Он притянул меня ближе, его руки на моей заднице, опаляют меня через тонкую ткань. Его твердый член прижимался к моему животу, посылая прилив тепла прямо к моей промежности.

Я хотела, чтобы это длилось вечно. Потеряться в этом поцелуе до конца времен и дальше. Но он закончился. Он отстранился. Он позволил мне уйти. Он отступил назад, и я уходила, смотря на него с удивлением, страхом, печалью и принятием.

Я не плакала, когда открыла дверь минутой позже, и он не сказал ни слова, когда я вышла через нее.

9.

Ретт.

- Нам надо выяснить это. Ты знаешь, мы сделаем это.

- Нет, - я ударил кулаком по кухонному столу и встретился с горящим взглядом Сары. Я пытался весь вечер держать себя в руках. Чтобы не наорать на нее, как я отчаянно хотел этого. Поцелуй с Фей раньше этим днем покачнул мой мир. Он изменил все и ничего одновременно.

- Ты не можешь просто заткнуть меня, больше нет. Это серьезно.

Я встретился с взглядом Сары. Ее рыжие волосы были собраны в хвост. Я мог вспомнить нашу первую встречу. Ее волосы были убраны также. Я думал, что она самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Было что-то в ней, что меня поразило. Я не мог понять, что меня так тянуло, но так и было. Я все еще не знал, что это было. Я был теперь дальше от этого, чем когда-либо прежде.

- Что ты предлагаешь, - что мы отправим Фей в какую-то глушь, - это абсолютное нет.

- Так не должно быть. Ты должен быть реалистом насчет этого, Ретт. Ты знаешь также хорошо, как и я, что то, что сказал Джим сегодня – правда.

Я нахмурился.

- Откуда ты узнала об этом?

- Кэти позвонила мне. Рассказала, как расстроилась Фей, когда услышала.

- Она никуда не поедет.

На этот раз Сара удивила меня, а она не делала этого никогда.

- Ей необходимо. Она здесь будет в опасности. Ты знаешь, что будет. Ты знаешь, что он придет за ней! – ее голос граничил с истерией, и все, что я мог сделать – уставиться на нее. Я никогда не видел ее такой непреклонной в чем-то за все наши отношения.

- Мы не знаем этого. К тому же, он не скоро выйдет.

- Нет, Ретт, выйдет. Ты должен столкнуться с реальностью. Он выйдет.

- Ты пытаешься взбесить меня? – злость бурлила под моей кожей. Кто она такая, чтобы говорить все это?

- Я пытаюсь быть честной и искренней с тобой. Я не хочу, чтобы Фей пострадала больше, чем ты. Твой отец изнасиловал ее в туалете на вечеринке с сотней гостей, Ретт. Если он сделал этого тогда….

- Я знаю, что он нахрен сделал! – я встал со стула, опрокинув его от моего резкого движения. – Я блять видел это, Сара. Я наблюдал, что он делал с ней.

- Хорошо, Ретт…

- Нет, нихрена не хорошо, - образ вспыхнул в моей голове так же, как и делал это так много раз за день. Фей на полу, избитая, в крови. Он на ней. Его член внутри нее.

Я люблю тебя, малышка Фей, я люблю тебя.

Слова, которые он произносил. Слова, которые он говорил, пока бил ее. Образ впитался в меня, пока не стал всем, что я мог видеть. Я сбросил всю бумагу со стола. Аккуратные стопки, которые я складывал и собирал около года, в поисках чего-то, чего-либо, чтобы засадить этот кусок дерьма навечно. Но ничего не имело смысла. Ничего не произошло. Каждый раз, когда я думал, что у нас есть на него что-то, это просто заходило в очередной тупик с людьми, которые не хотели говорить и банковскими счетами и деньгами, которые исчезали в воздухе. Ничего. У нас нет ничего.

Бумага и ручки полетели повсюду, рассыпаясь везде.

Они правы. Сара и Джим. Они блять правы. Но я не хотел принимать этого. Я не хотел принимать то, что через три недели мой отец пойдет в суд и едва ли отделается легким наказанием. Что после всего этого времени и всей работы, что у меня была, чтобы посадить его и спасти Фей, я все равно провалился. Я подвел ее раньше и подведу ее снова. Также как и в моем кабинете сегодня. Она хотела, чтобы я поцеловал ее, и я никогда не хотел ничего больше в своей жизни. Она хотела чего-то без ненависти. И это разрывало меня, потому что это все что я когда-либо давал ей. Свою ненависть.

