- Нет, похожих нет. Среди наших сотрудников, точно нет. А что, она опять убила кого-то?

- Мариванна, у людей и так сложная работа, а вы их ещё старыми сказками будете сбивать с толку…

- Это не сказки, портрет действительно убивает. Ты, меня знаешь, я ещё не выжила из ума, хоть и старая. – Сказала она с укором, глядя на Селезнёва. От чего тот покраснел, как мальчишка и виновато замолчал. - Это было лет пятьдесят-шестьдесят назад, после войны. Я только пришла сюда работать. – Она замолчала, вспоминая былое. - Так вот… Зачастила в музей дочь одного известного наркома. Как его фамилия-то? – Она опять задумалась. – Вот пропасть, не помню, всё-таки старею уже, раньше бывало…

- Я пойду Мариванна? А то дел полно. – Селезнёв откланялся и бочком вышел.

«Надо же, как он к ней уважительно». – Татьяна слушала в пол-уха рассказ о странной любви наркомовской дочки к портрету Лопухиной, и прикидывала план дальнейших действий. – «Похоже, что простой путь, в виде обнаружения сотрудницы похожей на портрет, исключён. Жаль. Проверить все карточки придётся, но уже ясно, что это опять пустышка. Тогда что, опять тупик? Ну уж нет… Это означает, лишь то, что наша убийца не сотрудница, а посетительница музея. И следующим, место, где нужно всё проверить, это отдел вневедомственной охраны музея». – Она достала телефон, но звонить не стала, чтобы не мешать Мариванне травить байки, тем более, что та нашла очень благодарных слушателей в лице двух спутников Татьяны. Они, уютно расположились за небольшим столиком, на котором, откуда ни возьмись, появился чай, конфеты и бараночки.

- И вот как-то ночью… - Последнее, что услышала Татьяна, закрывая за собой тяжёлую дверь.

Оказавшись в коридоре, она передумала звонить Андрею, по поводу вневедомственной охраны. – «Пусть всё-таки проверят карточки, и уж тогда…

- Танич?

О дааа, этот голос она узнала. Он стоял у неё в ушах всё это время. Всё это время она хотела услышать его снова, и ждала. Она ждала его, когда набирала, и, когда отправляла бесконечные СМСки. Она надеялась на него, проверяя, нет ли ответа. И вот, наконец, она его слышит. У неё закружилась голова. Сердце ухнуло куда-то вниз, а потом понеслось вверх, всё ускоряясь и ускоряясь. Стены поплыли перед глазами, и она упёрлась рукой в дверь, чтобы не упасть.

Перед ней стояла Артёмова. Загорелая, красивая, сексуальная. – «Наконец-то» -

На ней была белая мужская рубашка, заправленная в плотно обтягивающие джинсы. – «Боже, как я соскучилась» -

Их взгляды встретились.

- Что вы здесь делаете детектив? Неужели музей ограбили? – Голос ироничный, но приветливый.

- Почему ты не отвечала мне? – Татьяна разом преодолела все барьеры, как будто ничего не было, ни ссоры, ни разлуки.

- На что не отвечала?

- На звонки, на СМС. Я писала тебе СМСки каждое утро и каждый вечер. Почему ты не отвечала?

- Потому что я ничего не получала. В первый же день в Майами, я утопила телефон.

- Ах, вон что? – Протянула Татьяна. - Как жаль.

- Что было в СМС?

- Всё. И почему я не убрала камеры, и чем занимаюсь каждый день - всё.

- И сегодня утром тоже писали?

- Тоже.

Они стояли напротив друг друга, как в тот раз, когда Артёмова вошла в её кабинетик в агентстве. – «Как же давно это было…»

- Придётся тебе, всё рассказать заново.

Таничь понравилось, это предложение, но особенно ей понравилось это «ТЫ».

- Да, придётся.

- Так что ты здесь делаешь?

- Как всегда, ищу убийцу. А прямо сейчас, хотела сходить к портрету Марии Лопухиной.

- Ого. – В голосе Артёмовой появились флиртующие нотки. - Ты знаешь, что к ней нельзя ходить в одиночку?

- Знаю. - Татьяна услышала эти нотки. - Тогда, пойдём вместе. – Наполовину спросила, наполовину предложила Она.

- Пойдём, а заодно ты расскажешь мне, всё что я пропустила.

- Ооо, рассказ будет длинным.

- Я никуда не тороплюсь, куратор выставки, с которым мне осталось встретиться, освободится часа через три. Хватит этого времени для рассказа?

