Теперь ему надо было только научить свою маленькую мышку рычать.

Глава 11

Керриган медленно выдохнул, входя в большой зал, и обнаружил там Сирен и Блэйза, сидящих в стороне от камина на резных стульях и разговаривающих.

Разговаривающих.

Глядя на них, он опешил от пришедшей на ум мысли. Они сидели словно двое старых друзей, которые смеялись вместе, общаясь ни о чем. Это казалось нелепым, что маленькая крестьянка и могущественный мэндрейк болтают таким образом. Грэйлинги, шароки, адони — их он мог бы понять. Но это...

Это не укладывалось у него в голове.

— Ну? — спросил Блэйз, как только почувствовал присутствие Керригана.

Керриган подошел и стал позади стула Сирен, положив руки на его спинку. Она с ожиданием посмотрела на мужчину, словно думала, что у него был какой-то великий план, как вытащить их из всего этого. Как бы он хотел, чтобы все так и было. Но правда заключалась в том, что он будет счастливчиком, если их всех не убьют к завтрашнему дню.

— Я собираюсь опустить щит завтра, пока еще на растратил до конца свои силы.

В темных глазах Блэйза мелькнуло подозрение:

— И дальше?

— Восстановить свои силы и вытащить нас отсюда.

Даже при том, что Блэйз на самом деле не мог видеть Сирен, мэндрейк глянул на нее перед тем, как снова повернулся к Керригану.

— И как ты собираешься восстановить свои силы?

Керриган опустил взгляд на Сирен, чье лицо мгновенно побледнело.

Она положила руку на живот:

— Ты убьешь меня.

— Нет, — медленно проговорил Керриган. — Подобно Моргане, ты — Мерлин. Ты должна быть достаточно сильной, чтобы я....

— Что это за новое безумие? — спросила Сирен, вскочив на ноги. — Я? Мерлин? Ты в своем уме?

— Это правда, — тихо сказал Блэйз, продолжая сидеть. — Ты — такая же, как Керриган и Моргана... хотя, беру свои слова обратно. Ты не такая, ты — не зло.

Она покачала головой, отрицая услышанное.

— Вы оба сошли с ума.

Керриган в успокаивающем жесте положил руку ей на плечо. Он отлично мог понять ее страх перед этим открытием, особенно перед таким. Но это ничего не меняло.

— Скажи мне кое-что, Сирен. Станок, на котором ты соткала мою тунику... откуда ты его взяла?

— Он принадлежал моей матери.

Блэйз со своего стула задал следующий вопрос:

— А откуда она взяла его?

— До нее, он принадлежал ее матери.

— Да, — сказал Керриган, — потому что они обе были Мерлинами, посланными в мир, чтобы защитить станок. Так же, как и кровь мужчины, бывшего отцом, имени которого я не знаю, должно быть была кровью Мерлина Калибурна. Сомневаюсь, что мой отец, кем бы он ни был, когда-либо знал о своем наследии. Но учитывая действия твоей матери, думаю, она, вероятно, точно знала кем и чем ты была. Кем была она.

Пока он говорил, Сирен не могла вздохнуть. Отчасти, все это имело смысл. Дар предвидения ее матери. Ее способность исцелять и заботиться. У нее было то, что местные священники называли богопротивными способностями. Но в ее матери не было ничего дьявольского. Она была доброй и порядочной женщиной, которая просто хотела помогать другим.

И теперь, когда Сирен задумалась об этом, то поняла, что ее мама всегда была пугливой, будто подозревая, что их могут преследовать. Будучи ребенком, она не задумывалась об этом. Но сейчас, девушка вспомнила, сколько раз ее мама не ложилась до рассвета, словно боясь уснуть. Как они всегда располагались там, откуда могли быстро убежать при необходимости.

Должно быть, ее мама знала о Моргане и ее слугах.

Но особенно ей запомнился день, когда мама подарила ей станок на день рождения. Сирен сморщила нос, испытывая отвращение к старому, потертому инструменту. Он был маленьким, не более трех маминых рук в ширину.

Тем не менее, лицо ее матери сияло от гордости, когда она поставила его на стол перед Сирен.

