Участь Христиана была самая печальная: на острове Алзене, в замке Зондербург, провел он 17 лет в заточении, в комнате, похожей на клетку; единственные люди, с которыми имел он здесь сообщение, были его карла и старый отставной солдат. Отсюда он впоследствии (при Христиане III) переведен был в замок Каллундборг, где участь его была несколько облегчена, и где он провел еще 10 лет; он умер на 77 году, после 27-летнего заточения. В памяти народа, как сказано, он сохранился совсем с иным значением, чем в истории; народ долго вспоминал о нем с признательностью. Но в истории, естественно, он должен был остаться с другим именем; его историками были, во–первых, датский архиепископ… гордый, упорный аристократ, ненавидевший Христиана и рассказавший его историю согласно с своими видами, потом шведские историки, явно враждебные ему. Зато одного нельзя было истребить в Дании — это тех отличных школ, которые завел Христиан II в городах. Его другие меры в реформе и торговых планах не удались: но зато он сделал чрезвычайно много для народного образования.

В 1532 году был взят пленником Христиан II; через год умер его дядя, так вероломно с ним поступивший. Тогда естественно возник вопрос о том, кому быть королем. Духовенство требовало меньшего сына Фридриха Иоанна, 12 лет, на том основании, что он родился в Дании и говорил по–датски. Другая партия была на стороне Христиана, герцога Голштинского и Шлезвигского, старшего сына Фридриха, умного правителя, покровительствовавшего протестантам; конечно, большинство на его стороне соблазнялось примером Швеции в конфискации духовных имений. Обе стороны были равносильны; положено было отсрочить решение до, Иванова дня 1534 года. Но в это время представителем от Любека явился в Копенгаген бюргермейстер Георг Вулленвебер. Это был человек незнатного происхождения, не принадлежавший к городским патрициям и возвысившийся вследствие больших талантов, значительного дара красноречия и любви к нему цехов. Друг его был Мейер, сначала просто кузнец, потом наемный солдат в имперской датской службе. Возвратясь на родину, он обратил на себя внимание одной богатой вдовы и занял важное торговое место. В руках этих двух людей в 1534 г. соединялось управление всеми силами Любека и, следовательно, Ганзейского союза, ибо Любек стоял тогда во главе последнего. Им пришел в голову план смелый, план неосуществившийся, но тем не менее гениальный: восстановить Ганзу с прежней силой и еще с большим значением на других, новых основах, Ганзу, которой грозила тогда уже сильная опасность со стороны городов нидерландских и для которой запирались уже рынки скандинавских государств.

Вулленвебер с этими видами отправился прежде к Христиану Голштинскому и предложил ему содействие Любека в достижении престола, если только он обяжется дать Ганзе все привилегии и новые льготы: Христиан отказал. Тогда Вулленвебер явился на сейм в Данию; он обещал пособие обеим сторонам: и духовенству, и дворянству, если в условиях при избрании нового короля помещены будут статьи, клонящиеся к выгодам Ганзы: но и эта попытка не удалась. Тогда он обратился к жителям больших городов, и здесь его дело сначала увенчалось успехом. Это дело шло уже не об избрании короля, а об изменении целого политического порядка. Он предлагал возвратить Христиана II или в другом случае ввести устройство свободных городов, учредить федеративную республику в Дании, Швеции и Норвегии. Когда об этом узнали Ваза, датское дворянство и духовенство, они тотчас соединились; теперь было уже не до споров о том, кому быть королем: общий выбор пал на Христиана. Борьба приняла страшный характер. Флотом любекским начальствовал Марк Мейер, пехотой — граф Христиан Ольденбургский. Этот последний был достойный сподвижник Мейера и Вулленвебера; он носил графский титул, но у него собственно не было ни клочка земли; он был ревностный протестант, отличный воин и гордился тем, что читал в подлиннике Гомера. Первые успехи их были значительны. Датский флот был разбит, шведские суда должны были скрыться в свои гавани; острова были заняты, Копенгаген добровольно отворил ворота. Но в это время начался раздор между Христианом Ольденбургским и вождями Любека: он хотел воспользоваться обстоятельствами для своих личных выгод и сам сесть на престол датский. Узнав о его намерениях, Вулленвебер обратился к другому немецкому князю на его место Альбрехту Мекленбургскому, но было уже поздно. Христиан III, между тем, уже усилился, обложил Любек своими судами, отрезал припасы и заставил партию, враждебную Вулленвеберу, согласиться на невыгодные для города условия: они должны были согласиться оставить в покое собственные герцогские владения, что дало Христиану возможность отправить все свои войска в Данию. В 1535 г. любчане потерпели несколько поражений; в 1536 г. Христиан III вступил победителем в Копенгаген, который упорно защищался. Смелые планы предводителей Любека не удались; но до какой степени они казались возможными и опасными, это видно из той ненависти, с какой преследовали их враги их: Вулленвебер был самым беззаконным образом захвачен герцогом Генрихом Брауншвейгским; его бесчеловечно подвергли пытке в течение нескольких месяцев, потом казнили как изменника; но здесь с полным правом можно бы было спросить: да кому же изменил он? Правда, это был последний представитель умиравшей Ганзы, но тем не менее человек великих качеств. Мейер умер также мучительной смертью в Дании. Судьба Любека и Ганзы была решена; через несколько лет все привилегии последней были отняты; Нидерланды пересиливали ее своей торговлей.