- Нет.

- Отлично, а то я не люблю короткие истории.

Артёмова взяла Татьяну под руку, и повела в нужном направлении.

«Как тогда на выставке». – Тут же пронеслось у неё в голове. – «Ну, уж в это раз, я тебя не отпущу». – Решительно подумала она, и крепко прижала к себе руку художницы.

- А ты как здесь оказалась?

- Мне пришло предложение провести у них выставку.

- Ого. Это хорошо?

- Лучше не бывает. Выставка в серьёзном музее, это очень важно для художника, а уж в Третьяковке просто мечта.

- Мечта… Я хотела тебя увидеть всё это время. Очень. И вот ты здесь. – Татьяна почувствовала, что невероятно устала от расследования. «Послать бы всё к чёрту на пару-тройку дней, а ещё лучше на неделю»

.

Через три часа в кафешке рядом с Третьяковкой.

- Как лихо закручено. И ты думаешь, что она приходит в музей высматривать себе жертвы?

- Пока да, эта основная версия.

- А как же этот, как его… Сотрудник мастерской, которого выбросили из окна?

- Не знаю, но скорее всего, это не имеет отношения к нашему маньяку. Это больше похоже на криминальные разборки.

- Не скажи, тут ведь тоже всё закрутилось вокруг рисунка? – Задумчиво произнесла художница. - Мне бы взглянуть на него.

- Пожалуйста, могу принести, все рисунки лежат в машине. – Она показала рукой через витрину кафе, на припаркованную машину. – Вон она.

- Давай.

Татьяна было, начала подниматься, но вернулась на место.

- Что?

- У меня странное чувство, что если я тебя оставлю, то ты исчезнешь.

- Не бойся, не исчезну.

- Точно? – Татьяна взяла руку художницы, словно проверяя настоящая ли она.

- Точно, неси скорее, а я пока попрошу ещё кофе.

Татьяна нехотя, встала и быстрым шагом пошла на улицу. На полпути, к машине, вдруг обернулась, но увидев, сквозь стекло, что её знакомая разговаривает с официанткой, и никуда не исчезла, успокоилась. – «Что за странные припадки паники? Как девочка ей богу… Куда она может деться?» – Достала из багажника большую папку с рисунками, и чуть не бегом вернулась обратно.

- Фуууу, ты на месте…

- На месте, на месте. Давай скорее. – Артёмова посмотрела на часы. – Ещё минут пятнадцать есть.

- А потом что?

- Потом я пойду к куратору, послушать, какие работы они хотят взять на выставку.

- Надолго?

- Не знаю, может быть и надолго.

- Плохо. А потом?

- Потом? Можем пойти погулять куда-нибудь. Ты когда в последний раз гуляла?

- Не помню, года два назад, а может и… нет, не помню.

- Вот и отлично. А сейчас давай-ка глянем на рисунки.

Они отодвинули чашки с кофе, и Артёмова стала рассматривать листы с рисунками, а Татьяна её. «Красивая, надо же, я успела забыть, какая она красивая. И погулять с ней прекрасная идея». – Она опять почувствовала лёгкое головокружение от того, что представила, как они под руку будут, прогуливаться в каком-нибудь красивом месте. – «Может отпуск взять? А Рыков, а мой Рудков, а маньяк, подождут? Ну, Рыков-то с Рудковым подождут, а вот маньяк нет, этот ждать не будет. Боже-Боже ни конца, ни края. Могу я устать, и ничего не делать несколько дней? Ну, их всех к чёрту. Мне тридцать два уже, имею я право заняться собой? Имею. Савченко права, маньяки были, есть и будут, и это не повод, чтобы отказываться от личной жизни». - В кармане её пиджачка противно завибрировал телефон. Не глядя кто это ответила.

- Слушаю Танич.

- Ого какой голос. Что-то обнаружили?

- Нет, ребята только начали сверять фотографии, и это надолго, там полторы тысячи дел.

- А голос бодрый, как будто что-то нашли.

- Да нашла, но это личное. – Сказала она и посмотрела на Артёмову, которая оторвалась от просмотра рисунков, и в ответ подмигнула ей.

- Понятно, а я по делу, извините. Я только что говорил с начальником охраны Третьяковки, и он готов нам помочь. Но, он завтра уходит в отпуск и поэтому, лучше, сегодня к нему подойти, чтобы он сам отдал нужные распоряжение своим подчинённым.