В состав восточного сектора обороны вошли усиленные пулеметными ротами первый батальон 79-го стрелкового полка капитана Абдулхакова и первый батальон 46-го стрелкового полка капитана Огородникова, а также 37-й инженерный батальон БОБРа. Артиллерийское прикрытие острова Муху осуществляли две 76-миллиметровые батареи 39-го артиллерийского полка старших лейтенантов Лукина и Поварова, две береговые батареи старших лейтенантов Михейкина и Потапочкина и зенитная батарея старшего лейтенанта Белоусова. Сектору придавалась 43-я береговая батарея старшего лейтенанта Букоткина, корректировщики которой постоянно находились на Муху.

Елисеев понимал: силы для обороны острова Муху очень и очень малы, если учесть, что командующий соединениями и частями, участвующими в операции «Беовульф II», генерал Кунце имеет в своем распоряжении две полноценные стрелковые дивизии, мощную артиллерийскую группу, эскадры бомбардировщиков и истребителей и почти весь флот немцев и финнов на Балтийском море. Однако большего он не смог выделить Ключникову, ибо немецкие корабли постоянно находились в зоне видимости, готовясь высадить морские десанты в самых неожиданных местах. Оставшиеся два стрелковых батальона и четыре пулеметные роты бригады едва ли смогут обеспечить безопасность побережья Саремы. Рассчитывать на помощь извне не приходилось, поэтому в штабе БОБРа вели счет каждому бойцу.

Комендант собрал на совещание работников штаба и политотдела БОБРа. Он сообщил о силах противника, находящихся в Виртсу, и предупредил, что со дня на день следует ожидать десант на Муху. Немцы постараются по возможности быстрее разделаться с оказавшимся у них в тылу небольшим советским гарнизоном, чтобы бросить свои части под Ленинград. Задача моонзундцев как можно дольше оборонять острова, приковать к себе немецкие войска и тем самым помогать Ленинграду.

— Командующий флотом приказал во что бы то ни стало удерживать острова. И мы выполним этот приказ, — заключил Елисеев. — Основное для нас хорошо закрепиться на занятых рубежах. А вот на восточном побережье Муху, на нашем главном направлении, все еще не закончено строительство укреплений. Как это понимать? — Комендант в упор посмотрел на начальника штаба БОБРа, точно тот один был виноват в случившемся.

— «Юнкерсы» каждый день по нескольку часов обрабатывают восточное побережье острова, — сказал Охтинский.

— Значит, строить надо вновь!

— Строим, товарищ генерал.

— Поезжайте в Куйвасту, Алексей Иванович, и организуйте с полковником Ключниковым оборону острова, — распорядился комендант. — На месте вам будет виднее.

Военком БОБРа Зайцев подошел к Копнову:

— Лаврентий Егорович, возьмите-ка на себя Муху.

Копнов кивнул.

— Как с батареей у пристани Талику? — спросил генерал начальника артиллерии Харламова.

— Сегодня вечером будем производить отстрел.

— Отстрел производить по Виртсу. Нет времени ждать.

Харламов не возражал. Он понимал беспокойство коменданта, но недоумевал, почему генерал посылает начальника штаба в помощь такому опытному и грамотному командиру, как полковник Ключников.

— До Ориссаре поедем вместе, Вениамин Михайлович? — спросил Охтинский, когда они вышли из кабинета. — Сколько вам на сборы?

— Хоть сейчас, — улыбнулся Харламов.

В Ориссаре машина начальника штаба остановилась.

— Мне прямо, Вениамин Михайлович, — открыв дверцу машины, сказал Охтинский.

— А мне налево, — ответил Харламов и, выйдя из своей машины, подошел к Охтинскому: — Желаю успеха вам, Алексей Иванович. До скорой встречи!

Враг высаживает десант

Первый удар по Моонзунду немецкое командование нанесло на острове Вормси. Комендант БОБРа понимал, что это не случайно: Вормси — наименьший из островов архипелага, от материка его отделяет двухкилометровый мелководный пролив Вооси-Курк. К тому же Вормси почти совсем не был укреплен и имел незначительный гарнизон силой до одной стрелковой роты.