При Христиане III Реформация утвердилась и в Дании. Пользуясь кратковременным междуцарствием, епископы успели было составить и издать несколько положений, стеснительных для протестантов. Но в 1536 году все епископы датские взяты были под стражу и поневоле должны были дать подписку, что они не будут препятствовать протестантству. Дания окончательно признана была протестантской державой. Нельзя сказать, чтобы в первое время она много этим выиграла: унизительная зависимость протестантских пасторов от дворянства мешала им сделать что–либо полезное для народа; дворяне нередко вешали своих пасторов, не давая никому отчета. Одним словом, из всего того переворота вынесла новые права и силы только аристократия, подавившая низшее сословие и ограничившая власть короля. В 1559 году умер Христиан III. При сыне его и преемнике Фридрихе II положение Дании мало изменилось; в деятельности этого государя замечательны только покровительство его просвещению и война его с Швецией за право носить в гербе своем 3 короны, напоминавшие соединение 3 королевств под одной державой.

Лекция 32 (14 Февраля)

Мы говорили о ходе Реформации в государствах скандинавской Европы. Мы видели, как с реформационными идеями соединились и здесь расчеты чисто политические, расчеты светской власти; мы видели, как династия Густава Вазы и новая датская династия могли утверждаться только с утверждением Реформации, ибо обеим династиям и новому порядку, которые они вводили, противопоставляло себя и было враждебно католичество. Главные события, относящиеся к этому делу, мы уже видели. Мы видели, что в 1536 году после победы над последними усилиями Ганзы Христиан III утвердил окончательно в своем государстве Реформацию. Еще прежде это было сделано Густавом в Швеции. Густав умер в 1560 году, оставив в народе память государя умного, сделавшего очень много для блага Швеции, хотя современники и не без основания упрекали его в коварстве и жестокости. Но пред смертью своею он сделал одно, повредившее много его государству: основываясь на средневековых началах и понятиях, он разделил земли государства сыновьям своим — Иоанну, Магнусу и Карлу: престол шведский получил старший сын Эрих (XIV). Отношения меньших братьев к Эриху были неопределенны; они пользовались правами самостоятельных властителей в своих землях, хотя в то же время считались подданными Эриха. Это показало, что Густав, преследуя при жизни новые цели, не совсем еще отделался от средневековых понятий и действовал в их духе в предсмертных распоряжениях. Эрих XIV был государь великих дарований и обширной образованности, но он рано застигнут был какой–то нравственной болезнью. Еще при жизни отца, во время своего пребывания в Кальмаре, он приводил Швецию в соблазн своими кровавыми пирами, с которых гости уходили часто без глаза и т. п. Вступив на престол, он предался вполне влечению страстей своих, оскорбил шведскую аристократию желанием вступить в брак с дочерью солдата, собственной рукою убил одного из членов знаменитой фамилии Стуров и т. д. Можно без преувеличения предполагать, что король страдал временными припадками сумасшествия, несмотря на то, что он все–таки обладал большими талантами и был сам писателем. К довершению бедствий братья восстали против него; пользуясь его слабостями, они с намерением выставляли их народу на показ; дело кончилось тем, что брат его Иоанн, взбунтовавшийся некогда и великодушно им прощенный, лишил теперь его престола и сел на его место (1568); Эрих посажен был в темницу, где умер или, лучше, отравлен после жестокого обхождения с ним. Однако правление нового короля не было славно и благотворно для государства. Иоанн III (1568 — 1592) под влиянием супруги своей Екатерины Ягеллон поддался католическому влиянию и обратил свои старания на восстановление прежней религии. Это поставило его в дурные отношения к народу. Обстоятельства сделались еще запутаннее, когда сын короля, Сигизмунд (III в Польше), был выбран на польский престол (1587): интересы королевской фамилии резко отделились от интересов народных.