– А как же работа?

– Так электричества-то до сих пор нет! Ничего не работает! Ты знаешь, сегодня день такой, особый. День Черной Звезды называется! В этот день всегда творится всякая чертовщина!

– Да, точно, – Сергей Ильич вспомнил своего утреннего гостя.

Сверху по лестнице начали спускаться остальные сотрудники лаборатории.

– Здравствуйте, Сергей Ильич, – здоровались молоденькие лаборантки, стреляя черными глазками в сторону холостого старшего инженера. – Слышали нашу новость?

– Слышал, слышал, – отвечал Сергей Ильич, спускаясь вместе со всеми к выходу.

Они доехали на автобусе до больницы и навестили бедного Семена Серафимовича. Тот сидел в палате и играл с тремя больными в домино.

– А! – обрадовался он при виде своих сослуживцев и тут же обеспокоился: – А почему не на работе?

– Не работает ничего, – объяснил Вовка. – Электричества до сих пор нет!

– И слава Богу, что у нас в стране иногда отключают электричество во всем районе! – выдохнул Семен Серафимович. – Живи я в какой-нибудь капиталистической стране, быть бы мне сейчас разрезанным на две половинки!

– А как ваше самочувствие? – поинтересовались лаборантки.

– Отменно! Только вот врачи не выпускают, говорят, шок, обследовать надо!

– Вы лечитесь как можно тщательнее, – посоветовал Сергей Ильич. – А то, если заболеете, мы без вас будем, как без рук!

– Спасибо, – расчувствовался начальник, пожимая руки своих сотрудников. – Спасибо!

– До свидания, Семен Серафимович! – Сергей Ильич открыл дверь палаты, вышел в коридор и наткнулся на медсестру, которая несла какую-то стойку с пробирками. Медсестра уронила стойку, пробирки с грохотом разлетелись на мелкие кусочки.

– Ох, извините! – воскликнул Сергей Ильич и бросился помогать красивой медсестре собирать остатки, хотя, собственно, собирать было нечего.

– Как же вы так? – укоризненно спросила медсестра.

– Так получилось, – развел руками Сергей Ильич. – Сегодня все не слава Богу! День Черной Звезды! Но я заглажу свою вину, пригласив вас сегодня вечером в ресторан. Хотите?

– Хочу, – согласилась медсестра. – Только надо бы сначала познакомиться!

– Сергей, – представился Сергей Ильич.

– Светлана, – церемонно наклонила голову медсестра.

Вдруг по коридору на них надвинулся толстый врач в халате и заорал на Свету пропитым, прокуренным голосом:

– Разбила! Все мои пробирки разбила!

– Это не она, – спокойно заметил Сергей Ильич. – Это я случайно на нее наткнулся.

– Только с ней могло быть такое, что на нее кто-то наткнулся! – орал врач. – Уволю!

– Ну, и увольняйте! – обиделась девушка. – Козел толстый!

От неожиданного оскорбления врач выкатил глаза, отвесил челюсть и чуть не упал.

– Как? – прохрипел он. – Кто?

– У вас что, слух плохой? – осведомился Сергей Ильич, которого присутствие красивой девушки сделало смелым и остроумным. – Посмотрите в зеркало. Вы – вылитый толстый козел!

– Вы уволены!!! – закричал толстяк девушке. – Вон отсюда!

– Подумаешь, – пожала плечами Света. – Велика потеря – пробирки со всякой гадостью носить!

Она скинула белый халат и бросила его в лицо разгневанному врачу.

– Пойдем, Сережа, – и взяв Сергея Ильича под руку, Света повела его на выход. – Знаешь, чего он так разорался? Переспать со мной хотел, грязно приставал, а я ему заехала промеж ног! Вот он теперь и мстит!

– Мерзавец! – согласился Сергей Ильич.

– А ты где работаешь? – спросила девушка, и он вспомнил про своих, оглянулся и никого не заметил, наверно, все уже уехали.

– А! – махнул рукой Сергей Ильич. – Сегодня у меня выходной! Пошли в кино!

– Пошли!

Кинотеатр «Родина» не работал из-за отсутствия электроэнергии, Сергей Ильич с девушкой поехали в центр. Они сходили в кино, где целовались в темном полупустом зале, потом гуляли по парку Горького, ели мороженое, кормили лебедей и опять же целовались. Ни с одной девушкой Сергею Ильичу никогда не было так легко, как с этой медсестрой, с которой он еще и дня не был знаком. Наверно, это была любовь с первого взгляда, хотя в такую любовь Сергей Ильич раньше не верил.

