Вдруг, Тизел встал, как вкопанный, перед густыми зарослями. Его хвост замер. Он что-то увидел.

— Ну, вот и оно, — пробормотал Ланн, приготовив ружьё и чувствуя, как его охватывает дрожь.

Он вгляделся между веток и увидел, что что-то движется на небольшой поляне за ними. Детали при свете луны он рассмотреть не мог, но стало ясно, что это не гигантский зверь. Это было что-то размером с человека, сгорбленное, что-то высматривающее. Ланна охватило разочарование. А он-то думал, что тут кроме него нет охотников…

Но затем фигура повернулась к нему боком, и Ланн охнул. Это был не человек. Это был какой-то монстр. Его огромная голова росла прямо из туловища, отчего он был похож на жуткого эмбриона.

Ну, спасибо тебе, что стал так, чтобы мне удобнее было целиться, — думал Ланн, упираясь прикладом дробовика в плечо. Пора тебе обратно в ад, кто бы ты ни был…

Вдруг он услышал, как позади него хрустнула ветка. Тизел залаял. Ланн развернулся и увидел, что к нему крадётся ещё одно такое же существо. Его глаза светились злостью, кривыми пальцами оно тянулось к его горлу.

В ужасе, Ланн выстрелил. Он промахнулся, но Тизел бросился на монстра и, яростно лая, вцепился зубами в оранжевую плоть и потащил его назад.

Ланн обернулся и увидел, что первый монстр бежит к нему. Он бросился оттуда через мокрый, поросший папоротником лес. Хрип собственного дыхания громко звучал в его ушах. Но не настолько громко, чтобы заглушить вой его пса, оставшегося позади.

Он бежал и бежал, проламывался сквозь кусты и ежевичники, и вдруг оказался на открытом пространстве. В тёмном небе клубились тучи, сонный глаз полумесяца смотрел вниз на мир теней. Позади он слышал треск. Существа всё ещё гнались за ним. Нужно перезарядить ружьё…

Но ещё одно существо было в поле. Мельком он уловил, как темный силуэт проскочил под изгородью и побежал к нему.

Ругаясь на ходу, Ланн поковылял в сторону по глубокой грязи свежевспаханного поля. Он добрался до склона, на котором было пастбище. По крайней мере, теперь бежать надо будет вниз, — обрадовался он.

Пока не увидел, что с другого края склона деваться некуда. Там была граница плато, за которой был обрыв до самых вод Волвенлатского озера.

Они нарочно загнали меня сюда, — понял он.

Ланн остановился возле клочковатой живой изгороди, шедшей вдоль обрыва. И повернулся лицом к зловещим тварям. Их теперь было пятеро: одна заходила слева, другая справа, и трое приближались спереди. Руки автоматически перезаряжали ружьё. Но он понимал, что даже если уложит одного из них, остальные расправятся с ним. И вдруг…

— Человек, — прохрипело одно из существ булькающим шёпотом.

Эти твари умеют говорить.

— Не подходите! — крикнул Ланн высоким, дрожащим голосом, пытаясь справиться с дрожью рук и непослушными пальцами. — Не подходите ко мне!

— Стой на месте, — ночные создания приближались к нему. — Тебе от нас не уйти.

— Ты нам нужен, — зашипело другое.

Ланн оглядел тварей:

— Не уйти, говорите?

Он выстрелил в ближайшее существо. Воздух сотряс предсмертный крик, Ланн повернулся и, задержав дыхание, спотыкаясь, бросился сквозь изгородь к обрыву.

— Догнать! — раздалось ужасное нечеловеческое шипение, и они побежали за ним.

Ланн закрыл глаза и не проронил ни слова, когда земля обрушилась под его ногами.

— Вот мы и приехали, — объявил Доктор, останавливая машину рядом с каменной аркой, увенчанной вырезанным в камне изображением плюща. — А тут с шиком живут!

Марта увидела латунную табличку, гласившую, что это поместье Гоулдспур.

— Наконец-то, — сказала она, потирая ушибы.

Последняя миля была особенно ухабистой, на узких грязных дорогах были глубокие колеи и ямы.

— Превосходно водите, шофёр, — крикнул Виктор. — Вам есть где остановиться? Или вы остались без ночлега?

