Не смотрите на меня так. Я просто стараюсь быть честным.
Слезы почти высохли. Александра сопит и икает.
— Но разве ты не хочешь еще детей?
— Конечно, хочу. Джеймс — самый лучший. С Кейт — хоть двадцать таких. В теории. В реальности — другая история. Дети — это трудно.
Александра кивает.
— Тебе надо поговорить со Стивеном. Ты измучила парня. Это жестокое и необычное наказание.
— А что если он посмотрит на меня по-другому?
— Не посмотрит.
— Откуда такая уверенность?
Я наклоняюсь вперед и пытаюсь подобрать правильные слова.
— Потому что… потому что когда Кейт была беременна Джеймсом? Она была большая, словно дом — и мне все равно хотелось ее трахнуть также сильно, как мне хочется этого сделать прямо сейчас. Потому что когда я смотрю на нее? Я вижу просто Кейт… женщину, которая вошла в мою жизнь пять лет назад и навела в ней беспорядок. Которая встряхнула меня и перевернула с ног на голову, и сделала меня… лучше. Поэтому даже когда она станет морщинистой и седой? Она останется все той же Кейт. Она все равно будет заставлять меня смеяться и сводить меня с ума… и все равно будет любить меня больше, чем я того заслуживаю.
В последний раз Александра вытирает глаза моей футболкой. Она становится похожей на себя.
— Значит, ты говоришь, что я раздуваю из мухи слона?
— Я говорю о том, что если ты расскажешь Стивену, то это уже не будет выглядеть таким страшным.
Она слегка мне улыбается.
— Ты прав. Я знаю, что ты прав. Я поговорю с ним сегодня вечером.
— Хорошо.
Александра поднимается, наклоняется и обнимает меня. Я сжимаю ее в ответ, давая ей понять, что я готов ее поддержать. Выслушать, и надрать ей задницу при любой возможности.
— И, смотри, чтобы у тебя не вошло в привычку рассыпаться на части, — отчитываю ее я. — Эксклюзивные права на саморазрушающее поведение в этой семье у меня.
Она усмехается и направляется в дом. Потом останавливается и поворачивается ко мне.
— Эй, Дрю?
— Да?
— Когда ты успел стать таким умным?
Это просто.
— Лет пять назад.
***
Покончив со своим сэндвичем, я отправился в спальню, чтобы разбудить Кейт. Но когда я туда пришел, она уже встала и была в душе. Напевая песню, пока моет тело, которым обладаю я.
Nobody does it half as good as you
Baby, you’re the best10
Ее голос разливается по ванной комнате. Это дурацкая песня — Карли Саймон — из какого-то Джеймса Бонда, снятого в семидесятых. Но где-то внутри мне все равно приятно, и эти звуки разливаются у меня в груди. Потому что насколько я уверен в том, что однажды Долорес поместят в больницу для душевнобольных, также и уверен, что Кейт поет обо мне. Я складываю руки, облокачиваюсь о дверь и наблюдаю за ней через запотевшее стекло. Под горячей струей воды она отклоняет голову назад. Корпус ее тела гордо выгибается — это будет пособлазнительнее, чем у любой стриптизерши в Вегасе. Ее длинные волосы слегка задевают ее зад, поигрывая в прятки с татуировкой бабочки у нее на пояснице.
Кейт выключает воду и выходит из душа. Она улыбается, когда видит меня.
— Привет. Где ты был?
Мне, наверно, следует подать ей полотенце. Это было бы вежливо с моей стороны. Кафель на полу ванной холодный и набухшие соски подтверждение тому, что она озябла. Но вы же на самом деле не думаете, что я это сделаю, не так ли?
Да ладно.
Можно подумать, я когда-нибудь упущу шанс трахнуть глазами Кейт Брукс, когда она вся такая мокрая, с голой задницей. И торчащие соски просто восхитительны. Поэтому, словно смешливый, развратный мальчишка, который до сих пор является частью меня, я не делаю ни малейшего движения, когда Кейт скачет на цыпочках через всю ванну и хватает с крючка халат на дальней стене, потом укрывает мой любимый вид.
— Я был на террасе с Александрой.
Кейт наматывает себе на голову второе полотенце, словно корону, как это умеют делать только женщины. Потом обеспокоенно хмурится.