Рано утром 7 сентября на катерах и шлюпках гитлеровцы начали высадку десанта на Вормси одновременно с трех направлений.

Комендант Северного укрепленного сектора полковник Константинов срочно прибыл в штаб.

— Начинается горячая пора…

— Надо было этого ожидать, Александр Сильвестрович, — ответил начальник штаба полковник Савельев. — Из-под Таллина добрую половину войск бросил противник на Моонзунд.

— Доложите обстановку на Вормси, — попросил Константинов.

— Высадка десанта противником началась одновременно с трех направлений: с севера, северо-запада и юго-запада, — показал Савельев на карте. — Пока удалось отбить противника в районе бухты Свибю. Я говорю пока, потому что, по предварительным данным, немцы высаживают на Вормси более восьмисот человек. Против одной нашей роты… При таком соотношении сил остров падет к вечеру.

— Что вы предлагаете? — напряженно думая, спросил Константинов начальника штаба.

— Хотя бы стрелковый батальон перебросить на Вормси.

— Сколько батальонов у Фиронова? Два. От одного из них после рейда на материк остались рожки да ножки. А если немцы высадят десант на Хиуму?! Мы ведь не знаем их планов. А Хиума для нас важнее, сами знаете…

Константинов вызвал в штаб начальника артиллерии СУСа майора Бранчевского.

— Срочно сформируйте сводную роту из личного состава береговых батарей и отправьте ее на Вормси, — приказал Константинов. — Двенадцатой батарее выслать своих корректировщиков на остров.

— Целесообразно послать корректировщиков с батареи у пристани Хальтерма, — подсказал Бранчевский, напомнив коменданту о вновь построенной по его инициативе береговой двухорудийной батарее.

— Согласен. Посылайте.

Бранчевский ушел.

— Огонь береговых батарей заменит нам батальон бойцов, — произнес Константинов. — А я сейчас еще свяжусь с комендантом острова Осмуссар. Пусть поможет огнем.

С 12-й береговой батареи вернулся военком СУСа полковой комиссар Биленко. Савельев доложил ему обстановку.

— Надо еще эстонскую строительную роту послать, — предложил Биленко. — Я уже пригласил в штаб Якобсона. Да вот и он!

В кабинет вошел секретарь Ляэнемаского уездного комитета партии Якобсон, неделю назад переправившийся из Хаапсалу на Хиуму. Острова Хиума и Вормси входили в состав Ляэнемаского уезда, составляя по территории примерно пятую его часть.

Предложение военкома несколько озадачило Константинова. Эстонская строительная рота в боях не была, и неизвестно, как она встретит противника.

— Хорошо встретит, как полагается, — сказал Якобсон. — Военком роты — боевой надежный коммунист Прууль. Бывший секретарь Палдисского партийного комитета. Мой друг.

— Отправляйтесь, — разрешил Константинов.

Савельев вызвал свою машину.

— Пойдете корректировщиком на Вормси, Александр Яковлевич, — приказал командир 12-й береговой батареи капитан Карчун своему помощнику лейтенанту Чистякову. — Начальник артиллерии звонил. Забирайте радиста и походную рацию. Выход сразу же, катер уже готов.

— Жарко, наверное, там? — спросил Чистяков.

— Думаю, что да. По крайней мере, без огня нашей батареи на Вормси не обойтись.

Чистяков с радистом прибыли на пирс.

— Пошли, — сказал он командиру катера, но тот показал на два немецких самолета, что кружили над проливом.

— Пустят на дно рыб кормить…

Пришлось ждать до вечера, когда фашисты улетели в сторону Таллина. На западную пристань Вормси пришли еще засветло. Четыре краснофлотца — охрана пристани — проводили корректировщиков в свою землянку, возле которой стояла потрепанная полуторка. Чистяков решил с рассветом добираться до восточного берега острова, где высадился противник, но к полуночи на пристань из Кярдлы буксиром была доставлена 76-миллиметровая пушка с боеприпасами. Краснофлотцы показали орудийному расчету на землянку, где можно было переспать ночь.

— Разве мы спать сюда пришли! — возмутился сержант, командир орудия. — На противоположном берегу наши братья кровь проливают, а мы, видите ли, сладкие сны глядеть будем.