— Он принадлежит нашей семье много поколений, маленькая Сирен. Он принадлежал моей матери и матери моей матери. Сейчас я дарю его тебе.

— Но я не хочу его, — заскулила Сирен. — Разве я не могу получить новый?

Мама покачала головой, с любовью убирая волосы назад с ее детского личика.

— Это очень особенный станок, моя Сирен. Тот, который однажды будет означать для тебя весь мир. И с ним ты сама создашь свою судьбу.

Не смотря на это, Сирен с отвращением ткнула в него пальцем. Она хотела новую куклу, а не какой-то глупый старый станок.

Даже если тот принадлежал ее семье, какая разница? Ее мать всегда думала только о работе.

Мягко рассмеявшись, мама завернула станок обратно в кусок коричневой ткани.

— Держи его спрятанным, дитя. Всегда. Не позволяй никому узнать, что он есть у тебя.

— Почему?

— Потому что он, как и ты, очень особенный и дорогой. Я не хочу, чтобы кто-нибудь отнял тебя или его у меня. Однажды ты точно будешь знать, что делать со своим станком. А до тех пор, держи его поблизости и прячь.

Не успела ее мама убрать ткацкий станок, как Сирен позабыла те слова. Через пару недель мама устроила ее ученицей, а затем умерла.

После этого Сирен ненавидела станок, напоминавший ей о матери, которую она потеряла. Она держала его в укрытии вместе со всеми болезненными воспоминаниями о смерти своей мамы. Только после того, как в прошлом году госпожа Мод словила ее за использованием общего станка для своего личного проекта, и наказала за это, Сирен вспомнила о станке.

Тогда при слабом свете луны, в комнате, которую она делила с другими ученицами, после того, как все уснули, Сирен аккуратно развернула его и вынесла наружу в ночь, чтобы ткать. И пока она работала, станок перестал быть бельмом на глазу. Он стал прекрасным для нее, и со временем, стал ее другом.

Пару раз, она даже могла поклясться, что тот разговаривал ней. Безумие, конечно же, но именно поэтому она никогда не упоминала о нем при других. И в своем сердце знала, что станок каким-то образом помог ей соткать ткань. Что он как бы направлял ее стежки.

Могла ли это действительно быть магия?

Нет, ее мама сказала бы ей об этом. Ее мама никогда не скрыла бы такой секрет от нее.

— Я не верю вам.

Блэйз коротко, зловеще рассмеялся.

— Что ж, я предлагаю ударить Керригана, чтобы показать тебе доказательства, если он обещает не убивать меня за это оскорбление.

Керриган прищурился, глядя на мэндрейка, вытащил свой кинжал из-за пояса и протянул его Сирен. Он снял черные стальные наручи с предплечья и взгляду предстал кусок красного рукава туники.

— Попробуй, порежь ткань, которую ты создала.

Сирен серьезно задумалась о том, не сошел ли мужчина с ума. Они оба. Последнее, что она хотела, — навредить ему, но он по-прежнему настаивал, чтобы она ударила его оружием.

Взяв кинжал, она уставилась на мужчину.

— Это глупо. Я только разозлю тебя, когда порежу.

— Нет, я обещаю. Попробуй и нанеси удар.

Нерешительно, она сделала так, как он просил. Почти что. Она слегка надавила кончиком кинжала на ткань и попыталась протолкнуть его достаточно, чтобы только уколоть кожу.

Ткань держала его.

Нахмурившись, Сирен нажала сильнее, и все равно кончик кинжала отказывался резать красную ткань.

Нет... это определенно был сон.

Она попыталась еще сильнее вонзить кинжал. И снова ничего не произошло.

— Этого не может быть, — прошептала девушка, касаясь пальцами неповрежденной ткани. Ни одна нить на ней не была разрезана кончиком кинжала. — Я резала ее ножницами и сшивала вместе. Почему она не режется сейчас?

— Ни то, ни другое, не было оружием, — приглушенно пояснил Блэйз. — Тебя нельзя поразить мечом или кинжалом, но ножницы... могут стать причиной смерти.

Керриган кивнул.

— Лазейка.

Сирен нахмурилась, глядя на двух мужчин, пока они продолжали говорить о вещах, которые приводили ее недоумение.

— Что может сделать ткань с окном для лучника?[18]