А вечером, вдоволь нагулявшись по Москве, они подъехали к гостинице «Украина». Сергей Ильич подошел к стеклянным дверям ресторана, за которыми стоял строгий швейцар с выправкой полковника.

– Я к Гиви Ивановичу! – постучался Сергей Ильич. – Вас должны были предупредить!

– Как же, как же! – обрадовался швейцар, как будто его произвели в генералы. – Гиви Иванович ждет!

Сергей Ильич и Света прошли в зеркальный вестибюль, освещенный многочисленными люстрами. Мягкие ковры приглушали шаги. Девушка остановилась у зеркала, достала из маленькой сумочки губную помаду и подвела без того красные губки.

Из зала выскочил Гиви и радостно закричал:

– Серго! Дорогой! Молодец, что пришел! О! Да ты с девушкой! Вах, какая девушка! Самая красивая в этом ресторане! Да, что я говорю! Самая красивая в Москве!

– Самая красивая в мире, – смеясь, добавил Сергей Ильич.

– А как зовут такую красавицу?

– Света, – смущенно улыбаясь, ответила девушка.

– Вах! Какое светлое имя! Проходите, гости дорогие! У меня тут банкет по поводу моего дня рождения!

– Гиви Иванович, почему не предупредил? – воскликнул Сергей Ильич. – День рождения, а я без подарка!

– Ты меня спас? – спросил Гиви. – Спас. То, что ты пришел – это самый лучший подарок! Проходите!

Они сидели за столом вместе с грузинскими людьми, радовались длинным цветистым тостам, пили коньяк, танцевали. После ресторана Сергей Ильич проводил Светлану до ее дома и, целуясь с ней в ее подъезде, не долго думая, предложил быть его женой.

Потом в самом радужном настроении он долго ехал в метро, ласково улыбаясь незнакомым людям. Выйдя на Щелковской, Сергей Ильич шел к своему дому, вдыхая воздух полной грудью, и ему казалось, что даже дышится по другому, что воздух пахнет не выхлопными газами и пылью, а какими-то неизвестными духами…

Сергей Ильич вошел в квартиру и заметил свет на кухне.

«Надо же! Забыл погасить, – сокрушился он. – Набежало теперь на счетчике рублей пять лишних… А! И черт с ними! Все равно сегодня был отличный день! День Черной Звезды!»

Он прошел в кухню и остановился в изумлении. За столом перед открытой бутылкой «Столичной» и двумя гранеными стаканами сидел его отец. Его умерший два года назад отец.

– Садись, что ли, – сказал отец. Сергей Ильич присел на край табурета.

– Выпьем, Серега, – отец разлил по стаканам.

И они выпили, посидели молча, еще выпили. Вспомнили прошлое, попели на два голоса любимые отцовские песни, как в далеком детстве. Потом отец ушел, а Сергей Ильич лежал в своей постели, глядя в потолок, где сходились и расходились трещинки на штукатурке. На душе Сергея Ильича было тепло, как будто ее, душу, закутали в теплый шерстяной шарф. И он думал, как хорошо, что в этом грубом материальном мире все-таки иногда случаются столь необъяснимые, но такие чудесные вещи…

В дверь позвонили. Сидоров вскочил с дивана и бросился открывать.

– Христос воскрес! – радостно воскликнул стоящий за дверью Степаныч.

– Воистину, – согласился Степаныч и пожал протянутую руку сначала своему другу Степанычу, а затем, спрятавшемуся за широкой спиной Степаныча, Никифору. Никифор широко улыбался, сияя тремя золотыми зубами.

– Жена дома? – шепотом поинтересовался Степаныч.

– Нет, – Сидоров тоже понизил голос. – В церковь пошла за святой водой.

– Это хорошо! – обрадовался Степаныч и, сделав широкий шаг, вошел в квартиру. За ним протиснулся Никифор, и в узком коридорчике стало тесно.

От Степаныча вкусно пахло водкой и чесноком. Было видно, что он уже успел отметить пасхальное воскресенье.

– Надо бы и нам святой водички испить, а? – Степаныч звонко щелкнул себя пальцем по горлу. – Как насчет на троих?

– Я за, – сказал Сидоров.