными гранеными уступами. Вокруг немало островков, бухточек и подводных скал. О чем еще мечтать подводному охотнику? Остров изобилует буйной растительностью, ручьи и родники в густых зарослях так укрыты травами и кустарником, что порой их и отыскать трудно.

Травы на здешней плодородной почве при мягком и влажном климате вырастают до гигантских размеров. Листья лопухов, которые на нашем материковом лугу доходят до колен, здесь выше человеческого роста. В этих зарослях пробираешься, как в густом подлеске.

Флора острова по разнообразию не уступает ботаническому саду. Рядом с серебристой елочкой — полянка, покрытая ирисами и лилиями, на кедровый стланик ползет лоза дикого винограда, а в низине, где протекает ручеек, прямолинейно тянет к солнцу тонкие вершинки бамбук. Много незнакомых нам растений встретили мы на Монероне.

Из крупных зверей попалось лишь стадо сивучей на северных пляжах острова. Но зато мир пернатых обилен и многоголос. Птицы везде — на земле, в воде, в воздухе. Масса бабочек и других насекомых.

Местные жители рассказывают, что в недоступных местах острова водятся лисы-сиводушки и каменные соболи: В доказательство показывают шкурки этих животных, добытые в снежные зимы.

Красотами острова можно было любоваться бесконечно. Но наша группа каждый раз торопилась к очередному месту погружения в изумрудно-прозрачные воды моря. На Монерон нас привело желание поснимать под водой. Природа острова давала возможность провести эту работу в самых благоприятных условиях. Нас было трое. Олег Яременко призван был собирать морской гербарий, я — фотографировать под водой экспонаты сбора, а Гена Романов обещал бесперебойно снабжать нас сжатым воздухом для закачки аквалангов. Наши роли были расписаны руководителем экспедиции гидробиологом Верой Борисовной Возжинской. Основная группа под ее началом отправилась на Охотское море, а мы втроем — на Сахалин и Монерон.