Ездили сдавать билеты. В «Романе» висело объявление, что «ввиду болезни артиста Высоцкого…» Половина публики отлично знала, что он здоров, в театре накануне играл, днем где-то пел. Сдавать билеты стояла очередь.

20.01.67. Вечер Вознесенского в Комаудитории МГУ.

Мы отвоевали места в четвертом ряду. Вдруг я увидела, как через служебный вход в зал вбежал Высоцкий.

Вознесенский читал часа два, устал. Обещали, что приедут артисты из Иванова, но никто не объявился. И тогда Вознесенский сказал: «В зале присутствует…» Прежде чем он успел назвать имя, снова раздались аплодисменты. Вознесенский продолжал говорить о том, что чудесный Театр на Таганке знают повсюду и не далее как вчера его в Турине расспрашивали, как на Таганке поставлен «Галилей». И вот здесь присутствует (следуют хвалебные эпитеты) актер Владимир Высоцкий, который «очень здорово этого Галилея делает». Опять аплодисменты. Видно, что хлопают, зная, кому и за что. Однако, кажется, Володя не очень доволен, что его тянут на эстраду. Ветреная публика, столь бурно проявляя свой восторг, кажется, легко готова променять одного кумира на другого. Но и ломаться, заставлять себя упрашивать не в правилах Высоцкого. Он выходит на сцену. В руках у него, как всегда, какие-то книжки, папка с бумагами. Вознесенский говорит, что в зале есть и гитара. Ее выносят из подсобки. Володя кладет свои книжки на стол, отодвигает микрофон, пробует гитару и читает «Оду сплетникам». Под аплодисменты он уходит со сцены. И тогда Вознесенский говорит:

— Володя Высоцкий — автор таких чудесных песен. Если мы все очень попросим, то он исполнит «Нейтральную полосу».

Зал просит, но Высоцкий не выходит. Вознесенский, переговорив с ним за дверью еще раз, поправляется: вместо «Нейтральной полосы» будет исполнена песня о боксерах. Вышел Высоцкий, но в этот момент какой-то неуемный поклонник его таланта выкрикнул просьбу спеть еще что-то. Мгновенно Высоцкий пригвоздил его взглядом. И каким взглядом! Я этого никогда не забуду. И всем стало ясно. Бестактно на вечере поэта требовать песен другого автора, и если публика сама этого не понимает, то придется ей объяснить. Однако говорит Высоцкий очень мягко, с обаятельной улыбкой, но всем становится стыдно за свое поведение. Он объясняет, что здесь хозяин Андрей, а хозяину нельзя отказывать. Поэтому он споет песню о боксерах, но только одну, потому что он пришел сюда слушать, как и все. Вот когда у него будет собственный вечер, то он споет все, что у него попросят.

28.05.67. У меня сессия. С трудом уговорила дома отпустить меня на второе действие «Послушайте» Маяковского… Разговор в антракте: «Что меня раздражает, так это кубики и этот сиплый актер». И так до слез хочется цветов в финале. А их нет. «Маяковский не поэт, если его надо защищать», — заявляет какая-то дамочка.

31.05.67. Творческий вечер Высоцкого в ВТО — Всероссийском театральном обществе.

Вышел директор и предоставил слово Аниксту, сказав о нем только, что Аникст — член худсовета Театра на Таганке. Аникст говорил долго. Вероятно, он явно задет, как его представили. Аникст подчеркнул, что это первый вечер Таганки в ВТО. И сам Высоцкий, и его товарищи рассматривают этот вечер как отчет всего театра. И как это хорошо, что у входа такие же толпы желающих, как и перед театром…

Еще Аникст сказал, что вот пройдет несколько лет, и в очередном издании театральной энциклопедии мы прочитаем: «Высоцкий Владимир Сергеевич, 1938 года рождения, народный артист». (Из зала кто-то поправил: Семенович!).

