С самого утра Мира ждала телефонного звонка от мужчины, который наверняка уже забыл о ней и о страстных ночах, проведенных вместе, найдя более молодую добычу. Тем не менее, в ней все еще горел слабый свет надежды, что Луи позвонит. Увы, она ошиблась, и это плохо сказалось на её настроении. А сейчас оно окончательно испортилось из-за выходки Адриана.

Как он мог унизить ее на людях, как какую-то дешевку? Да он же наглядно показал всем, что она ничего для него не значит!

Неизвестно откуда перед ней возник Рауль Дюмон в темно-синем деловом костюме, подчеркивающем его идеальное стройное тело. Когда Мира познакомилась с ним, то едва не стала жертвой мужского обаяния и сексуальности, исходящего от него. И всё же она нашла в себе силы устоять перед ним, а теперь и вовсе перестала видеть в нем мужчину. В последние годы она воспринимала его, как язвительного и постоянно над всеми насмехающегося мальчишку.

– Куда ты идешь, Мира? – пригубив шампанского из бокала, осведомился Рауль, перегородивший ей дорогу. – Разве прилично оставлять гостей и покидать торжество? Хочешь выпить? О... Прости, я забыл, что тебе нельзя.

– Спасибо большое за твою заботу, но я в ней не нуждаюсь, – выплюнула Мира, тщетно пытаясь обойти Рауля, но он, казалось, и не собирался сдвигаться с места. – Если уж говорить о приличиях, то о них стоит думать твоему брату. Как он мог меня оставить там?

– А почему нет? – с притворным удивлением произнес Рауль и вскинул бровь. Подушечкой пальца он водил по тонкой хрустальной ножке бокала. – В доме полно людей, много шума и веселья... То, чего ты так хотела, сбылось, разве нет? А тебе известно, чего желает Адриан? Вдруг для него достаточно всего одного тихого шепота, чтобы развернуться и уйти?

– Рауль, мне некогда слушать твой бред, – вспыхнула Мира, силясь оттолкнуть мужчину, однако он поймал ее руку в воздухе и крепко ухватился за запястье, отчего женщина вскрикнула. – Мне больно! Отпусти меня, пьяница, иначе я буду кричать!

За проведенные годы с Адрианом Мира узнала слабость его младшего братца. Алкоголь. Он мог пить и днями, и ночами, при этом иногда оставаясь трезвым, невзирая на пропущенные стаканы спиртного. А его язвительность и саркастичность не знала предела, особенно, если он уже выпил.

– Ты называешь меня пьяницей? – Тонкие губы дернулись в полуулыбке. – Да, я не знаю ограничений, когда дело касается выпивки, я проигрываю в карты деньги, я переспал уже больше, чем с дюжиной женщин. Но в отличие от тебя во мне нет ни капли притворства и лжи. Я не вру и не использую чужую боль как средство достижения своей цели. Ты же воспользовалась воспоминаниями Адриана, чтобы добиться грязных намерений. Как женщина может вызывать столько отвращения и жалости одновременно? Меня тошнит от того, какая ты алчная и мелочная дрянь, но вместе с тем мне жалко тебя. Ты никогда не поймешь, что такое любовь.

Мира вздрогнула от его последних слов. Оскорбления Рауля не подействовали на нее, но стоило ему упомянуть о любви, как сердце предательски кольнуло, а в память врезался образ жгучего брюнета с пронзительными черными глазами. Теплыми ночами Милана он разжигал в ней огонь, даря незабываемое наслаждение и вселяя в нее неведомые ранее чувства, которые медленно толкали Миру в пропасть. И она обязательно провалилась бы в эту бездну, если бы вовремя не остановилась.

– О какой любви может говорить человек, которого бросила невеста возле алтаря, прихватив с собой бриллиант стоимостью пять миллионов евро? – Мира смутно знала трагическую историю, произошедшую с Раулем, потому что никто ее не посвящал в детали семьи Дюмон. Но знакомый журналист проболтался ей о давней трагедии младшего брата Адриана.

– Она была такой же мелочной и дешевой тварью, как ты, Мира, – процедил Рауль, сжав тонкое запястье настолько сильно, что к глазам женщины подступили слезы. – Думала сделать мне больно? Не получилось. Зато мне удалось причинить тебе боль. Если я вдавлю пальцы в твою кожу, то будет еще больнее, не так ли?