Доктор задумался:

— Может быть, мы сможем задобрить старика Хэйлстона…

Марта покачала головой:

— Ни за что. Они меня как только увидят — сразу отправят в подвал, к слугам, — она нахмурилась. — А если и не отправят, то я смотрела «Госфорд парк»! В таких шикарных поместьях нужно дважды переодеться только для того, чтобы в туалет сходить. А у меня всего одно платье. Одно мятое, грязное, потрёпанное платье. Так что тут мы ночевать не будем. Ясно?

Доктор задумался над этой тирадой и повернулся к Виктору:

— Поблизости есть какие-нибудь гостиницы? Ночлег и завтрак? Палатки, — он посмотрел на Марту, — как мы относимся к палаткам?

— Никаких палаток.

— Никаких палаток… Цыганский табор? Конюшня? Я знаю тут одну полицейскую будку, но…

— Тут есть довольно приличный Охотничий Приют, примыкающий к задней части этого поместья, — радостно сообщил Виктор. — Примерно полмили вокруг по дороге. В туристический сезон там много людей останавливаются, но в это время года у них должны быть свободные места.

Он согнул перевязанную руку:

— Думаю, моя боевая рана выдержит. Залезайте в машину, я вас отвезу.

Марта подумала о том, чтобы пойти пешком. Потом подумала о жутком явлении маленькой девочки где-то в глуши. Она обсудила это со своей спиной и решила, что, возможно, они обе выдержат ещё одну поездку.

Час спустя Марта чувствовала себя уже намного лучше. Миссис Ансуик, владелица приюта, была пышной женщиной за пятьдесят с умными глазами. Её длинные волосы были заплетены в косы. Поначалу у неё вызвало подозрение отсутствие у предполагаемых постояльцев багажа. Но Виктор за них поручился, Доктор немного поболтал со старушкой, и вот она уже признавалась, что сегодня у неё всего один постоялец, и что она с радостью приготовит две комнаты.

Марта по праву первой взяла себе комнату с самой большой кроватью, а в ходе жестокого поединка в «камень-ножницы-бумага» выиграла ещё и право первой искупаться. И лишь поняв, что речь идёт о жестяном тазике и кувшине горячей воды в холодной комнате, она задумалась: а не проиграл ли Доктор нарочно?

Быстро помывшись, завернувшись в пять одеял, и всё равно дрожа от холода, Марта обнаружила в шкафу свежую одежду: длинное светло-коричневое пальто, шерстяную юбку цвета хаки, отделанную чёрным сатином, и вязаную кофту. Довольная, она завернулась в тёплую кофту, надела юбку, и спустилась вниз.

Доктор и миссис Ансуик были в гостиной, у камина. Гостиная была большой, но из-за тяжёлых штор, полосатых обоев, и большого количества деревянных шкафчиков, казалась меньше. Голова оленя взирала стеклянным взглядом с доски, висящей на стене, а на противоположной стене висели в рамках карты окрестностей.

— О! Вам так хорошо в одежде Клары, — одобрительно сказала миссис Ансуик.

— Спасибо, что одолжили. Теперь я могу вернуть Доктору его пальто, — улыбнулась Марта. — Клара — это ваша дочь?

— Ну что вы, нет, мой цыплёночек! — крупная женщина засмеялась так, что зазвенел фарфор на полках. — У меня на детей времени не было в Лондоне, а теперь, тут, и подавно. Клара работала тут горничной до прошлой недели. Пришлось её выгнать — вечно совала свой нос в чужие дела, эта Клара.

Доктор вопросительно поднял брови:

— И вы забрали её одежду?

— Компенсация! — твёрдо сказала миссис Ансуик. — Она ушла посреди ночи, захватив с собой часть моего лучшего серебра! Впрочем, тут уже ничего не изменишь. Как и… с бедняжкой Молли Мелтон.

— Миссис А. считает, что мы сегодня вечером видели призрака, — сказал Доктор, сверкая глазами.

— Бедная девочка пропала на поле возле Келмора две недели назад, — объяснила миссис Ансуик. — Говорят, что Молли всегда любила играть далеко от дома. И в один из вечеров она не вернулась. Неделю спустя деревня была разрушена. Некоторые говорят, что видели там Молли, она стояла и смотрела на происходящее. Словно дух мщения, который делал так, чтобы никто больше не вошёл в её дом. А теперь, говорят, она указывает где опасно. Предупреждает невинных.