23.06.67. Сегодня ночные «Антимиры». Пришла рано, но оказалось, что Володя уже в театре, только что прилетел из Ленинграда. Увидел меня перед служебным входом и позвал: «Хочешь, покажу фотографии?» Ему явно хотелось похвастаться кинопробами с «Ленфильма». Он и Аросева. Володя сказал, что это «Интервенция». Моя любительская душа заныла от зависти к качеству снимков. Потом я показала свои. Это были сцены из «Послушайте!», которые я отпечатала как отчет для фотоклуба. Фотографии ему понравились. Потом он заговорил о том, что фотография ведь стоит денег, и немалых, и что, наверное, надо как-то все делать иначе, чтобы я не разорялась на них. «Мы люди обеспеченные, особенно я…» Я про себя горько усмехнулась: «Давно ли?» — слишком хорошо помнила, что еще недавно у него ни гроша за душой не было. Володя сказал, что они могли бы покупать мне бумагу. Я отбилась — мне ведь нужны особые сорта, не будут же они бегать по всей Москве за дефицитом. Но и Володя не сдался, сказал, что не согласен и что-нибудь придумает…

Какой он разный: смешно огорчается из-за крашенных для кинопробы волос и, по-мальчишески дурачась, спорит с партнером, кто из них знаменитее. Старается не показать, что его задевают грубость, хамство. Наивно спрашивает о «Вертикали»: «Разве такой плохой фильм?» — и остро переживает неудачный спектакль.

16.09.67. На улице я увидела Володю. Он так радостно улыбался, что я подумала, что за мной идет кто-то из его друзей. Но позади никого не было. Когда я протянула ему фотографии, которые не сумела отдать на сотых «Павших», он сказал: «Нет, ты погоди с этим, ты лучше скажи, как твои дела, как ты учишься?»

Мне кажется, что у людей вроде Володи, вокруг которых полным-полно поклонников, очень мало настоящих друзей и людей, искренне им преданных. Мне хочется думать, что он знает, что я безгранично ему верю. Вот он сказал, например, что ему интересен Шекспир, и я тут же перечитала все собрание сочинений, как до того перечитала Маяковского, Брехта и многое другое. Мне хочется набраться смелости, подойти и сказать ему, «что от чувств на земле нет отбою, что в руках моих — плеск из фойе». И хочется верить, что ему это нужно, ведь это так надо всем…

…В послесловии к этим дневникам автор добавляет: «Позже житейские обстоятельства, замужество и работа надолго увели меня от театра. Теперь я «только издали с благоговеньем» следила за творческой судьбой Высоцкого и Театра на Таганке. Первый этап пути был пройден, начиналось стремительное восхождение Владимира Высоцкого к вершинам поэзии. Но это уже другая глава…»

Владимир Высоцкий

Я все вопросы освещу сполна,

дам любопытству удовлетворенье.

Да! У меня француженка жена —

но русского она происхожденья!

Нет! У меня сейчас любовниц нет.

А будут ли? Пока что не намерен.

Не пью примерно около двух лет.

Запью ли вновь? Не знаю, не уверен.

Да нет! Живу не возле «Сокола»…

В Париж пока что не проник…

Да что вы все вокруг да около —

да спрашивайте напрямик!

Я все вопросы освещу сполна —

как на духу попу в исповедальне!

В блокноты ваши капает слюна —

вопросы будут, видимо, о спальне…

Да, так и есть! Вот густо покраснел

интервьюер: «Вы изменяли женам?»

Как будто за портьеру подсмотрел

иль под кровать залег с магнитофоном.

Теперь я к основному перейду.

Один, стоявший скромно в уголочке,

спросил: «А что имели вы ввиду

в такой-то песне и в такой-то строчке?»

Ответ: «Во мне Эзоп не воскресал.

В кармане фиги нет — не суетитесь!

А что имел в виду — то написал:

вот, вывернул карманы — убедитесь!»

«В ЕГО ПЕСНЯХ — ГЛАС НАРОДА»

Роберт Рождественский«

Я ЕГО ПРОСТО ЛЮБЛЮ»

Мне дороги не отдельные стихи Владимира Высоцкого, дорог весь его образ, вся личность, — сказал в беседе с корреспондентом газеты «Московские новости» Евгением Гильмановым известный поэт Роберт Рождественский, возглавляющий комиссию по литературному наследию Высоцкого. — Комиссия создана и потому, что наследие поэта представляет собой часть нашей национальной культуры. Часть эта очень неординарная и, может быть, не очень привычная. Но часть яркая, органичная, всеми любимая. От этого никуда не денешься. В комиссию вошли известные актеры, режиссеры, поэты, представители Министерства культуры, фирмы «Мелодия» — словом, все люди, которые кровно заинтересованы в сохранении всего многообразия нашей духовной культуры.