– За что ты меня ненавидишь? – тихо поинтересовалась женщина, понимая, что с озверевшим Раулем спорить бесполезно.

Мужчина ослабил захват. Через мгновенье Мира уже протирала покрасневшую и горящую кожу, наблюдая, как голубые глаза Рауля заволакивает пеленой скрытой боли. Он одним глотком осушил бокал.

– Я хочу счастья моему брату, – признался Рауль. – Просто на секунду забудь, что ты эгоистична и алчна. Забудь о деньгах, власти и титуле. На секунду отключись от настоящей Миры и взгляни туда. Давай же!

Грубовато подтолкнув женщину к слегка приоткрытой двери, Рауль отнял руки от ее плеч, брезгливо поморщившись. Мира шокировано расширила глаза и недоверчиво моргнула. На смятых простынях лежал обнаженный Адриан с откинутой назад головой, а над ним нависала голая девушка, покрывавшая его тело поцелуями. На губах Адриана играла блаженная улыбка, и когда девушка приподняла лицо, Мира прикрыла рот ладонью, с трудом сдерживая рвущийся вскрик удивления. Кристина Ферро! Неужели Адриан и его подопечная?..

– Он любит ее, Мира, – прозвучал рядом с ее ухом хрипловатый голос Рауля. – И она очень сильно любит его. После стольких лет мой брат по-настоящему счастлив. Он снова улыбается, радуется жизни и живет. Ты готова провести оставшиеся годы в богатстве, зная, что лишила кого-то последней надежды на выживание? Разве деньги помогут избавиться от чувства вины?

Бесшумно прикрыв дверь, Рауль взглянул на стоящую перед ним женщину, и увидел, как по ее щекам скатываются слезы, а ладонь машинально опускается на пока плоский живот. Он понимал, что она в смятении и не знает, какой шаг ей сделать.

Мира была полностью сломлена и растеряна. С одной стороны Адриан, который действительно заслуживает того, чтобы его любили искреннее. Любили не его многомиллиардное состояние, а личность и взрывной характер. Но с другой стороны был ее ребенок. Что будет с ним? Куда теперь она пойдет, будучи матерью-одиночкой? Адриан был последним шансом выбраться из болота, которое затягивало ее ко дну, ведь Луи никогда на ней не женится и не примет последствия кратковременной страсти. Как она выживет в суровом мире?

Внезапно Мира заметила пыхтевшую и быстро идущую к ним пожилую экономку Адриана. Смахнув слезы и облизнув пересохшие губы, Мира гордо вздернула подбородок, стараясь не смотреть на довольного Рауля.

– Мадемуазель Рокки, вас к телефону, – осведомила ее Луиза, протягивая беспроводную трубку. – Луи Франчески, по-моему. Он хочет сказать вам что-то важное.

Верите ли в судьбу? А в чудо? Вот и Мира Рокки впервые поверила в то, что иногда и невозможное становится возможным. Её дрожащая рука взяла протянутый телефон.

***

Дорогой Адриан,

Когда ты прочтешь это сообщение, то я, надеюсь, буду уже лететь в самолете навстречу моей настоящей любви. Любить значит не бояться нарушать правила и запреты. Любить значит не думать о том, что будет завтра, а наслаждаться каждым мигом сегодняшнего дня. Только сейчас я поняла, что значит любить, Адриан!

Он позвонил мне, представляешь? Луи, человек, который дал мне понять, что ни деньги, ни власть не смогут заполнить пустоту в сердце. Что это под силу одной лишь любви.

Он совсем другой: моложе нас с тобой и добрее. А еще он не покалечен этой чертовой жизнью. Он – единственный, кто нужен нам с малышом. Я также поняла, что мой ребенок должен расти с родным отцом. Адриан, я не жалею о тех ночах, что мы провели вместе, потому что они помогли мне вырасти и научили не требовать и не присваивать, а ждать, когда то, что твое, само придет к тебе.

Не знаю, люблю ли я Луи так, как он меня, но мне с ним хорошо. В отличие от тебя, он никогда не повышал на меня голос, и он не подавляет меня как личность.

Прости меня, что я пыталась тебя обмануть, провести вокруг пальца, выдав ребенка в моем животе за твоего. Как любая мать я хотела для него только лучшего, но поздно поняла, что на чужом несчастье счастья не построишь. Верю, что у тебя не все потеряно.