Я мог вспомнить, как это загнивало под моей кожей. Поедало меня, пока не осталось ничего, кроме хищного желания. Я остановил ее, отвернул ее от мысли поцеловать меня, но затем это поглотило меня. С каждой проходящей секундой со мной и с ней в том кабинете, комната, казалось, сужалась сама по себе, пока я не понял, что смогу задохнуться от всей недосказанности между нами. Из-за всех этих лживых надежд, которые я пытался дать нам обоим. Пока не осталось ничего, что могло бы остановить меня, и я поцеловал ее так, как она хотела. Со всей любовью, что была в моем сердце. Я хотел показать ей, что я не был им. Что я - это я. Что я не был переполнен ненавистью и пытками, и насилием. Что я был мужчиной способным на гораздо большее.

Но потом стало слишком, и я отстранился, и все кончилось. И ничего не вернуть. Так и было, а потом она ушла, а я позволил ей. Это глупо, по-идиотски. Я могу увидеть ее позже, когда приеду домой, я знал что увижу и увидел ее только на мгновение, до того как она отправилась в кровать, но теперь все было по-другому. Этот поцелуй. Он наш. Он принадлежит нам. Этот секрет, украденный мгновениями, где были мы - такие одинокие, что больше не могли выносить этого, столкнувшись с реальностью, никто из нас не хотел ее принимать. И теперь все прошло, и нам никогда не вернуть это обратно.

Все что у меня было – это. Стопки бумаг, разбросанные по полу. Девушка настолько хрупкая, что я мог кашлянуть, и она бы разбилась, и сестра, которую я любил издалека. И не так, как брат должен любить свою сестру. Я любил ее. Каждый ее разбитый кусочек. Я сказал ей, что она не сломлена. Но я солгал. Я не мог заставить себя сказать ей правду. Что она была уничтожена. Я не мог сказать ей, что могу видеть каждую ее трещинку. Но ей не нужно исправляться для меня, чтобы я любил ее. Я осознал это в день после того, как подарил ей машину и телефон. В день, когда ей исполнилось двадцать лет. Я осознал это тогда, что я любил ее. Но осознание ничего не изменит, и не изменило.

А теперь я здесь. Такой же потерянный, каким был тогда. Только больше.

- Я только хочу того, что будет лучше для Фей, Ретт.

Я поднял взгляд на Сару. Она стояла именно там, где и стояла мгновение назад. Через стол. Бумаги и осколки разбросаны вокруг нее. Свет с кухни за ее спиной.

- Что лучше для Фей? – я покачал головой, жестокая ухмылка покрыла мои губы. – Ты перестала хотеть этого давным-давно.

Ее глаза расширились.

- Мы в одной команде Ретт, ты и я.

Я отвернулся. Я не мог смотреть на нее. Я не хотел видеть, что отражали ее глаза. Они отражали правду. Может, поэтому мне не нравилось смотреть на нее. Может, я боялся, что она может увидеть мою любовь к Фей. Может, я боялся потерять Сару тоже. Потому что могу потерять Фей. Не имеет значения, как это сработает. Если он сядет в тюрьму навечно или нет. Фей никогда не будет моей.

- Просто иди в кровать, Сара.

На мгновение я подумал, что она может остаться и толкнуть меня и расспросить. Она спорила со мной больше, чем когда-либо раньше, до того как разрушала все слезами. Но она не удивила меня. Я услышал, как дверь нашей спальни закрылась несколько секунд спустя, и сигнализирующий звук ее тихих рыданий по другую сторону. Знакомый шум успокоил меня. Он должен был причинить мне боль, что она расстроена, но это не так. Это не взбесило меня, как раньше, как обычно теперь бывает. Вместо этого я успокоился.

Все могло измениться за минуту, но в следующую, - все могло быть таким же. Нормальным. Нормально – спокойно.

Я сделал несколько глубоких вдохов и начал собирать сотни разбросанных бумаг. Все косясь на закрытую дверь Фей каждые две минуты. Я представлял, - слышала ли на все, что мы говорили, или она уже спала. Я посмотрел на цифровые часы на микроволновке, они показали, что только за полночь.