— Она и вправду сама не своя в последнее время. Надеюсь, она расскажет мне сегодня вечером, что происходит между ней и Стивеном.
— Я тебя уже опередил. Все улажено.
— Что случилось?
Я протягиваю руку к душу и включаю его на полную. Потом стягиваю свои боксеры. Не смотря на всю серьезность разговора, Кейт также слегка пожирает меня взглядом.
Мило.
— Ее фабрика по производству детей получила досрочное предписание о закрытии в счет погашения кредита.
— Что это значит?
— Доктор сказал ей, что у нее менопауза.
Кейт кладет себе руку на грудь, сочувственно вздыхая.
— Но она еще так молода!
Я киваю.
— Да, она просто подавлена из-за этого. Она боялась рассказывать Стивену, но я убедил ее поговорить с ним позже. Скоро у них все будет нормально.
Кейт выпучивает глаза.
— Ты убедил ее поговорить со Стивеном?
— Ну.
— Как тебе это удалось?
— Она говорила, выплакала все глаза, а я… утешил… ее.
Теперь Кейт в замешательстве.
— Ты утешил ее?
— Ты что, чертов попугай? Да, я утешил ее — почему ты так шокирована?
Кейт складывает руки на груди.
— Ну, давай посмотрим. Может, это потому что твои представления об утешении Маккензи, когда умер ее кот, состояли в том, чтобы сказать ей не грустить, потому что теперь Снежок с его кошачьими друзьями в аду?
Наверно, я сказал это не так.
— Или, может потому что, когда моя мама пропустила крестины Джеймса из-за урагана, ты утешил ее, сказав, что когда он вырастет, все равно едва ли будет знать, кто она такая?
Некоторые люди просто не терпят правды.
— Потом, как-то раз…
Я закрываю ее остроумный ротик своей рукой. Ее темные, глубокие глаза смотрят на меня с теплотой и заигрывающим обожанием.
— Я согласен, не все способны воспринимать мой особенный тип утешения. Но в данном случае, Александра смогла. Из-за меня, она и Стивен на пути к воинственному блаженству. За это я заслуживаю шлепок по попке. Если ты поласкаешь меня рукой — тоже сойдет.
Кейт рассмеялась. Она обнимает меня за шею, прижимается покрытым махровой тканью животом к моему члену. Наклоняет голову вверх.
— Приятно хоть раз побыть стабильной парой среди остальных. Мы, вперед! — она поднимает ладошку вверх. — Дай пять!
Я смотрю на ее руку, потом пренебрежительно качаю головой.
— Я не даю пять, — поманиваю ее пальцем, — но если ты хочешь поработать пальчиками, я буду счастлив тебе угодить.
Кейт хихикает.
— Какой извращенец.
Чмокаю ее в губы.
— Ради тебя? Всегда. Теперь хватит меня соблазнять и дай мне принять душ.
Когда она отворачивается, я шлепаю ее по заднице напоследок. Потом захожу в душ и закрываю за собой дверь. Подставляю голову под обжигающие струи воды и даю своим мышцам в спине и шее расслабиться от тепла.
Через стекло видно размытый образ Кейт, которая начинает свой долгий ритуал по подготовке к вечеру.
— Я звонила твоим родителям, чтобы узнать, как там малыш.
— Что они сказали?
— Твоя мама по голосу показалась полуживой, но дети чувствуют себя великолепно.
Как я и ожидал.
Пять минут спустя, я уже выхожу из душа. Вытираюсь и натягиваю свежие боксеры. Потом подхожу к раковине и наношу пену для бритья на лицо. Кейт снова входит в ванную и встает рядом со мной, нанося свой макияж. У нее влажные волосы, но халата уже нет. Вместо него комплект белья, от которого у меня текут слюнки.
Он из розового шелка с черным кружевом поверх. Трусики высокие — в стиле бикини — а лиф поднимает ее груди вверх, сводя вместе, образуя чертовски сексуальную впадинку. Она пудрит лицо, пока я смеряю ее взглядом.
— Новое белье? — у меня в голове мысленный каталог с ее бельем, сортированный по цвету и стилю. И такого я раньше не видел. Я бы точно его запомнил.