Глава 4

8 февраля 1239 года. Москва

Шаблон порвался — стандартный способ взятия деревянных крепостей на Руси, прекрасно зарекомендовавший себя ранее, дал сбой.

Субэдэй отлично видел, что вполне обычные деревянные стены не разваливаются от попаданий. Они даже 'играть' бревнами не желают, цепко держась одно за другое. То есть, пытаться что‑то придумать с пороками оказалось бесполезно. Даже не считая того, что им противостоят более совершенные и точные машины внутри стен. По отдельности эти два фактора вполне себе преодолевались, но вот вместе….

По этой причине, Субэдэй решил применить старый как мир способ — штурм. Да, этот город смог принести немало потерь, но пока у него все еще имелось абсолютное численное преимущество. По крайней мере, он так считал, ибо сведения из Москвы не поступали уже более чем полгода. Но, вряд ли за это время князь смог что‑то кардинально изменить.

— Светает, — тихо произнес Георгий, стоя у окна.

А монголы уже гудели.

С воздушного шара передавали — началось какое‑то сильное движение. От леса тащат бревна и лестницы.

О да! Воздушный шар. Сделан был на месте из подручных материалов. Обычная льняная ткань. Примитивный клапан, позволяющий регулировать высоту, спуская воздух. Ну и спиртовая горелка. Держалась такая конструкция в воздухе недолго и поднималась невысоко. Однако впечатление произвел безумное. Шок и трепет!

Первый полет новой конструкции был произведен в октябре 1238 года, поэтому монголы оставались в неведении даже о самом факте его существования. А вот дипломаты накатались изрядно. Всего каких‑то сто метров высоты, а удовольствия полные штаны! Да и обзор потрясающий. Тем более что Георгий, не таясь, передал обоим дипломатам чертежи и описание своей поделки. Стратегической тайны он в ней не видел, ибо украсть описание конструкции было очень просто. Достаточно со стороны понаблюдать. Людовик IX и курия могли и не оценить, а вот Фридрих однозначно пришел бы в восторг. Такие вещи он любил и ценил, равно как и науку в целом.

Но главное, когда перед монголами в воздух поднялся воздушный шар, зависнув над Москвой, они реально опешили. Чудо! Субэлэя выручили китайцы, углядевшие вариацию традиционных для Китая бумажных фонарей, запускаемых в небо. Не всегда и только состоятельными людьми, но инженеры их видели и посчитали шар — большим фонарем.

Однако сейчас на это чудо, висевшее в небе над Москвой, почти никто не смотрел. С одной стороны привыкли. А с другой — начинался штурм. И весь город готовился его отражать. Кто на стенах, кто в тылу. Работы хватало всем. В один только Госпиталь временно мобилизовали три сотни человек! Или та же санитарная команда, самым тщательным образом следившая за чистотой. Ведь любая вспышка болезни — это конец! Финиш! Всех, вообще всех, кроме совсем старых и малых да убогих поднял Георгий и приставил к делу. Что удивляло дипломатов не меньше шара. Так ведь не бывает. Но политинформация, рассказывающая о судьбе городов Рязани, очень сильно помогла простимулировать жителей. Все, кто боялся, уже покинули город. Остались только те, кто поверил князю, а потому старались, делая все, что было в их силах.

К единственным воротам города направилась вереница людей с большими бревнами — таранами. Их прикрывали бойцы с ручными щитами, но получалось так себе. Поэтому, открытый обстрел из арбалетов по несущим тараны мужчинам снимал обильную жатву. Особенно вблизи, где легкие и слабые ручные щиты пробивались болтами насквозь.

А практически по всему фронту к городским стенам стремительно приближалась волна спешенных степняков. Кое‑как сделанные лестницы наперевес. И острое желание добраться до теплых, нежных тушек защитников города. Впрочем, это только на первый взгляд выглядело внушительно. Чуть — чуть приглядевшись, можно было понять — для всей этой толпы штурм дело новое. По крайней мере, такой. Да, стены у Москвы были невысокие. Однако перед ними находился покрытый ледяной коркой сухой ров. Ну и сами лестницы не впечатлили, не говоря уже об их количестве. Слишком мало.

Со всех башен на пределе скорострельности работали легионеры своими арбалетами, стараясь выбить командиров и инициативных. А к пролетам куртины подошли роты ополченцев, что выстроившись, стали бить навесом за стену.

Залп.

Залп.

Залп.

А их командир тем временем стоит на стене и корректирует их выстрелы.

А за спиной стоят маленькие двуколки, откуда можно хватать заранее расфасованные по колчанам стрелы.

Поднятые над головой щиты, конечно, прикрывали монгольскую армию от натурального града стрел, но не все тело. Ведь с башен, вдоль куртин били арбалетчики. От кого закрываться? Сверху летят стрелы, а с обоих боков летят болты!

Но вот к воротам прорвалась первая группа с большим бревном — тараном.

Удар!

Удар!

И жуткий, душераздирающий рев!

Это с башни на них сбросили аналог ручных гранат — небольшие тонкостенные керамические горшочки с горючей смесью и предварительно подожженным фитилем. Этакие коктейли Молотова местного разлива. Само собой, продолжать попытки выбить ворота, стоя в пламени, оказалось затруднительно. Поэтому новых ударов тараном не последовало.

В какой‑то мере такой шаг был опасен. Ведь могла вспыхнуть и сама башня, сделанная из дерева. Но весь внешний контур стен Георгий всю зиму готовил к боевым действиям, защищая толстой наледью. Огонь не выказывал никаких опасений. Он лизал обледенелые деревянные бревна, но только шипел и парил.

Штурм закончился, банально захлебнувшись из‑за несоразмерно высоких потерь.

Самым неприятным для монголов стало то, что сухой ров был покрыт толстой наледью не только со стороны стен, но и на внешнем склоне. Из‑за чего выбираться из этой канавки оказалось непросто. А стрел и болтов у защитников хватало, что сильно повышало нервозность пытавшихся отступить войск.

— Четверть миллиона стрел… — тихо произнес Георгий, вслед за офицером, доложившим расход ополченцев, и выдохнул. — Твою мать. — Оно и не удивительно. Он слегка неподрасчитал расход боеприпасов, а ребята жгли на совесть. Вот за две операции и спустили треть всего наличного боезапаса. Радовало только то, что для монголов этот сюрприз тоже оказался неожиданностью. И весьма такой неприятной. Вон — все поле было усеяно трупами, утыканными стрелами, словно ежик иголками.

Глава 5

15 февраля 1239 года. Москва

— Никак не могу понять, — тихо произнес Георгий, скорее себе под нос, чем для окружающих, во время очередной планерки штаба. — Почему монголы пошли на приступ? Они ведь не располагают подходящими бойцами? Где‑нибудь на просторах Империи Сун — да, никаких вопросов. Там масса войск, понимающих, что нужно делать. А тут? Смешно если бы не было так обидно. Среди той толпы вояк — сплошным потоком идут вчерашние половцы. Даже булгары и те ушли на Волгу. Им туда ближе и проще.